Ночной кошмар (СИ) - Левин Александр Анатольевич

Опустив взгляд, я увидел как черная пыль начинает собираться с комки и кристаллы.

— Алекс, — выдохнул Винсент, — Беги, тебя за ногу в жопу! Беги!

— Дроида! Запустите дроида! Нужен проход! — рявкнул я, вскочив с пола и рванув к плите гермо-створа.

Сейчас только она может отрезать меня от этой срани… наверное. Тем, кто находился на платформе монорельса такая преграда не помогла. Впрочем, там могут быть и другие подобные существа. Очень надеюсь, что мне повезёт и встреча с ними если и случится, то не скоро. Одной твари хватило, чтобы едва не подохнуть, даже не поняв от чего.

На моих глазах дроид ремонтник принялся поднимать герметичный створ, до которого оставалось метров двадцать. А позади начал нарастать холод, что опять липкими ледяными щупальцами пытался ухватиться за руки и ноги.

— Быстрее! — крикнул я, — Открывай быстрее!

Створка, как мне казалось, еле ползла, в то время как существо позади нагоняло.

Прикинув высоту, на которую дроид успел поднять гермо-створ, я постарался разогнаться ещё больше, чувствуя как горят легкие и начинают гудеть суставы, а затем рухнул на бок, продолжая двигаться уже скользя по металлическому полу просто по инерции. Оставалось молиться, чтобы моей скорости и разгона хватило для задуманного. Иначе, меня догонят и прикончат.

В следующее мгновение я проскользил под плитой, которая сразу же, с грохотом и скрежетом рухнула, отсекая тварь. Впрочем, разлёживаться, наслаждаясь «победой» времени не было. Вскочив, я принялся осматриваться, сразу же достав второй факел, но ещё не поджигая его. Теней вокруг не наблюдалось.

— Винсент? — попытался я связаться с кораблем, — Немезида? Ответьте!

* * *

— Успел, — улыбнулся Винсент, расслабленно откинувшись на спинку кресла, в котором мужчина сидел в кабине корабля.

— К счастью, да, — ответила Немезида, — Необходимо удостовериться, что все члены команды находятся в крио-капсулах. После применения огнемета в грузовом отсеке, несмотря на быстро ликвидированное пламя, часть датчиков и камер не функционирует. Кроме того, поступают странные сигналы из крио-капсулы, в которой должна находиться Офицер О’Брайн.

— Проверю, — вздохнул Винсент, — Дроиды, как я понимаю, в шлюзе и снаружи?

— Да, — кивнула голограмма Немезиды, — Я посчитала такую меру оправданной.

— Что ж… — улыбнулся Винсент поднимаясь из кресла.

Однако, вместо того, чтобы пойти к выходу из кабины, Лейпф подошел к панели распределения функций и, разбив защитное стекло, нажал кнопку экстренного отключения доступа ИИ от систем корабля.

— Винс, зачем ты это сделал? — спросила Немезида.

— Ты бы смогла мне помешать, — ответил Лейпф, смотря на пилотское кресло.

— Всё правильно, братишка, — усмехнулся от туда Чарльз Лейпф, — Теперь можно и поговорить по душам.

Лицо родного брата Винсента было мертвенно-бледным. Темные волосы выглядели не лучше старой пакли. Одет мужчина был в грязный потертый костюм черного цвета, белую рубашку и серый галстук. На ногах старшего брата мистика оказались белые мягкие туфли без шнурков.

— Верно. Можно, — улыбнулся Винсент, — Рассказывай, брат, как ты там?

— С кем ты говоришь? Винсент? — снова обратилась Немезида к мистику, но тот уже не обращал на неё внимания.

— Дерьмово, если честно, — покачал головой Чарльз, — И одиноко. Отец с матерью всё время ругаются и спрашивают где ты… А тебя всё нет и нет… Кстати, помнишь нашу собаку? Нокси? Эх… Она же тебя очень любит и скучает, между прочим…

Взгляд Винсента затуманился. Мужчина, судя по всему, вспоминал что-то, вызывающее далеко не самые приятные чувства.

Единственное светлое пятно в жизни Винсента Лейпфа — немецкая овчарка Нокси. Животное, что искренне любило мужчину и погибло от удара ножом, защищая своего хозяина от уличной шпаны, пытавшейся отобрать и без того крошечный заработок ребенка.

Сейчас перед глазами Винсента была Нокси. Ещё живая, радостно гавкающая при его появлении, лижущая руки и лицо, прыгающая вокруг него. А затем картинка сменилась на другую. Жуткую. Страшную. Наполненную горем и страхом.

