Птица в клетке (СИ) - Демеш Илья

Глава 3: Вира

Неджи лежал в кровати и смотрел на свежий гипс. Он красовался на правом предплечье. Да и нога тоже была закована, её было не согнуть, да и шевелить ей было больно. Но гипс был укрыт одеялом. Торчали лишь кончики пальцев. Мальчик не мог вдохнуть полные лёгкие воздуха, ребра потрескивали.

Неджи прогонял в голове события прошлой ночи. Один удар. Ошеломляющая разница в скорости, силе. И как итог — он сейчас весь переломанный лежит в кровати. А ещё в этом мире можно управлять стихиями? Как он тогда напитал свой клинок молнией? Мальчику повезло, что у «посла» не было времени на то, чтобы добить. Ему нужна была Хината.

Видел ли Хиаши нарушителя? Среагировал на звук? Успел бы он сам, или Неджи всё же его отвлёк? И зачем им Хината? Мысли о том, что Бьякуган передается по наследству сами лезли в голову. Они касались чего-то мерзкого и темного внутри. Мальчик до хруста сжал целую руку. Это же мерзко, ужасно, а она — лишь ребёнок. Но такова реальность, ему теперь жить в этом мире.

Рядом с постелью лежали костыли. Но пользоваться он мог пока только одним. Ему крайне повезло — рука правая, а нога левая. Передвигаться, опираясь на костыль, можно. Потому Неджи решил доковылять до кухни, но в коридоре уже стоял отец.

— Тебя выпустили из госпиталя под условием того, что я буду следить за твоим постельным режимом. А ты уже куда-то намылился, — Хизаши покачал головой. Сколько же он пробыл в отключке?

— Я на кухню, — Неджи надулся. — И зачем тогда класть костыли, если нельзя ими пользоваться? — он всё же похромал дальше. Было не так больно, как в самом начале. Да и дышать уже мог нормально. Но нога... Это, наверное, надолго.

Разогретый рис стоял на столе. Мальчик осторожно, стараясь лишний раз не беспокоить тело, сел на излюбленное место, но все равно чуть скривился. Неджи по привычке потянулся правой рукой к палочкам, но она была в гипсе. Мальчик нахмурил лоб и ударил целой ладонью себе по лбу. За что ему эти муки?

Наконец покончив с рисом и овощами, он облегчённо выдохнул. Неджи не ожидал того, что осилит такую порцию. Много же он пролежал, раз был настолько голодным.

— Отец, который день? — это первоочередное.

— Тридцать первое декабря, — сказал Хизаши, сев напротив. Неджи усмехнулся. Целые сутки продрых. Вроде в прошлой жизни в этот день отмечали Новый Год, но здесь этот праздник в другой день. Забавно, что дни недели и месяца назывались так же. Очень забавно.

— Полутора суток провалялся, — усмехнулся Неджи. Вот и ответ, почему отец выглядит уставшим. Наверняка все это время был на ногах…

— Решили что с этим посланником? — мальчик брал быка за рога.

— Кумогакуре обвинили наш клан в убийстве посла и требуют виру, — Неджи чуть не подавился слюной, услышав это.

— Что blyat'? — он не верил в услышанное. Отец на него странно посмотрел. — Их посланник пробрался на территорию нашего клана, планировал похитить наследницу. И они ещё что-то требуют? Это они нам должны!

— Иначе война, — холодно сказал Хиаши. — Лист сейчас ослаб, и не выдержит ещё одной войны. Раз Кумогакуре пошло на такой шаг, то наверняка у них есть козырь, о котором мы не знаем. Война на два фронта приведёт к массовым смертям. Конохагакуре только начала вставать на ноги.

— И что теперь будет?

— Третий провёл весь вчерашний день в нашем квартале. Обсуждали все. Что, как и зачем. Сегодня вечером будет собрание клана, где и примут решение. Соглашаться с Облаком, или нет.

— Ясно. Гребаная политика, — Неджи сплюнул бы, если бы не был в доме.

— И не говори, сын, — отец вновь потрепал по волосам. Когда же он перестанет это делать? — Как доешь, попьешь чая, возвращайся в постель. Отдохни.

— Ты тогда принеси хоть книжек каких, — жалобно попросил мальчик. — И бумаги какой с чернилами.

— Тренировать руку будешь? — довольно переспросил Хизаши.

— Ага, — кивнул Неджи. — Нужно пользоваться моментом.

