Андрей Ерпылев - Один в поле
Солдаты поднялись по расчищенной лестнице — внутри тоже намело изрядные сугробы — и оказались на площадке, посреди которой было установлено нечто похожее на пушку.
— Ученые тут при императоре еще окопались, — пояснил капитан. — Штука эта называется телескоп. Вроде бинокля, только мощнее во много раз. Они через нее небо изучали, искали там чего-то. Ну и Мировой Свет разглядывали.
Послышались смешки: все теперь знали, как обжигает глаза Мировой Свет. А что будет, если приблизить его!
— Но мы этого делать не будем, солдаты. Вы все знаете, кто такие горцы?
Послышались утвердительные ответы: да, мол, как не знать? Но ответ офицера огорошил.
— Ничего вы не знаете, сосунки. Это не те горцы. А я вам сейчас покажу настоящих.
Вращая маховик неведомого механизма, он заставил купол над головой разъехаться узкой щелью, как бы открыв амбразуру перед хищно целившейся куда-то «пушкой». Повозился у его казенника и махнул рукой:
— Подходим по очереди и глядим в эту дырку.
Солдаты подходили и, нагнувшись, смотрели, а потом отходили, качая головами. Настала очередь приникнуть к окуляру, как две капли воды похожему на окуляр бинокля или артиллерийского прицела, и Рою.
Сначала он ничего не понял. В дрожащем мареве, будто под слоем воды, лениво перемещались какие-то козявки. Но потом пригляделся…
Посредине снежного поля горел костер, а рядом с ним бродили и сидели люди. Вроде бы обычные люди, широкоплечие, почти голые… Голые? Но вокруг же снег! А им — хоть бы что: ишь, в каких-то тряпочках на бедрах — только срам прикрыть — разгуливают. Чистые дикари! А это кто с ними рядом? Детишки?
В следующий миг он понял, что никакие это не детишки. Рядом с коричневокожими плечистыми дикарями стояли обычные люди, тепло одетые, кажется, даже вооруженные. Но были они едва по плечо голым. Карлики?
— Ну, кто поделится впечатлениями? — прищурился капитан, когда все насмотрелись на странных дикарей.
— Ну люди какие-то… — пожал плечами один из егерей. — Голые почти. Карлики какие-то рядом…
— Ничего ты не понял, солдат… Карлики эти — как раз обычные люди, как мы с вами. Горцы местные, на которых вы уже изрядно нагляделись. И на живых, и на мертвых. А вот те, кто рядом с ними… Это и есть настоящие горцы, гиганты, о которых наши предки слагали легенды. Мол, колдуны, то да сё, понимают язык птиц и зверей, умеют по воздуху летать, людей обращают в послушных кукол… И как раз эти великаны горцев против нас и настраивают.
Рой вспомнил о лже-горце Мах Симе, который обманом заманил в свое логово малышку Дону. Заманил и убил. И кулаки его сжались сами собой…
— Наша задача, — рубил воздух ребром ладони, словно мечом, капитан, — добраться до этих горцев и уничтожить их. Выжечь, как заразу, доделать то, что когда-то давно не доделали наши предки. И тогда на Зартаке наконец наступит мир, а живущие в горах племена из врагов станут нашими друзьями. Вот наша цель!
— Так почему же не доберемся? — задал вопрос кто-то из солдат.
— Если бы это было так просто… — вздохнул Фогуту. — Их не смогли уничтожить даже теми сверхбомбами, которыми уничтожили города Зартака двадцать лет назад. А теперь у нас меньше возможностей, чем было у имперской армии. Но мы обязательно доберемся до них, солдаты! Не сегодня, так завтра! Потому что мы…
— Горные егеря!!!
— Поняли теперь, зачем я вас сюда привел, солдаты? Врага надо знать в лицо. Он хитер и изворотлив, зато мы — смелее. Он прячется в неприступных горах и натравливает на нас всякую гнусь, но мы все равно его достанем… Ладно, — перебил сам себя капитан. — Нам еще вниз топать и топать, чтобы до темноты успеть найти место для ночлега.
— Разрешите еще минуточку, — дрожащим голосом попросил рядовой Бекту. — Только на Мировой Свет взглянуть! Может быть, никогда в жизни уже…
— Разговорчики! Построились в том же порядке!
Прошло всего несколько минут, а Мировой Свет уже казался прекрасным сном, никогда не виденным в реальности. И с каждым шагом все больше и больше сомневался Рой, что вообще открывал глаза там, на вершине…
Вниз почему-то шли еще дольше, чем наверх. Возможно, граница тумана за то время, пока они были наверху, спустилась ниже, а может, всем просто не хотелось уходить от только что увиденного воочию чуда. Когда туман превратился в серую, колышущуюся стену за спиной, отряд остановился.
