Владимир Корн - Артуа.Звезда Горна
Подойдя к ложу, Янианна потрогала его рукой. Вся поверхность заволновалась, послышался плеск жидкости. Ойкнув, девушка отскочила в сторону и вопросительно посмотрела на меня.
— Водяная перина — с легким смущением объяснил я, вспомнив обстоятельства, при которых получил ее — вернее не водяная, внутри перины самое настоящее вино.
Одним из изобретений Капсома, сделанным им еще до нашей встречи, был порошок, пропитав особым раствором которого практически любую ткань, мы получали ее абсолютно водонепроницаемой. Таким раствором были пропитаны наши плащи, в перспективе собирались делать такими паруса, но это позже, когда я буду строить корабли.
Капсом, в свое время, не смог продать это изобретение, чему сейчас я был только рад. Если бы люди, которым он его предлагал, вовремя оценили это, у меня бы не было ни Капсома, а возможно и амальгамы. Так вот, когда мы с Коллайном совсем чуть-чуть отведали бренди, мне в голову пришла мысль сделать водяной матрац, затем я решил заполнить его вином, могу себе это позволить. Наутро я и забыл о своей идее, но через неделю матрац привезли уже готовым, и даже заполненным.
Яна еще несколько раз надавила на перину, забавляясь как ребенок.
— Артуа, что если она порвется, ведь можно же захлебнуться? -
— Разве может быть для мужчины более благородная смерть, чем захлебнуться вином во сне, в своей постели? — гордо заявил я, затем добавил — Нет, она не может порваться, на ней Проухв, прыгал, а он на редкость здоровый малый. -
— Артуа, а что это у тебя на лице? Повернись вот так, к свету, чтобы я могла посмотреть — Яна развернула меня, подведя к самому краю кровати. Я застыл, но она внезапно толкнула меня, и мне ничего не оставалось делать, как свалиться на постель от неожиданности.
— Это тебе за служанок, и еще за то, что ты за все время ни разу не поцеловал меня -
девушка весело рассмеялась, глядя на мое ошарашенное лицо с открытым от удивления ртом.
Барахтаясь, я умудрился выкарабкаться из трясины кровати и потянулся к ней, пытаясь обнять. Но Янианна ловко ускользнула и вновь приняла неприступный вид, все, не подступись. В очередной раз я тяжело вздохнул, но на этот раз искренне и про себя.
Уже выходя из комнаты, она еще раз посмотрела на кровать и что-то прошептала себе под нос, единственное, что я смог разобрать, так первое слово — интересно…
Я не смог удержаться и заявил, что приличные девушки в гостях…, на что она сказала — фи, не очень то и надо.
Ужинали мы очень романтично, при свечах, но здесь и не было другого освещения, разве что масляные лампы. Янианна попробовала несколько блюд, изредка поглядывая на меня, где мол, обещанный сладкий сюрприз. Но я старательно делал вид, что ничего не замечаю, еще не время.
После ужина мы перешли в гостиную, и она обратила внимание на количество зеркал, имеющихся у меня в доме. Еще бы, ведь я сам их изготавливаю, и на себе ли, любимом, экономить. Девушка повертелась перед парочкой из них, поправила что-то невидимое и заявила, что зеркало кривое. Нет, зеркала отличные, стал бы я домой всякий брак таскать, но сама идея.
Кривые зеркала! Господи, да как мне это самому в голову раньше не пришло! Яна заинтересовалась моей реакцией, но я отговорился, пусть будет сюрпризом для всех, на словах трудно объяснить, это нужно непременно увидеть.
Затем она вспомнила, что в Индории, во дворце герцога, есть целая зала, где все стены зеркальные. Она не очень большая, эта зала, но говорят, что из-за зеркал кажется гигантской. Янианна поинтересовалась, смог бы я сделать таким один из залов ее дворца, например Цветочный и во сколько это обойдется казне.
В кабинете я посчитал примерную стоимость такого действа, площадь этого зала я представлял, но добавил еще и зеркальные потолки. Посмотрев на итог, Яна с подозрением взглянула на меня, слишком уж малой показалась ей цена и высказалась в том духе, что Империя слишком богатая держава, чтобы я работал себе в убыток.
Нет, постарался объяснить я, все честно, стоимость зеркал, выпускаемых мной несопоставима со стоимостью индорских, и тому есть несколько причин.
Затем я осторожно приблизился к Яне, обнял ее и прошептал на ушко, что, если одна очаровательная особа будет ко мне особенно ласкова сегодня ночью, то она сможет получить скидку в четверть цены.
— Половину, — заявила она, — скидку в половину цены, посмотри сам, разве я этого не стою — и, покрутившись на месте, приняла одну за другой несколько завлекательных поз.