— Хорошо, — кивнул отец. Дом покинул только тогда, когда убедился, что сын обратно лёг в кровать. Вскоре он вернулся. Хизаши в руках держал два свитка. Первый он распечатал и извлёк оттуда целые стопки книг, а второй оказался пустым. Рядом была целая банка чернил и различных толщин кисти. — Развлекайся, — сказал он и, улыбнувшись, добавил: — Живи, Неджи, — потрепал его по волосам. — Я тобой горжусь, — а затем растворился. И что это на отца нашло? Он был сам не свой…

Привалило Неджи добра, конечно. История основания Конохогакуре в нескольких томах. История клана Хьюга. Да и несколько книг относящихся к прочим великим кланам. Книги про войны шиноби. И никаких книг про чакру или техники. И читать это всё было сложно… Эти иероглифы… Ну почему нельзя использовать буквы? И ложку с вилкой? Всё же лучше начнёт с попыток письма левой рукой…

Была глубокая ночь. Неджи не спал, но томно зевал, неспешно листая книги. Лампа светильника горела в ночном режиме, но света было достаточно. Его уже пару раз вырубало от скуки, и сейчас тоже клонило в сон. Тяжёлый режим больного. За прошедший день успел доесть всё то, что оставил отец. Да. Поход до кухни теперь был настоящим испытанием. Читать было тяжело, но местами интересно. Разбираться в хитросплетениях этих иероглифов. Да и словарный запас был маловат. А вот в письме левой рукой прогресс шёл неплохо, аж приятно было. Потом Неджи переключился и взял книгу, на обложке которой красовалась эмблема клана. История Хьюга. Всё же в глубине души он надеялся, что тут будут оставлены подсказки на тему того, как снять с себя эту печать… Но усталость взяла своё, и Неджи вновь уснул. На этот раз до самого утра.

Утром в доме было тихо, слишком тихо, но и час был ранним. Он обычно просыпался позже. На часик. Готовой еды, по волшебству, не появилось, на отца в этом плане надежды нет. Не кулинар он. Потому он начал вытаскивать всё, до чего мог дотянуться. В холодильнике какое-то обработанное молоко, яйца… Вот и славно. Больше ничего не надо. Можно приготовить омлет, правда размешивать яйца в молоке левой рукой не очень удобно… Да и стоять, опираясь на костыль, тоже. Ну почему нет пельменей… Пища богов. Закинул и готово.

Четырёх яиц будет достаточно для него, и для отца. А пока готовил, Неджи придумывал легенду, которую будет заливать Хизаши. Откуда он умеет готовить и все дела. Дверь в дом скрипнула. По коридору послышались шаги, мужские. Гость ступал слишком тяжело, отец передвигался практически бесшумно. Неджи выхватил кухонный нож, но это не понадобилось. Вошедшим оказался Хо. Он окинул беглым взглядом мальчика и комнату, задержавшись на плите.

— Крепко тебе досталось, Неджи-кун, — сказал вместо приветствия. Вид он имел хмурый и уставший. Все взрослые в последнее время выглядели так.

— А отца не видели? — спросил мальчик и отрезал кусок омлета. Выглядело съедобно.

— Лучше сядь, — приказал мужчина.

— Ладно, — он всё равно собирался садится. Стоя есть неудобно. Омлет был горячим и дымил на воздухе. Нужно было чуть подождать, пока он остынет.

— Твой отец мёртв, — сказал Хо и встретился с Неджи взглядами. Если это была шутка, то не удалась.

— Что? — мальчик и не ожидал, что его голос может быть настолько холодным.

— Кумогакуре потребовало тело убийцы — Хиаши-самы, твой отец — его брат-близнец. Дальше думай сам, — сказал он развернувшись. — Вечером будем провожать его в последний путь, правда гроб будет пустым… — мужчина чуть перевёл в сторону летящий в него кухонный нож. Он на треть вошёл в деревянную стену. Неджи сидел с активированным Бьякуганом и лицо его было перекошено. — За тобой зайдут, Неджи-кун, — и скрылся за поворотом. Шаги у него были такие же тяжёлые, как и прежде.

Печать, что была на лбу, обрела вес, виски давило словно тисками. Рабский ошейник, чтоб его. Грудь была полна режущей болью, но слёз не было. Был ли Хизаши хорошим отцом? Вполне. Он готовил Неджи к жестокому миру, учил тому, что знал сам и никогда не говорил с позиции силы, продавливая что-то или настаивая в чём-то. Только с позиции опыта, давал советы и позволял делать выводы самому… Но был ли отцом для него? Его настоящие родители остались там, в прошлой жизни. Только он не помнил ни их имён, ни внешности. Ничего. Своё имя тоже забыл. А то, что самую яркую звезду, помимо Солнца, звали Сириус — он помнил прекрасно. И вкус блядских пельменей… Мысли о родителях не откликались никак тоже. Туда не вернуться, они уже его никак не касались.