Раненые Звезды 5 (СИ) - Котов Сергей

— Может быть, — ответил я, — но сначала суперсет на турнике.

Мы сменили позицию. Захар приступил к упражнениям. Я корректировал его технику, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Был ли Захар угрозой? Скорее всего, да. В другое время я бы постарался исчезнуть после этого разговора. Но он странным образом вызывал симпатию. К тому же, он намекнул, что ему нужна помощь. Это интриговало. Какие настоящие проблемы могли быть у парня, подобного ему?

— Какая помощь тебе нужна? — Спросил я, не давая вернуться к вопросу о моей истории, — чего ты боишься?

Захар вздохнул и вытер пот со лба.

— Сложно сказать. Ситуация слишком нестандартная. Наверно, будет правильно сказать, что я не знаю, какая помощь мне нужна.

Я усмехнулся.

— Что ж. Давай зайдём с другой стороны. — Сказал я. — Чего ты боишься? Смерти?

— Нет, — улыбнулся Захар, — не боюсь. Я думаю, что смерти перестают бояться те, кто потерял кого-то по-настоящему близкого. Тогда страх смерти вытесняется ожиданием чуда. Сказывается усталость от разлуки и надежда на свидание. Даже если оно состоится в абсолютном небытии, куда, по мнению атеистов, мы попадаем после физической гибели.

— А по твоему мнению? — заинтересовался я, — куда мы попадаем?

— Я знаю, что всё сложнее, чем принято об этом думать, — сказал Захар, — но мне ещё далеко до полного понимания того, как всё устроено. Я не строю иллюзий на этот счёт.

— Кого ты потерял? — решился спросить я.

Захар посмотрел на меня. Потом вернулся к снаряду для очередного суперсета.

— Родители, да? — Продолжил я, когда Захар завершил цикл.

— Да, — не стал отпираться он.

— Катастрофа?

— Ага.

— Авто?

— Нет, — Захар помотал головой, — авиа. Бомба в грузовом отсеке. Громкое дело.

— Мне очень жаль.

— Спасибо.

— Попал на воспитание в казённые организации? — спросил я.

— Что? — Не сразу понял Захар, — а, нет. Бабушка с дедушкой оформили опеку. Так что все прелести сиротства я не успел прочувствовать на себе. И знаешь, в этом есть что-то страшное.

— Конечно. Ещё как, — кивнул я.

— Нет, ты не понял, — добавил Захар, — страшно продолжать жить обычной жизнью. Каждый день. Будто ничто не изменилось. Я продолжал ходить в школу. Общаться с одноклассниками. Представляешь, одни уже через пару недель забыли о моей потере. Потому что я не давал повода об этом вспоминать. И всё текло так, как будто моих родителей никогда и не было в этом мире. Тогда я понял, насколько сильно мы переоцениваем наше собственное место в этом мире.

— Ты хочешь, чтобы я спас тебя от твоей работы? — спросил я, меняя тему.

— Что? — удивился Захар, — а. Да. Слушай, а ведь ты прав. Я бы не смог лучше сформулировать.

— Почему ты просто не откажешься? — спросил я, — всегда можно выйти. Даже если по-плохому.

Захар улыбнулся.

— Гриша, наверно, ты всё-таки пришелец, — сказал он, — ты же только что так лихо расколол меня. А теперь говоришь наивные вещи. Ну кто мне даст уйти при таких ставках?

Мы перешли к последнему снаряду, указанному в плане тренировки, и я кивнул подопечному на него.

— Пора, — сказал я, — а то болтаем слишком долго.

Захар кивнул и начал упражнение.

— Чем именно вы занимаетесь? — спросил я, когда подопечный немного отдышался.

— Подожди, — он вытянул вперёд руку, будто останавливая меня, — давай теперь я попробую, а? Ты каждый раз ловишь меня вопросами.

— Не я начал этот разговор, — я пожал плечами.

— Резонно, — кивнул Захар, — но мы так и не определили, кто ты, Гриша. Давай хотя бы по шагам начнём, ладно? Мне так проще будет.

Я продемонстрировал раскрытые ладони, приглашая к продолжению разговора.

— Ты человек? — спросил он.

— Да. Конечно.

— Верю, — кивнул Захар, — и тут моя фантазия заканчивается.

Я вздохнул и опустил взгляд.

