Гунны - Заозерский Андрей
Девчонка… Как бы ей помочь? Если еще возможно. Эти отморозки со скрещенными стрелами, похоже, способны на все. Так ведь и куш какой! Неужели и в самом деле это вот – могила Аттилы? Этот вот неприметный бункер с воротами?
Осторожно выглянув из кустов, молодой человек внимательно осмотрелся. Вокруг никого! Ни видать, ни слыхать. Интересно, куда ж они все делись-то? Вернулись обратно в бункер? Вернее сказать, в могилу.
Глянув на дот, Аркадий удивленно хмыкнул: не было дота! Да и могилы не было! Ни ворот, ни входного проема, ни бывшего пулеметного гнезда. Может, не там смотрел? Да нет. Вот и тропинка, и заросли, и синеет-блестит озеро Балатон. Еще и солнце палит-припекает. Ну да, в Венгрии в октябре бывает и жарко.
Поразмыслив, Иванов решил пробираться к городу, к железной дороге. Отморозки, скорее всего, ошивались где-то здесь, на берегу озера. Встречаться с ними лишний раз что-то не очень хотелось. Вот только девчонка… Интересно, что с ней? Убежала? Или все же поймали-таки?
Нет, все же надо сообщить в полицию. Но тогда – прощайте, сокровища! И зачем, спрашивается, приезжал? Да, в конце концов, кто такая эта непонятно откуда взявшаяся спортсменка? Скорее всего, тоже бандитка, и это их внутренние разборки. И зачем туда влезать? Черт с ними со всеми – и с отморозками, и с девчонкой. А вот сокровище… золото… Иванов же сам его…
Сунув руку в карман джинсовки, молодой человек вытащил монеты и браслет… Желтый металл весело блеснул на осеннем солнышке – словно бы улыбнулся, подмигнул. Ну, вот же оно, золото! Сокровища Аттилы. Аркадий невольно улыбнулся, словно бы в ответ. По всему выходило, не зря он сюда явился. Ведь получилось все, получилось! Теперь не опростоволоситься бы с золотишком, вывезти. Или, может быть, лучше реализовать здесь? Через того же Леху Лунохода. Да, может быть и так…
Алчные мечты захватили душу Аркадия, золотое сияние вытеснило из его головы все остальные мысли. Какая там девушка? Так, конкурентка… Ни в какую полицию, конечно, заявлять не надо, иначе останешься ни с чем. Что же касается девчонки, так это точно кладоискательница. Пускай сама выпутывается, ему-то, Иванову, что до нее?
Погруженный в свои мысли, молодой человек как-то потерял осторожность – всего-то на миг. Его и хватило! Из-за кустов вдруг возникли трое. Нет, не те, что с «Паннонии», не скинхеды. Какие-то вообще странные: низкорослые, смуглые, у двоих – длинные вислые усы, у третьего – небольшая бородка. Подстрижены одинаково, так, как было модно где-то в середине восьмидесятых: спереди и с боков – коротко, сзади – длинно, этаким конским хвостом. Одеты же незнакомцы были в какую-то рвань!
Это все Аркадий, как бывший опер, оценил практически сразу, и так же сразу определил – цыгане! Ну конечно же! Смуглые брюнеты, серьги в ушах… похоже, что золотые. Смотрят не сказать чтоб настороженно, но этак недобро скалятся. Что, тоже охотники за золотишком?
– Привет, – сквозь зубы бросил Аркадий. – Сиа.
Ни в какие конфликты он вступать вовсе не намеревался, свернул себе в сторону, к отелю. И тут вся троица разом набросилась на него! Просто прыгнули, зарычав, словно дикие звери. В принципе, к такому обороту Иванов был готов. Цыгане, они цыгане и есть, чего еще ждать-то?
В смуглой руке сверкнул нож, и вот этого товарища, того, что с ножом, Аркадий ударил первым. Просто с разворота хуком в скулу! Не то чтобы боксом раньше занимался, просто оперов приемам самообороны все же учили на совесть. Правда, только того, кто и сам хотел. Иванов вот с удовольствием занимался. Правда, когда это все было-то? Лет пять назад… шесть уже.
Оп! Выпустив из рук нож, цыган улетел в кусты. Чистый нокаут! Второй, с бородкою и сверкающей серьгой в правом ухе, тоже выхватил нож, бросился, черт, замахнулся. И тут же завыл, бессильно выпуская клинок! А что? Прием «рычаг руки наружу» весьма действенный и болезненный, если ерепениться, как вот этот черт.
– Пшел!
Пинком отправив обезоруженного «черта» в колючие заросли, молодой человек проворно подобрал нож. Третий цыган, совсем еще молодой, опрометью бросился прочь! Скрылся, можно сказать, мгновенно, герой. Что, собственно, было сейчас и неплохо.
