Николай Побережник - Эрта. Время сирот
— Прощай Вакт…
Беседа с Чагалом у ворот была не долгой, он в очередной раз напомнил о том, как добраться до его дома в Актуре, затем крепко пожал Кинту руку и повернувшись заковылял прочь от ворот.
— Располагайся, — простуженным голосом сказал возница, — на ночлег встанем на посту дорожной жандармерии, а доберемся туда только к полуночи.
— Скажите, а до строящейся железной дороги далеко?
— Хочешь посмотреть?
— Да, очень интересно.
— Завтра утром будем проезжать, «железка» как раз вдоль тракта строится, все увидишь.
Зрелище строительства железной дороги действительно впечатляло, кругом шум, шипение вырывающегося из клапанов пара, стук железа, паровые машины ровняющие насыпь под полотно… Было раннее утро, час назад обоз снялся со стоянки, возница еле растолкал Кинта, чтобы тот мог посмотреть на строительство. И теперь, усевшись рядом с возницей, Кинт сидел с приоткрытым от удивления ртом и наблюдал за процессом… а потом опять степь, с редкими рощами по берегам попадающихся рек, речушек и ручьев. Светило приближая лето грело все сильней, трава стала заметно сочнее и выше, и цветов прибавилось, вспыхнув ту тут, то там яркими, разноцветными островками в просыпающейся после зимы степи. К вечеру стали появляться холмы, поросшие редким лесом, луга на которые крестьяне выгнали свои стада в поисках свежей зелени, эта местность очень сильно напоминала Кинту его Родину, его родную долину…
— Засветло будем в Актуре, — сказал возница, потом придавил задом поводья, и достав трубку закурил, — видел столицу–то?
— Один раз, и то не долго был там.
— Ну, теперь посмотришь.
— Угу…
— Как морем запахнет, считай, приехали.
— Я посплю еще немного.
— Конечно, я разбужу.
Кинт проснулся сам, от громкого и продолжительного гудка… Обоз ехал по берегу большой бухты, в которой стояли парусники и пароходы: пассажирские, грузовые и военные. В нескольких местах по небу величественно плыли дирижабли, меж них, словно огромные шмели сновали скреверы, два прошли на малой высоте над обозом и Кинт смог, наконец–то, поближе их разглядеть. Действительно, хоть это и одноместные летательные аппараты, но в длину не меньше двух повозок, по форме напоминают сорвавшегося в пикирование голубя. Кинт отвлекся от неба и посмотрел на город, он просто огромен! В прошлый раз, когда школа сирот учувствовала в параде, курсантов везли по другой дороге, а сейчас, обоз спускался с холма на берегу моря, откуда открывалась просто потрясающая картина — трубы литейных цехов и лабораторий, порт, сам город, издалека словно игрушечный. По дорогам снуют конные повозки, фургоны и самое интересное — колесные паровые машины, которыми важно управляют люди в кожаных комбинезонах, машины пыхтят выпуская клубы пара и черную копоть из труб топок… Так, мимо обоза пропыхтел открытый пассажирский фургон, в котором сидели горожане, конопатая рыжая девчонка лет десяти показала язык и скорчила рожицу Кинту, от чего он рассмеялся… впервые, за много лет рассмеялся, а девчонка, увидев такую реакцию, насупилась и отвернулась. Даже мощеный торговый тракт ни что по сравнению с мостовыми Актура, тряски почти не чувствуется, вдоль улиц газовые фонари, и воплощение в жизнь нового научного открытия — телеграф, столбы которого уже облюбовали птицы. Кинт читал пару лет назад в газете про это изобретение, и теперь вдоль железных дорог соединяющих города терратоса спешным образом ставят столбы, развешивая на них провода. Кроме запаха моря, добавился запах рыбы — обоз проезжал рыбный рынок…
— Пррр, — потянул поводья возница, — ну все сынок, приехали, тебе вон туда, вверх по дороге.
— Спасибо, и удачи вам, — ответил Кинт, соскочив с повозки, затем выволок ранец, баул и помахал вознице рукой.
— С дороги! — донеслось откуда–то сзади.
Кинт схватил свою поглажу и отпрыгнул на обочину… Возница быстро проезжающей мимо повозки, хмуро посмотрел на Кинта и покачал головой. Накинув на плечи ранец, затем лямку баула, Кинт зашагал вверх по узкой дороге, зажатой с двух сторон двухэтажными каменными домишками. Люди, попадающиеся навстречу, внимательно смотрели на чужака, кто–то приветливо улыбался и кивал головой, приподнимая шляпу и здороваясь, кто–то корчил непонятную гримасу и плевал себе под ноги. Читая номера на домах, Кинт уверенно шагал по улице. Позади отчетливо послышался топот, и чтобы ни кого не нервировать, Кинт не оборачиваясь, сделал пару шагов в сторону, ближе к стене дома.
— Ай–яй, — кубарем полетел вперед какой–то мальчишка.
Кинт обернулся, и увидел как второй, чуть старше, чем он сам, приземляется на него с чем–то в руке… еще чуть в сторону, и практически уткнувшись плечом в стену дома, Кинт толкнул нападающего в бок и тот тоже свалился на дорогу.
— Ах ты… — зашипел упавший и вытащил просто огромный тесак, — отдавай сам или кишки выну!
— Да вы чего…
— Ты что, не понял?
— Понял, — Кинт пожал плечами и вынул из–за пазухи подаренный капитаном Агисом револьвер, — может, успокоитесь?
Лица нападавших подростков сразу превратились в жалобные, тесак выпал, звякнув о камень мостовой.
— Вы что, меня ограбить хотели?
— Эм… а…
— Если тебе нужны деньги, то лучше спроси… Я могу поделиться, если тебе очень надо.
Лица нападавших подростков, из жалобных превратились в откровенно глупые, а потом они оба разразились смехом.
— Поделиться! — хохотал тот, который старше, рассевшись на мостовой.
— А что смешного? — уже нахмурился Кинт.
— Нет, нет, ничего… ты только револьвер убери, и мы пойдем, хорошо?
— Значит, вам было все равно кого грабить, лишь бы грабить?
— Папку зашибло бочками в порту… а кроме нас еще трое малых, мать болеет, — начал говорить младший, — да! Нам все равно уже кого грабить!
— Иди сюда, — сказал Кинт убрав револьвер и поманив рукой, — на, держи.
Горсть серебряных монет упала в грязную ладошку.
— Купите еды и мамку лечите, а грабить никого больше не надо, а то не станет у мамки одного из ее сыновей, или обоих. И это подбери, — Кинт кивнул на тесак, — пригодится.
Проводив взглядом сверкающие пятки убегающих мальчишек, Кинт хмыкнул и пошел было дальше, но из окна, прямо над головой Кинта свесилась «поросячья морда» какого–то мужика.
— Надо было их в жандармерию сдать! Осудят, и на рудники, терратосу нужен уголь!
Ничего не ответив Кинт пошел дальше.
— Смотри, весь свой кошель не раздай по дороге, — гогоча «поросячья морда» скрылась за шторой в окне.
Чем дальше Кинт удалялся от порта, тем чище было на улице и лица прохожих были более приветливы. Из одного из окон второго этажа доносилась музыка и Кинт замедлил шаг, а потом остановился прислушавшись. Мотив был не знакомый… «Чагал говорил что в столице есть театр» — подумал Кинт и пошел дальше., с мыслью о том, что обязательно сходит в этот театр и как говорится, приобщится к высокому.