Грязная подворотня, в которой Винсент стоял на коленях, прижимая к себе поскуливающую любимицу, что подставилась под удар, спасая своего юного и несмышленого хозяина. Жуткий, бьющий в нос запах крови, громкое сопение и стоны умирающего животного, что до последнего момента лизало щеку мальчика. Попытки зажать жуткую рану и крики мольбы о помощи…

И горячая, липкая, обжигающая своей пульсацией, кровь четвероногой подруги.

В тот вечер никто не вышел на детские крики. Ни один человек не зашел в грязную подворотню, чтобы узнать почему ребенок так страшно кричит и рыдает.

— Я помню как мы похоронили Нокси, — выдохнул Лейпф, по щеке бывшего офицера ВКС пробежала дорожка из слез, — Это было через год после того, как умер папа. Нам стало очень тяжело.

Годами Винсент мечтал вернуть свою любимицу. И даже когда полицейский патруль поймал его на улице ночью, отправив в детский реабилитационный центр, а затем и в учебный корпус Ордена Мистиков, мечта не исчезла. Детская, наивная, но она годами жила в нем. Даже когда он сам стал полноправным мистиком, мечта жила в нем.

Да, Винсент очень хотел вернуть мать и отца, которых любил всей душой и всем сердцем. Брата, которого любил не меньше, хоть тот и стал наркоманом, а затем умер от передозировки. Но перед Нокси Лейпф испытывал невероятное чувство вины. Ведь, не задержись он поболтать тогда с другом из соседнего дома, встречи с троицей ублюдков не случилось бы.

— Да, — поднялся из пилотского кресла Чарльз, — Порой в доме не было ни гроша, мы перебивались хлебом и водой, но для Нокси всегда находили еду. Как бы дерьмово ни было, но она никогда не ходила голодной.

— И мы с тобой работали курьерами в ресторане «Штольген», разнося заказы по району, — прошептал Винсент, закрыв лицо руками и уперев локти на колени, — Чтобы маме было легче, и нам было что кушать… Ведь все деньги уходили на долги отца…

— Да… А один из поваров ресторана нас жалел и порой подкидывал для Нокси куски вырезки — говяжей и свинной. Совсем редко — рыбу… Мы всё отдавали Нокси и матери, а сами старались перебиваться бесплатными обедами в общественной столовой… — кивнул Чарльз, — А теперь… Мы выросли. Только мне удалось найти их — маму, папу и Нокси, а ты? Ты тут совсем один. У тебя и друга-то нет.

— Алекс, — прошептал Винсент, — Он друг… Он не бросил… И не отвернулся, когда узнал, что я подсадной…

— Он не друг, — фыркнул Чарльз, — Он циник, который понял, что у него нет выбора. Да и… Друзья? Много они нам помогли? Не помню, чтобы тот мальчик, из-за которого погибла наша Нокси, был рядом, когда мы её хоронили. И где он был, когда мы голодали? Один единственный человек протянул руку помощи нашей семье — повар из «Штольген»… Но, знаешь почему? Потому, что мама с ним спала.

— А потом этот ублюдок её и убил, — произнёс Винсент.

В этот момент рядом с ним раздалось частое дыхание, а затем собачья морда опустилась на колено мистика. Открыв глаза, он увидел Нокси, преданно смотрящую на него. Вскочим на задние лапы, собака передними уперлась в плечи мужчины и принялась лизать его лицо.

— Нокси, — улыбнулся Винсент, а затем посмотрел в глаза брата, — Я не знаю что ты такое, но ты заплатишь за это. Нельзя делать так… больно.

В следующее мгновение брат и собака исчезли, оставив в кабине лишь Лейпфа да голограмму Немезиды, всё ещё пытающуюся докричаться до мужчины.

— Я снова тут, — поднял руку Лейпф, — Успокойся.

— Если так, то верни мне контроль над кораблем, — требовательно произнесла Немезида.

— Нельзя, — горько усмехнулся Винсент, — Сейчас я сделаю очень подлую вещь. Последую инструкции. Параграф шестнадцать, часть четыре. В случае, если объект заражен и не подлежит зачистке, то его следует уничтожить. Если это не представляется возможным, то необходимо установить информационные и сигнальные буи. Всем участникам экспедиции, если их возвращение представляет опасность, необходимо любым способом прекратить своё существование, то есть, группа должна быть само ликвидирована.