Хмыкнув, Иванов подбросил в руке трофейный ножик – хороший, с острым тяжелым лезвием и красивой резной рукояткой. Какие-то звери, цветы… Пластмасса? Или слоновая кость? Ну, слоновая кость – это как-то уж слишком шикарно.
Однако пора и честь знать! Глянув на поверженных гопников, молодой человек вышел к озеру и поспешно направился к отелю, к причалу с лодками, к людям. Недалеко ведь идти, минут десять-пятнадцать. Да отсюда уже и видно должно быть… Однако…
Однако ничего подобного! Ни причала, ни заброшенного отеля, ни ларьков! И ни единого прохожего… Хотя… Впереди, за деревьями, вдруг показались всадники. Трое, верхом на низкорослых конях с длинными косматыми гривами. Так себе лошаденки, мосластые, некрасивые. Неужели для туристов ничего получше не могли подобрать? Да и всадники…
Черт побери! Цыгане! Такие же смуглые оборванцы с прическами «конский хвост», с которыми Аркадий только что справился. Сообщники? Или…
Завидев Иванова, всадники бросили коней вскачь. Вопросом, что это было – рысь, галоп или аллюр, – молодой человек не задавался, просто увидел, что скачут-то цыгане прямо на него! Дожидаться их приближения Аркадий, понятное дело, не стал, а бросился обратно в заросли: поди, там коняшкам-то не очень. Убегая, на секунду замешкался, осматриваясь: не нарваться бы на скинхедов.
Что-то просвистело в воздухе. Ременная петля туго сдавила шею. Рывок – и Аркадий повалился в траву, в какие-то желтые цветы, лютики, что ли. Аркан! Кажется, это именно так называется. Ну, цыганча!
Не хватало воздуха, в глазах потемнело. Иванов хватанул по ремню ножом. Разрезал! Вскочил на ноги. И снова аркан! Одна петля – на шею, вторая – на руку. Метко кидали оборванцы, прямо циркачи.
Захрипев, молодой человек снова повалился наземь. Тут же подскочили и всадники, спешились, навалились на пленника всей толпою. Что уж и говорить, справились, связали за спиной руки все той же ременной петлей, рывком подняли на ноги. Обыскали, сняв куртку, забрав мобильник и все такое прочее. Пнули – иди, мол, шагай! А не то на аркане потащим, прямо за лошадью.
Слов Аркадий, конечно, не понимал, но смысл лающих фраз уловил правильно. А чего еще эти парни могли говорить-то? Что поделать, влип. Бывает. Ладно, разберемся…
Синюю выцветшую джинсовку напялил на себя один из всадников – тот, что помоложе. Хиппи мохнатый, блин.
Пожав плечами, молодой человек покорно зашагал следом за всадниками. Надо отдать должное, те лошадок не гнали, ехали спокойно, шагом. Переговаривались по-своему, смеялись.
Когда добрались до небольшой бухточки, из-за кустов показались трое – те самые. Один с распухшей скулой, второй поглаживал правую руку. Ну и третий, молодой, недобро скалился. Верно, это он и привел всадников. Позвал на подмогу. Настучал, падла.
– У-у-у! – почесав скулу, с гортанным воплем рванулся к пленному цыган. Ну, понятно – поквитаться захотелось…
Однако не тут-то было! Один из всадников что-то небрежно бросил – так, пару фраз… Цыган сразу сник, поклонился, отошел, и вся троица спокойно поплелась сзади. Дисциплинка, однако!
Пользуясь образовавшейся паузой, Иванов повнимательней рассмотрел своих пленителей. Двое – да, оборванцы в грязных спортивных штанах и какой-то непонятной обуви, один даже без седла и по пояс голый. Третий же…
Назвать оборванцем и его как-то язык не поворачивался. Да, одет несколько странно, но все, похоже, новое, чистое, богатое даже. Синие спортивные штаны, почему-то заправленные в высокие сапоги из мягкой бежевой кожи, длинная, навыпуск рубаха, богато расшитая стразами по подолу и вороту. Наборный металлический пояс, длинный кинжал в ножнах. Холодное оружие? Вряд ли, скорее так, декоративное, для понтов.
Спортивки в сапоги – да, странновато, да и рубаха… А самое главное – плащ, короткий, лазоревый и, похоже, что шелковый. Вон как переливается, играет! И застежка такая блестящая, в виде конской головы. Фибула! Такие плащи в старину, пожалуй, носили только князья. А этот? Он что же, местный цыганский барон, что ли? Очень может быть, хотя… Молод! Для барона точно молод. Ну, значит, баронский сын. Или любимый племянник. Остальные цыгане все его слушались.
