Андрей Юрьевич (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Нужно было понять, что сейчас представляет металлургия в Русском королевстве. Из книг по истории металлургии профессор знал много чего, но хотелось бы увидеть всё лично и сравнить знания из книг с действительностью. Если сейчас и в самом деле 1323 год, то даже до больших домниц именуемых штукофенами и блауофенами ещё не додумались.

Вообще, Андрей Юрьевич, читая лекцию первокурсникам по введению в специальность, задавал вьюношам и девушкам вопрос, мол все же знаете, что на смену бронзовому века пришёл железный, почему?

— Ну, железо твёрже бронзы, — был самый частый ответ.

— Заблуждаетесь, господа. Хотите парадоксальные данные поведаю. Оловянная бронза с твёрдостью по Бринеллю в 70–80 единиц — была серьёзно лучше, чем первое, мягкое кричное железо, получаемое в примитивных сыродутных печах, с прочностью в 60 единиц по Бринеллю.

— Да, ну⁈

— А всё почему? А всё потому, что это железо представляло из себя практически чистый феррит.

Ну, а дальше и была сама лекция. И вот этим кузнецам, как и всем металлургам современности, её рассказывать не имеет смысла, как и тем студентам. Они тех слов не знали просто, не слышали. Школьники же обычные, не ведомы им слова аустенит и мартенсит. Зачем же рассказывал? А именно за этим. Чтобы поняли, что учение — свет.

Иногда вместо вопрос про твёрдость задавал вопрос слышали ли «дети», что чугун называют «свиным железом»? А как думаете, почему?

Между прочим, в Англии чугун тоже называли pig iron — «свиное железо». А в ирландском языке? «Йаранн мук», «iarann muc», вновь «свинское» железо. В немецких же землях этот металл называется «гансайзе», то есть не «свиное», а «гусиное железо». Загадка, при чём здесь гусь? В немецком слово «ганс» («гусь») имеет ещё и значение «дурак», «глупец». То есть «дурацкое железо». Если по югу Европы пройтись, то и там не любили чугун, по-португальски его называют «ферро гуса» («ferro gusa»), по-итальянски «гиса» («ghisa»). Ага опять про гуся? А вот и нет, на самом деле эти слова родственны англо-французскому «guise», означающему «маска, личина, обманная внешность». «Обманное железо», если проще.

В русском же? Да, в русском почему и почему в Англии? А не знаю, я дети. Никто не знает точно. Есть предположения. Первое — слитки чугуна называют «чушками», то есть свиньями. Возможно, и наоборот. Чушки называют чушками, потому что свиное железо. Самый вероятный ответ — запах, если полить водой извлечённый из шлака кусок чугуна и расколоть его, то запах чем-то напоминает запах свинарника. Аммиак.

колты

Событие четырнадцатое

Про свиное железо Виноградов не так просто вспомнил, подошёл он к кузнице, а там сидят трое раздетых по пояс кузнецов, и отпыхиваясь, ругают какого-то Иванку, который привёз заготовки — крицы, мол, плохого качества и чуть не на половину состоят в этот раз из свиного железа.

— Покажите, — Андрей Юрьевич остановил рукой двух гридней, что его сопровождали, те хотели кузнецов попинать, за то, что они князю в ноги не бухнулись. Гридни — это такие телохранители княжью и живут они в соседнем с той комнатой, где Виноградов болел — в гриднице.

Ковали всё же плюхнулись на колени.

— Покажите свиное железо.

Голые мужики… Понятно ведь почему они голые, и температура в кузнеце не имеет к этому отношение. Наоборот, в двадцатом веке металлурги в основном в плотной войлочной одежде. Он — войлок не так быстро сгорает и оберегает металлурга от жары и искр. Эти же голые от того, что одежда сейчас очень дорога. Испачкаешь или прожжёшь в кузнеце и всё — голый ходи. А на теле ожоги заживут. Кожа-то дёшева, ну своя кожа. Кузнецы все были в оспинах, живого места нет. Даже появившийся позже кожаный фартук пока им недоступен. Кожа дороже льняной рубахи. И её скорёжит быстро от жары.

