Сергей Тармашев - Один в поле не воин
– А что, хорошая мысль! – горячо одобрил здоровяк. – Выдадим тебе белых халатик, приклеим накладную рожу пострашней, и руки трехпалые! Выломаем дверь, отрубим освещение, разнесем внутри всё к японца матери, чтобы было не отличить! Будешь ходить в темноте, пошаркивая, и кряхтеть-покашливать! Ни один супостат сюда не войдет!
– Издеваешься? – обиженно посмотрел на него Кварц. – А я серьёзно… – Он вновь поморщился, потирая виски и глаза. – Кто-то здесь всё равно должен остаться. Рентгену можно оставить шифровку. Выбить на стене, например. Но воду откуда новая База брать будет?
– А когда старую Базу Белов раздолбит, откуда новая База будет брать и воду, и контрразведчиков? – парировал Медведь. – Знаешь что, Кварц, а давай-ка ты поспишь для разнообразия? А то Выброс на тебе плохо сказывается на фоне переутомленности! Как выспишься, так и продолжишь извилины в морские узлы скручивать. Глядишь, что-нибудь полезное и придумаешь. Всё, спать! – Он поднялся и многозначительно воззрился на Кварца: – Поступила команда «Отбой!» Что непонятного?!
– Мне нужно ещё пятнадцать минут, – контрразведчик с опаской покосился на нависшую над ним двухметровую сто тридцатикилограммовую тушу, и на всякий случай принялся собирать заполняющие стол бумаги. – Надо документы разобрать.
– Разбирай, раз надо! – с энтузиазмом согласился Медведь. – Я подожду, я совсем не тороплюсь!
– Над душой обязательно стоять? – попытался возмутиться Кварц.
– Вовсе нет! – просиял здоровяк и одним движением сгреб со стола бумаги. – Уже ухожу!
– Эй, ты чего?! – опешил контрразведчик. – Верни немедленно! Это важные документы!
– Зайдешь ко мне за ними через двенадцать часов, – невозмутимо изрёк Медведь, покидая кабинет Кварца с ворохом бумаг. – И имей в виду: если я через пятнадцать минут не нахожу тебя спящим, я тебя сам уложу. Одним ударом.
Предъявив сей ультиматум, майор для большей достоверности сделал злобное лицо и удалился. К счастью, его опасения не подтвердились: Кварц не стал заново чертить все свои схемы и признал поражение. Когда спустя четверть часа Медведь подкрался к двери контрразведчика, изрядно удивив этим Айболита, спешащего в лазарет с какой-то склянкой в руках, Кварц обнаружился спящим поверх спального мешка прямо в форме. Медведь с Айболитом осторожно сняли с него обувь, тихо вышли вон, и здоровяк, затворив дверь, пришпилил на неё канцелярской кнопкой лист бумаги с наскоро написанными корявыми буквами: «Не беспокоить!». Когда Выброс закончился, Кварц ещё спал, но сейчас, поднявшись на крышу Базы, Медведь застал на посту именно его.
– Выспался? – майор перевел разговор на другую тему. – Как самочувствие?
– Нормально, сон пошел на пользу… – контрразведчик на секунду замялся и нехотя признался: – Я бы ещё поспал. Но глаза не закрываются. – Он с подозрением покосился на здоровяка: – Это не просьба о помощи, сразу предупреждаю! Документы когда отдашь?
– Они уже у тебя в кабинете, – примирительно ответил Медведь. – Можешь продолжать думать, только спать не забывай. Ты нужен нам живым. Скоро на счету будет каждый землекоп!
– Это точно, – Кварц остался серьёзен. – Я тут думал над твоей шуткой относительно белого халатика. Как считаешь, есть у нас шансы придать этой Базе заброшенный вид? Скрыть внутреннее оборудование – засыпать всяким хламом к примеру. Снаружи всё сделать так, будто она разбита, заражена, заселена мутантами или Профессорами? Если люди Белова поверят в наш спектакль, то посчитают это место проверенным и не заслуживающим внимания. Тогда мы сможем вернуться сюда через некоторое время. Иначе всё, Коля. В Зеленой нас найдут, куда бы мы ни спрятались. Тандем пообещает за наши головы очередной Конашь-Ёль – и никто даже не вспомнит о том, что наши медикаменты или оповещения спасли ему жизнь. Тем более что в Зеленой Зоне наш передатчик, если он вообще там будет, каждый попытается заполучить себе. А в Желтой без воды мы долго не просидим, один только Водяной пьет за десятерых. Вариант переехать в помещение, недавно захваченное Желтой Зоной, теперь точно отпадает. Вот и выходит, что единственная возможность выжить для нас – это сохранить Базу. Может, что-то всё-таки удастся замаскировать?
– Маловероятно, – Медведь невесело вздохнул. – Надо с Расом поговорить. Такое надувательство по его части, может быть, он что-то и сообразит на эту тему. Только аномалию со стационарной рацией внутри, да ещё и находящуюся на крыше, не спрячешь. Если Белов загонит сюда пару сотен стволов, то никакой Профессор, даже настоящий, такую толпу не испугает. Могут разнести нашу Базу просто так, между делом, если сочтут её опасной. Даже если такого не произойдет, радиопередатчик внутри аномалии станет всем известным ориентиром. Народец сюда будет периодически забредать, особенно те, для кого Желтая Зона в новинку. Раньше они сюда не совались, а с новыми УИПами желающие наверняка найдутся. Как только мы вернемся и заново обживем Базу, это быстро заметят. Нас бы выручила шапка-невидимка размером с Базу. Или, на крайний случай, Лизун вокруг здания, как было на лабе Ферзя…
– Или ров, – раздался позади угрюмый голос, и из люка показалась голова Раса.
Медведь перевел взгляд на молодого сталкера и скрыл грустный вздох. Волшебные препараты и медицинские метаморфиты Айболита вылечили парнишке раны на теле, но исцелить самое сильное ранение оказались бессильны. Когда он смеялся крайний раз? Сразу и не скажешь. Медведь поймал себя на мысли, что База из места проживания жизнерадостных и веселых людей превратилась в обитель мрачных и угрюмых бойцов, готовящихся к своей последней битве. На лицах вечно хихикавшей парочки, Раса и Водяного, теперь лежит отпечаток тщательно скрываемой тоски, которую выдают их взгляды, поблекшие и опустевшие. Бэмби, раньше трещавшая без умолку, ныне не произносит за день и двух десятков слов, почти не выходит из своей комнаты и смотрит на всех глазами побитой собаки, которая виновна во всех бедах окружающих. Искрометный энтузиазм Научной Группы превратился в бесконечную рутину одних и тех же монотонных операций, во взгляде Айболита прочно обосновалась серая безнадежность. Радость и жизнелюбие покинули это место… И все попытки Медведя вернуть в тесные, но уютные помещения Базы простой человеческий смех, не давали результата. Почему этот мир устроен настолько неправильно? Счастье всегда недолго, всё хорошее быстро заканчивается, зато всевозможная гадость бесконечна. Это, что, и есть основная норма мироустройства? В таком случае, это хреновая норма и хреновое мироустройство. Жаль, что ему осталось недолго, уж очень хочется изменить хоть что-то…
