Юрий Никитин - Человек из будущего
– Еще добавьте, – предложил я, – что мина российская. Для газет самое то, чтобы обвинить Россию в нападении, вторжении и попытке захвата побережья невежливыми людьми.
Он ухмыльнулся.
– Да, это верно. Но ситуация пока подсказывает, что лучше такую новость придержать в тайне. От СМИ.
– Штатам сейчас невыгодно раздувать скандал, – напомнил я. – Но если станет о нем известно, какие-то сенаторы ради карьеры пойдут и вопреки интересам страны, лишь бы самим на этом погреть руки.
– Пока наложен запрет, – повторил он.
– Удержите?
Он кивнул.
– У нас демократия, но в нужных местах жесткая демократия.
Впереди начало вырастать здание Пентагона, я ожидал, что Дуайт снизит скорость, однако тот гнал на полной почти до решетки ворот.
Часовой вышел, взглянул через лобовое стекло на обоих. По взмаху его руки часть дорожного полотна впереди, вставшая вертикальной стеной, опустилась, прикинувшись прежней ровной дорогой.
В знакомом коридоре я направился к той же комнате, однако он торопливо ухватил меня под локоть.
– Нет-нет, это чуть более расширенное заседание.
– Чудесно, – ответил я, хотя сердце предостерегающе стукнуло. – Значит, дело с мертвой точки сдвинулось.
– Слетело, – уточнил он. – Как мячик в гольфе от удара клюшкой.
– Это тоже чересчур, – заметил я.
– У нас безопасная страна, – сказал он.
– А постоянные теракты?
Он отмахнулся.
– К ним привыкли. А вот такая угроза, что может тряхнуть всю Америку…
– Такой угрозы практически не существует, – сказал я. – Вы же не планируете удар ракетно-ядерными силами по России?
Он загадочно улыбнулся, а я на ходу быстро просмотрел глазами видеокамер ближайшие помещения.
В самом большом из ближних залов, похожем на уменьшенную копию пункта запуска ракет с мыса Канаверал, расположились генералы и крайне респектабельнейшие люди в штатском, подлинные современные вельможи.
Одни ведут беседы в креслах, двое вальяжно, но с заметным напряжением в жестах и мимике прогуливаются вдоль стены с огромными дисплеями, и, как я ощутил, главное действо у них еще не начиналось.
Мы были в десятке шагов от двери, когда еще один генерал вошел в ту комнату, толстый, величественный, хотя с нашивками всего лишь бригадного генерала. Если не сбросит вес, то полного генерала не видать, в американской армии существуют нормативы даже насчет внешнего вида военнослужащих.
Дуайт вздохнул.
– Ну, держитесь…
– Бить будут?
– Еще как, – ответил он. – Им сейчас не до глобальных катастроф.
Я охнул.
– Так я только ради них и приехал!
– Все будет, – сказал он успокаивающе, – только эти мины… они всех заставили вздрогнуть. Сперва решим с ними.
Я сказал раздраженно:
– Как будто не знали!
Он сдвинул плечами.
– Не все верили. Никто же из ваших не афишировал, где именно заложили… У нас в конце концов решили, что это ложная тревога. Деза. Все хотят верить тому, чему хотят.
– Ну еще бы.
– Для вас, – напомнил он, – такие мины закладывать очень дорого. Это при вашей расшатанной экономике!
– Безопасность страны, – напомнил я, – превыше всего.
– А благосостояние населения?
– Наше население не продастся за чечевичную похлебку, – ответил я кротко. – Во Вторую мировую люди всем жертвовали для победы. Очень не хочется, чтобы Америку у нас считали наследницей Гитлера. Но тогда победили, победим и теперь.
Он охнул, шокированный.
– Это у нас вас рассматривают как преемников идей Гитлера!
– Ну вот и договорились, – отрезал я сухо. – Я имею в виду договорились вы до окружения нас военными базами с ядерным оружием и баллистическими ракетами, а мы в ответку до ядерных мин вдоль обоих берегов Соединенных Штатов.
Он распахнул передо мной дверь в тот зал, который я и наметил, а когда я шагнул через порог, почти все присутствующие там повернулись в нашу сторону.
Дуайт кивком велел мне следовать за ним, это к одинокому столику под стеной с огромными экранами, а там, не садясь, объявил:
– Господа, прошу занять свои места. Времени у нас, как всегда, в обрез, потому буду крайне и даже предельно краток. Представляю господина Лавроноф, возглавляющего Управление по Исследованию Глобальных Катастроф. У них оно называется так же, как и у нас, с той лишь разницей, что они уже провели ряд успешных операций по устранению угроз.
Генералы и штатские, тех и других не больше дюжины, начали неспешно опускаться в кресла. Зал рассчитан на сотню человек, а это значит, допущены самые проверенные и те, от которых в самом деле что-то зависит.
На меня смотрят не просто враждебно, некоторые с откровенной ненавистью, что и понятно. Меньше всего воевать хочется им, так как гражданские отсидятся в тылу, а военным придется выдвинуться на передний план, где не просто опасно, а очень опасно. Под пули не попадут, но из Белого дома найдут в чем обвинить, к чему придраться, с кого сорвать нашивки.
Я сказал как можно более мирно и успокаивающе:
– Я прибыл, чтобы установить контакты и договориться о взаимодействии в борьбе с опаснейшим видом терроризма. Я имею в виду глобальный, но пришлось привести и непростую новость о выброшенной землетрясением мине…
Один из генералов сказал резко:
– Терроризм потом!.. Сейчас главное, какого черта вы творите? Вы понимаете, к чему это приведет?
Я ощутил быстро вскипающую злость, ответил с нарочитой сдержанностью:
– Если вы понимаете, что значит ваша политика по окружению России военными базами и пусковыми установками… то поймете и адекватность ответа.
В зале заговорили между собой, генерал сказал в ярости:
– Мы защищаем демократию! В том числе и в России!
– А мы защищаем себя, – ответил я кротко. – Посмотрим, что важнее защитить: жизнь или лозунги? И за что будем сражаться до последнего?
Дуайт поднялся и постучал по столу.
– Прошу всех успокоиться. Это прежде всего относится к вам, генерал Сигурдсон. Вопрос серьезный, давайте решать его спокойно и взвешенно. Мистер Лавроноф…
Он сделал паузу, я сказал уже примирительно:
– Ваше беспокойство относительно ситуации в некоторой степени понятно…
Генерал Сигурдсон сразу же прервал агрессивным тоном:
– Беспокойство? Вы называете это беспокойством?.. Мы в ярости!
Его сосед сказал чуть мягче:
– Мы возмущены случившимся!
– Да-да, – сказал я, – наверное, нужно было бы просто промолчать. Или дать команду на взрыв. Специалисты вам скажут, что никто не отличит цунами, вызванное взрывом на дне, от естественного. Можно было бы взорвать мину и на берегу. Была бы мощная ядерная катастрофа, списали бы на террористов из Ближнего Востока, на ИГИЛ или еще кого-нибудь… А наша страна выразила бы соболезнование и предложила бы помощь в борьбе с терроризмом.