— Думай пока, — Захар достал из кармана штанов беспроводные наушники. Его смартфон лежал на специальной зарядной полке, метрах в пяти от нас. Достаточно, чтобы поймать сигнал. — Алиса, — произнёс он, — включи музыку. Любимое.

После этого он вернулся к упражнению.

Я не сразу понял, что он меня испытывает. Правильным решением в этой ситуации было бы слепить любую легенду, которая хоть как-то бы согласовалась с фактами. И у меня был готов пяток историй. Но это же решение, разумно выхолощенное, лишённое риска, привело бы к утрате доверия.

Слишком уж неординарным человеком был этот Захар. Слишком умным. Нестандартным. Я никак не мог до конца понять, что же у него на уме, чего он на самом деле хочет. Но вот это простое испытание на доверие я разгадал.

И решил пройти его.

— Что слушаешь? — спросил я с улыбкой, когда он вернулся ко мне.

Вместо ответа Захар достал один из наушников и протянул мне. Что ж, по крайней мере он не страдает обессивно-компульсивным расстройством. Равно как и излишней брезгливостью.

Я уверенно вставил наушник в ухо. Электроника продолжила воспроизведение.

Head on to the other side

No-one will stand us by

Dismantle me tonight and bury my arms right

Here on the other side

Don’t mind the rising tide

Watch as I gently lead the both of us astray*

Направляйся на другую сторону

Никто не встанет рядом с нами

Демонтируй меня этой ночью и похорони мои руки правильно

Здесь, на другой стороне

Не перечь приливу

Просто наблюдай, как я заведу нас не туда

*Текст ‘Functions’ Tiger Lou

— Необычно для тренировки, — сказал я, возвращая наушник.

— Мне помогает, — ответил Захар, — сколько подходов ещё осталось?

— На этом всё, — ответил я, — впереди заминка. Пока можешь сделать пару глотков воды.

— Что надумал?

— Надумал, что скажу правду, — ответил я.

— Да? — он глянул на меня испытующе, — было бы здорово.

— Ты ведь знаешь про многомировую интерпретацию Эверетта? — спросил я.

Захар молчал пару секунд. Я буквально видел, как в его голове проносится лавина мыслей, выстраиваются теории и причинные связи.

Он побледнел.

— Не может быть… — выдохнул он.

— Ну вот так, — я пожал плечами.

— Это настолько маловероятно, что динозавра за окном сейчас можно считать почти свершившимся фактом, — сказал Захар, — но дело даже не в этом… это ведь чрезвычайно опасно. Путешествие по вероятностным линиям. Малейшее информационное совмещение сознаний ведёт к аннигиляции всех вовлечённых линий. Я не говорю про физические путешествия, потому что это бессмысленно, однако… нет, это совсем ерунда какая-то.

— Там… была сложная ситуация, — сказал я, — возникла некая изолированная область вероятностных линий, которые контролировала одна информационная сущность…

Захар снова задумался.

— Да, это имеет смысл, — сказал он, — только это… ужасно. Какая-то часть будет оставаться стабильной ценой бесконечного кошмара для неимоверного количества вероятностных линий… и побочный эффект: внутренние вселенные этого веера миров будут ограниченными. Со всеми вытекающими последствиями по термодинамике.

— У меня получилось вытащить одну из линий из этого пространства, — сказал я.

Захар сделал круглые глаза.

— Но… нет, постой, это невозможно. Даже теоретически!

— С внешней помощью.

— Тоже невозможно. В таких условиях возникают неразрешимые проблемы коммуникации, — сказал Захар, — точнее, даже не самой коммуникации, а искажения барьера. Который снимается не сразу даже после выхода из него. Так?

— Тем, кто нам помогал удалось их решить… — сказал я, и тут же добавил, — постой. Ты сказал — снимается?

— Ну да, конечно, — кивнул Захар, — после стабилизации реальности.

— Значит те, кто нас вытащил, могли с нами взаимодействовать напрямую?

— Ну конечно! Наверняка они ждали этого момента.

Кажется, у меня сердце пропустило удар.

— Ты так и не объяснил, как вам удалось вырваться, — сказал Захар.

— Они забрасывали в нашу реальность предметы, которые обладали некоторыми свойствами. Их нужно было собрать и структурировать определённым образом, — сказал я.