Показали. В кузнеце темно, горны затухают и Андрей Юрьевич велел кузнецам корзину с камешками чугуна вытащить на свет во двор. Килограмм пятнадцать.

— Треть ведь почти этого, обман сплошной, — пропыхтел самый пожилой кузнец, видимо старший у них.

— А скажи…

— Ероха, Ероха это, Андрей Юрьевич, — подсказал шествующий за гриднями монашек Димка.

— А скажи, Ероха, а за год сколько у вас свиного железа накопиться может? А по всему княжеству, по всем кузницам, сколько?

— Богато. У нас вон в том углу куча уже… Четверть вощаная не меньше (четверть вощаная = 12 пудам ≈ 196,56 кг.). А по всему княжеству не скажу. Может десять ласт, а могёт и сорок ласт. (ласт = 6 четвертям = 72 пудам ≈ 1179,36 кг.). Обманку эту не хранят специально, валяется по углам. Иногда изнова его засыпают в печь с рудой. Но токмо всё одно потом на поде свиное железо остаётся.

— То есть, ежели сейчас по всем кузнецам клич кликнуть, то три тыщи пудов чугу… свиного железа собрать можно?

— Три тыщи пудов⁈ — ковали дружно стали макушки лохматые чесать.

— Ну, ты сказал сорок ласт, я умножил на семьдесят и получил три тыщи.

С мерами веса, длины и прочими объёмами Виноградов познакомился. Несколько раз просил Димитрия ему разжевать, а на его недоумённый взгляд ответил, мол не княжье это дело пуды ржи считать, моё дело врага бить, а тут раз время есть свободное, почему бы и не выучить?

— Три тыщи пудов⁈ А зачем тебе, княже? — выскочил из-за спины старшего пацанчик, недавно, на разговор, вышедший из кузницы. Тоже голый по пояс. И худой, как из Освенцима. Выскочил и тут же получил по загривку от Ерохи. Прилично эдак получил, даже на колени бухнулся.

— А ты, малец, отличишь свиное железо от хорошего железа? — жестом остановил Ероху Виноградов наметившего ещё и пнуть пацана.

— Знамо отличу, — встал побитый Гаврош.

— Димитрий, мальца изъять. Накормить, одеть, и ко мне привесть… Нет. Отмыть до бела, подстричь, а потом всё остальное. И Наума Изотыча вместе с ним приведи.

Наум этот Изотыч или Изотов, хрен его поймёшь, был племянником того боярина, что как воин выглядел — Андрея Молибоговича. Было ему лет двадцать пять — тридцать, и он серьёзно хромал. И не в битве увечие получил, а родовая травма. Обретался хромец при ключнике. Первым помощником был. Пару раз заходил уже к болезному и отчёты отчитывал. Про брони, про коней, про овёс. Словом, был заместителем директора по хозяйственной части всего замка. И не мелочью занимался, а снабжением войска княжеского.

— Покажите меч готовый или заготовку к нему, — велел перед возвращением в полати Ерохе профессор.

Принесли, показали. Полная хрень. Металл, как и думал Андрей Юрьевич мягкий. Там почти нет углерода. Из-за этого меч ковали толстый и короткий.

— А есть у вас свейское железо.

Принесли ещё одну заготовку. В тряпице промасленной. Виноградов ударил один меч об другой, который передал одному из гридней. Ну, чего шведское железо, легированное марганцем или никелем самой природой и с невыжженным фосфором было в разы твёрже.

— Есть ещё?

— Ещё на один меч есть. Три крицы, — мотнул гривой главный кузнец.

— Не трогайте. Вот чуть поправлюсь и научу делать клинки лучше дамасских. Через седмицу примерно.

Событие пятнадцатое

Contraria sunt complementa

Противоположности дополняют друг друга.

Собрались убогие через час примерно, Андрей Юрьевич отобедать успел. Он опасался, что его отравят и ел в обед, то, что приносили утром. Утром же княжескую кашу пробовал Дмитрий. Ну, монашка жалко, конечно, но себя-то ещё жальче. Из-за всех этих сложностей, пшеничную кашу с мясом пришлось, как и обычно, есть холодной, а жареного на вертеле зайца горячего уплетал монашек. Сволочь!