В Империи никогда не было моды на кринолины, насколько я мог судить со старинных гравюр и картин. Менялась мода, менялись фасоны, лишь длина подола всегда оставалась неизменной, но платья всегда подчеркивали прелесть женских фигур и никогда не скрывали их за пышными фижмами.
Вот и на Янианне платье из темного шелка если и не обтягивало ее тело туго, как перчатка, то, по крайней мере, стремилось к тому. Не знаю, специально ли ее учили принимать такие позы, или это неотъемлемая часть женской сущности, но я побрел к ней как сомнамбула, вытянув руки и бормоча, что заставлю зеркалами все залы дворца и ближайшие его окрестности. Причем заставлю совершенно бесплатно, если она станет ласкова ко мне прямо сейчас.
Утром, когда мы лежали, тесно обнявшись и, по обыкновению разговаривали обо всем на свете, я коротко звякнул в колокольчик — пришла пора сладкого сюрприза. В спальню вошла служанка с подносом, так старательно старавшаяся не глядеть на нас, что Яна даже прыснула от смеха.
Как же, спрячешь от прислуги, что в доме находится сама императрица, они всегда больше хозяев знают. Ладно я, привыкли уже ко мне, такой же человек как и все они, разве что хозяин, а тут сама Ее Величество. Я взглянул на Янианну, которую откровенно забавляла ситуация, и реакция на ее присутствие в доме.
— Что это? — спросила она, потянув носиком воздух.
— Приворотное зелье, называется шоколадом. Сейчас буду поить тебя, чтобы приворотить — небрежно заявил я.
— Я уже пробовала его — безмятежно сказала она.
— Ты его уже пробовала? — я не смог скрыть разочарование в своем голосе. Я-то надеялся, что буду первым, кто угостит ее шоколадом, а тут на тебе.
На какао бобы я наткнулся случайно и, поинтересовавшись у своего повара, узнал, что их используют только для получения масла, которое применяется в кондитерских целях. О том, что из них можно делать шоколад, никто и не слышал. А тут на тебе, Яна уже пробовала, жестокое разочарование.
— Ты меня уже поил им, наверное, еще при первой встрече. Иначе непонятно, что я в тебе нашла — и Яна засмеялась, довольная.
Ах, вот оно в чем дело, шоколад здесь оказывается не причем.
— Тогда буду пить его один — налил себе полную чашку и с удовольствием начал его отхлебывать.
— Дай и мне попробовать — потребовала девушка.
Пожалуйста, солнышко, я наполнил чашку и ей.
Шоколад Янианне очень понравился, и она попросила еще.
— Почему у меня во дворце такое не подают? -
Я пожал плечами, у поваров нужно спрашивать. Мы со своим поваром убили довольно много времени, пока не получили шоколад, вкус которого меня удовлетворил.
— Вкусно, тебе понравилось? -
Яна энергично закивала головой.
— Понимаешь, шоколад нигде больше нельзя приготовить, кроме как в моем доме и вывозить за пределы его тоже нельзя. Но ведь ты можешь бывать у меня часто и каждый раз пробовать его… -
С начала Янианна слушала меня внимательно, затем, очевидно сообразив, сказала.
— Хорошо, я буду приезжать, чтобы выпить чашечку и сразу же возвращаться назад. Видимо, ты этого добиваешься, милый? -
— Нет, нет — заторопился я, — мне вспомнился еще один рецепт шоколада, он вообще не портится, и готовить его можно где угодно. -
Глава 10
Бал-маскарад.
В этот же день я собрал всех своих управленцев, Коллайна, Герента, и еще нескольких новых сотрудников.
Одним из таких, принятых на должность счетовода оказался совсем молодым парнем не старше двадцати, но очень способным, если не сказать талантливым математиком. Герент собирался взять его к себе в помощники, поскольку сам уже не справлялся, слишком уж много дел было завязано на нем.
Герент представил Криса Менолуза мне, отрекомендовав его в самых лучших выражениях, как человека исполнительного, способного умножать в уме двузначные числа и кроме всего прочего, обладающего феноменальной памятью. Тощий и долговязый Крис поглядывал на меня весьма дерзко, понятно, что не от дерзости своего характера, а, как раз таки от того, что за этим проглядывалась неуверенность в себе и его попытка таким образом защититься от всего мира.
Я немного побеседовал с Менолузом на различные темы, пытаясь составить о нем объективное мнение. Все-таки Геренту необходим человек в большей степени пробивной, способный решать задачи в одиночку, а не математик, пусть даже и талантливый. Наконец, ввязал его в диспут, навязывая свою точку зрения, заранее неправильную. Не тут-то было, парень, не горячась и не тушуясь, твердо стоял на своем, аргументируя свои и круша в пух и прах мои доводы.
