Под крылом звездолёта (СИ) - Сухоруков Андрей
- Венера, а что сейчас происходит? – спросил я её.
- Сейчас выполняется программа автоматического извлечения топливных сборок из активной зоны реактора. После извлечения сборки помещаются в специальный контейнер, и телескопический манипулятор отводит контейнер на расстояние от реактора для проведения профилактических или ремонтных работ. После окончания работ процесс проводится в обратном порядке, - объяснила она мне проводимую процедуру.
Я, не отрывая глаз, смотрел на полоску выполнения процедуры. Десять процентов, пятнадцать процентов, двадцать процентов. Также медленно текло время. Полное извлечение всех сборок заняло шесть часов. Где-то через два я устал стоять и сел прямо на пол возле стойки рабочего терминала. Как тут люди должны работать? Ни стула, ни дивана. Я понимаю все в скафандрах, но стоять то тяжело.
- Можно прикрепить страховочный трос к терминалу и отключить магнитные держатели на ботинках, - неожиданно сказала Венера. Вот зараза, не могла раньше сказать. И правда, можно же просто повисеть в невесомости. Система радостно сообщила, что выгрузка сборок прошла успешно. Я чуть даже в ладоши не захлопал от радости. Заодно отключилось уже въевшееся в мозг оповещение о пробое реактора.
- Дальнейшие наши действия? - спросил я Венеру.
- Запуск системы ремонта, - пояснила она, - выберите на терминале пункт девять.
- А в чем будет заключаться ремонт? – прежде чем нажать на кнопку спросил я.
- В заделывании отверстия, оставленного метеоритом, - сказала Венера.
- Надеюсь, тоже как-то автоматически? – уточнил я.
- Если все пройдет штатно, - как-то без особой уверенности ответила Венера. Интересно, мне это показалось или она что-то знает? Так-то она часть системы и, наверное, вполне может знать нюансы реализации каждой ситуации. Ей же надо мне помогать в их решении, а если не знать, чего ожидать, как можно помочь? Или у меня уже паранойя? Так, надо взять себя в руки и надеяться на лучшее. Хотя надеяться на лучшее нельзя, значит надо просто надеяться. Я ткнул в цифру девять.
На мониторе на стене зала появилось изображение выползающих из мест хранения роботов, по форме напоминающих муравьев или пауков. Они, споро перебирая лапками, поползли к двум дыркам на противоположных концах активной зоны. Хотя какие могут быть противоположные концы у боковых стенок цилиндра. Пока пытался решить этот филологическо-геометрический казус роботы достигли цели. Одни начали лазерами вырезать покореженные части металлического каркаса, другие оттаскивать отрезанные части, третьи подтаскивали детали на замену.
Интересно, а почему для реактора роботов можно было сделать, а для других чрезвычайных ситуаций их же нельзя использовать? Надо Макса попытать. Хотя какой мне смысл лезть в эту кухню? Может там какие-то подковерные игры. Или борьба лобби. Мне оно надо?
Пока я предавался ленивым размышлениям роботы справились с дырками в арматуре и перешли к восстановлению плиток защиты активной зоны. Не зря Макс говорил про десятикратное резервирование. Запас запасных элементов на звездолете явно был. Хотя, как я мог увидеть, и покореженные части металлического каркаса роботы куда-то уволокли, а не выбросили в космос. На планете любой металл пригодится. Пока они работали, я даже умудрился поспать прямо в скафандре. В очередной раз доказав известную истину, что человек ко всему способен приспособиться.
Заделав все повреждения, роботы-ремонтники опять уползли в места хранения. Снова Венера скомандовала номер следующей операции. Теперь мне нужно было нажать цифру четыре. В течение следующих шести часов система выполнила возврат сборок обратно в активную зону реактора.
Ну вот почему в реакторе все работает практически как часы. Вся моя работа в итоге свелась к нажатию трех кнопок и суточному ожиданию. Неудобно конечно, но едой меня скафандр обеспечил, водой тоже. Естественные потребности исполнил. Сказал бы, что все круто, но язык не повернется, вспоминая как я сюда добирался. Не зря говорят, что в области мирного атома Россия впереди планеты всей. Хотя теперь можно с уверенностью сказать, что и в пределах Солнечной системы.