— Господин капитан, — голос рядового Рууку, шедшего предпоследним, был растерянным. — Господин капитан…
— Обращайтесь по форме, рядовой. Что там у вас?
— Осмелюсь доложить, господин капитан: Бекту пропал.
Теперь уже все заметили, что отряд стал меньше. Солдаты окружили растерянного Рууку, тычущего всем в нос свободный конец троса, привязанного к поясу, хотя и так было отлично видно, что он не оборван, а аккуратно срезан. Острым, как бритва, егерским ножом, входящим в снаряжение каждого и одинаково хорошо годившимся для того, чтобы нарезать хлеб, вскрыть банку консервов или перерезать горло противнику.
— Дьявол меня побери! — выругался капитан, отстегивая от ранца свежую бухту троса. — Этого-то я и боялся… Отделение! Стройся!
Солдаты быстро построились, хотя по колено в снегу принять строевую стойку было не так просто.
— Наш товарищ пропал. Я иду на его поиски.
— А мы? — подал голос один из новичков.
— А вы — не малые дети! Строем, с песней, вниз до того дрючка, — офицер указал на скалу, напоминающую столб, криво воткнутый в склон в полукилометре ниже границы тумана. — Поставить палатки, развести огонь и ждать моего возвращения. До десяти ноль-ноль утра. Дальше чем на пять метров от лагеря не отходить, сюда не подниматься, что бы ни произошло. Если не вернусь — сворачиваетесь и спускаетесь вниз. Примерно в двух километрах ниже — площадка. Ждать там вертолет. Это — приказ. На время своего отсутствия старшим назначаю… — взгляд капитана Фогуту пробежал по вытянутым лицам солдат, — капрала Гаала. Понятно, капрал Гаал?
— Так точно!
— Выполняйте.
Офицер привязал свободный конец троса к вбитому в расселину скалы костылю, еще раз обернулся к солдатам, но ничего не сказал и быстро полез наверх, прямо в туман, обрадованно протянувший к нему серые щупальца.
Возвратился он в девять сорок пять утра, весь покрытый инеем, с горящими лихорадочным румянцем щеками. Один. Никто ничего не спрашивал — все было понятно и без слов: Мировой Свет потребовал от святотатцев, осмелившихся глянуть на него, еще одну жертву…
Глава 5
Зловредную деревеньку удалось скрытно окружить по всем правилам еще затемно, и теперь, сосредоточившись на высотах вокруг нее, егеря ждали лишь приказа на штурм. Горцы, похоже, не подозревали о нависшей над ними угрозе и спокойно занимались своими повседневными делами. Рою, лежащему рядом с крупнокалиберным пулеметом, они, приближенные линзами бинокля, казались муравьями, копошащимися в своем муравейнике.
Мальчишкой он, убежав в чахлый лесок, начинавшийся сразу за последними домами их окраинной тогда улицы, любил часами наблюдать за копошащейся в траве мелкой живностью, притаскивал домой спичечные коробки с жуками и стрекозами, мечтал, окончив школу, выучиться на какого-нибудь зоолога, чтобы узнать все об этих крошечных созданиях. Но в старших классах вместе с историей отменили и все естественные науки: к чему будущему рабочему или солдату такие тонкости? Освободившиеся часы поделили между физкультурой и подготовкой Молодых Воинов — изучением оружия и боевой техники, стрельбой, рытьем окопов, кроссам в противогазах… Это казалось Отцам полезнее пустых знаний, не имеющих реального применения.
«Муравьишки» лениво переходили из одного окруженного игрушечным забором прямоугольничка в другой, собирались группками, о чем-то беседуя и размахивая передними лапками. Один вроде бы лепил горшки, другой, беззвучно тюкая топориком — звуки не долетали сюда, на высоту, — колол дрова, третий, должно быть, женщина, судя по длиннополой одежде, растапливала печь… Вот еще один выволок из сарая какую-то отчаянно брыкающуюся животинку, навалился на нее, мелькнул острым лучиком нож…
— Везде одно и то же, — скорбно произнес кто-то за спиной у Роя. — Одни живые существа отнимают жизнь у других, чтобы насытиться…
Зариса, что ли, потянуло на философию после ночного перехода? Нет, следуя вечному солдатскому принципу, капрал Текуду прикорнул за камушком и выводил носом деликатные рулады. Нет, не дрых без задних ног, как какой-нибудь несуразный штатский на его месте, а, как и полагается горному егерю, чутко отдыхал, готовый в любой момент проснуться и даже не протирая глаз вступить в бой.
— Не бойся, я не причиню тебе зла.
Рой резко обернулся. Никого.
Чудится всякое с недосыпа!