- Венера, какие мои дальнейшие действия в рамках этого сценария, - спросил я помощницу.
- Осталось самое интересное – вернуться обратно в капсулу, - радостно сообщила она.
- Что-то мне не нравится твоя наигранная радость, - сообщил я ей, - если ты думаешь, что я опять буду с голым задом рассекать по палубе с капсулами, то ты глубоко заблуждаешься. Скафандр брошу рядом с капсулой, предварительно включив магнитное удержание на ботинках.
- Какой Вы скучный Василий, - с непонятными нотками в голосе произнесла Венера, - нет бы девушку развлечь. Мне было так интересно наблюдать за Вашими попытками добраться до скафандра. Я получила столько удовольствия, когда Вам это наконец удалось. Фи на Вас.
После этих слов она снова исчезла. Ну и ладно. Ну и не очень-то и хотелось. Тоже нашла себе клоуна. Удовольствие она, видите ли получила.
Я вышел из зала управления реактором и потопал обратно. В голове заиграла новая песенка: «По дороге с облаками». Причем постоянно крутилась только одна строчка: «Очень здорово, когда мы возвращаемся домой». Возле входа в реакторный отсек внутренний компьютер скафандра сообщил, что состояние организма критическое. Как, почему? Потом я вспомнил, что Венера говорила про летальный исход. Последней мыслью, как ни странно, была мысль про памятник. А потом снова наступила темнота.
Глава 6. Дядь, дай порулить
Все-таки техники не плохие ребята. Когда они меня достали из капсулы то не просто отволокли на диванчик, а даже сунули в руки банку безалкогольного пива. Потом их старший Димон заговорщицки мне подмигнув ловким движением извлек откуда-то початую бутылку водки и со словами «Водка без пива – деньги на ветер» влил мне в банку.
По-моему, в одном фильме эта фраза звучала все же не про безалкогольное пиво, а про нормальное. В общем я сидел на диванчике. Потягивал коктейльчик и приходил в себя. Сегодня я умер с чувством выполненного долга. Поэтому даже не сильно расстроился.
В лабораторию влетел Макс и понеслось. Никогда раньше не видел, чтобы человек так орал. Сначала, впрочем, досталось не нам, а инженерам. Он пообещал кого-то там лично в капсулу засунуть и заставить бегать голым в невесомости двести метров до скафандра. Потом прилетело техникам. Какого они меня не достали из капсулы сразу после ремонта и почему до сих пор не полностью замоделировано протекание лучевой болезни. Техники с каменными лицами молча вникали начальнику.
Потом досталось и Венере. Какого она дотянула до летального исхода? Почему не предусмотрела варианты снижения радиационного облучения. Могла и выгнать меня из «Зала управления реактором» на безопасное расстояние на время ремонтных работ и заводить только для запуска очередного этапа. Почему не проконтролировала уровень полученного мной излучения. Тут же он вернулся опять к техникам с вопросом – почему до сих пор в скафандрах отсутствует прошивка в системе с предупреждением об уровнях поглощенного излучения. Потом опять прилетело Венере. Она попыталась исчезнуть как обычно, если ее что-то не устраивало, но у Макса на руке был гаджет типа фитнес браслета, и он возвращал ее обратно. После третьего исчезновения и возвращения он пообещал Венере стереть ее на хрен, если она еще раз пропадет.
Я смотрел на все это как герои аниме, в том смысле, что глаза по пять копеек. Под конец прилетело и мне. Макс мне объявил выговор за неподобающее поведение на рабочем месте. Потом приказал всем покинуть лабораторию, чтобы духу нашего в ней через десять минут не было. После этого он выскочил из лаборатории. Все ошарашено остались сидеть на своих местах не в силах осмыслить происходящее. Особенно я, так быстро я еще выговор не получал.
Через десять минут вернулся Макс извинился перед всеми. Отжал у техников банку пива и плюхнулся ко мне на диванчик. Своим фитнес-браслетом вызвал Венеру и извинился перед ней. Потом сказал, чтобы я не парился насчет выговора. Я конечно и так не парился, но благоразумно промолчал. Димону и его команде все же прилетело. Макс дал им срок до утра на доведение всех озвученных выше претензий. Димон счел за лучшее тут же молча приступить к работе.
