Иван Катавасов - Иная реальность
Вооружившись специальными знаниями, Кирилл непосредственно приступил к созданию идеального женского образа. Несколько недель он его отчаянно создавал, делал и переделывал, перебирая варианты виртуального идеала, всякий раз по-новому компоновал пропорции, детали лиц и фигур, но неизменно получал отрицательный результат -- вместо одухотворенной красоты у него выходил очередной бездушный манекен. Конечно, Кириллу и в жизни, и в постели иногда встречались в точности такие манекеноподобные красотки, но ни одну из них он бы не рискнул назвать девушкой своей мечты. Они, скорее, отвращали, чем притягивали его лишь манекенам присущей генетической фригидностью или благоприобретенной гипертрофированной сексапильностью.
Немало таких образов-манекенов встречалось Кириллу у известных художников. К примеру, к таковыми он относил Аленушку у Васнецова и Венеру работы Боттичелли. По мнению Кирилла, то ли натурщицы попались неподходящие, то ли воображение завело художников так далеко, что их типажи могли стать мечтой для онанирующего подростка или заключенного, истосковавшегося по женскому телу, но отнюдь не пробудить какие-либо конгениальные ощущения, не говоря уже о возбуждении неких добрых чувств в душе у Кирилла Дербанова.
К счастью для Кирилла, он, в отличие от художников прошлых веков, имел дело не с косной, едва поддающейся обработке материей в виде холста и масляных красок, а творил в безграничном и предельно пластичном, мгновенно изменяющемся виртуальном пространстве. Припомнив, что многие художники, пишущие портреты, сначала создают черт знает какое лицо и только потом от этой личины добиваются безусловного портретного сходства с моделью, Кирилл тоже решил действовать от противного на своем виртуальном поле. Для начала он выбрал из папки с неудачными работами первую попавшуюся на глаза красотку. Ею оказалась крупная и пышнотелая длинноволосая шатенка, которая, невзирая на первичные и вторичные половые признаки, идеальные параметры и пропорции, чем-то здорово смахивала на детскую пластмассовую куклу-голыша. Несколько поданных программе команд, и кукла-переросток серьезно отощала, превратившись в несуразную жердь. Полчаса Кирилл всячески издевался над несчастной шатенкой, пока перед ним на дисплее не предстала совершенная страхолюда -- очень подошла бы для пары портрету Дориана Грея в старости. Кирилла аж передернуло, когда он вновь взглянул на свое творение, вернувшись к монитору с новой бутылкой пива. Чтобы не напрягаться замыленным глазом, Кирилл только через пару дней, дав работе вылежаться, возобновил художественный эксперимент.
Теперь он избавлял художественный образ от всего лишнего и наносного, постепенно приближаясь к совершенной конгениальности. До сотворения кумира было далековато, но получалось вроде бы вполне прилично и даже кое-каким образом изрядно, а потому Кирилл с удовольствием процитировал, что стоило стереть случайные черты, чтобы увидеть, как прекрасен этот виртуальный мир. А еще прекрасней конгениальная мечта Кирилла Дербанова, настолько удаленная от оригинала, что от первоначальной кукольности уцелели лишь светло-каштановые волосы. Здесь Кирилла окончательно пробило на филологическое образование, и он вспомнил, из какого сора растут цветы, не ведая стыда. Но хлопать себя по коленкам и восклицать: -- Ай, да Дербанов! Ай, да сукин сын! -- он не стал, поскольку считал такое обращение к себе предельно оскорбительным. "Морду за такое надо бить и кости ломать...", что он успешно и делал, когда государство отозвало его из идеального мира цифровых технологий в мир материальных аналоговых устройств для исполнения воинского долга.
Отслужив как надо в спецназе ВВС, Кирилл Дербанов вернулся к своей полузабытой виртуальной мечте. Ноги и торс мечты у старшего сержанта запаса претензий не вызвали, но лицо и улыбку он отчасти изменил, добавив трехмерному динамическому идеалу, малую толику определенной, но уместной неправильности.
С тех пор Кирилл часто пользовался этим приемом не только в трехмерных графических работах. Бывало, работая в плоскости, он добавлял виртуальным моделям глубины, едва заметно увеличивая одну грудь и уменьшал другую, иногда на несколько пикселов менял расстояние между зрачками, поднимал и опускал ушные раковины, уголки губ, выносил вперед или скрывал между бедрами половые губы. И всякий раз случалось, что удачно подобранная реальная неправильность придавала его работам уникальную гармоничность, неповторимое очарование и притягательность.
* * *Спустя четыре года Кирилл по-прежнему время от времени открывал альбом с изображениями Вирты, иногда добавляя в коллекцию новые соблазнительные позы, ракурсы или антураж. Сейчас он прошелся по военным мотивам календаря для Мефодия, уложив на изящном плечике Вирты уродливый дробовик фаллического вида -- легло что надо. Полюбовался и на вздернутую вверх к оружию прекрасную правую грудь. Подумал и передвинул пальцы ближе к цевью -- теперь мечтательно улыбающаяся модель держала ствол расслаблено, но уверенно, в полной боевой готовности.
"Это есть хорошо, но Мефодий обойдется другими" -- к девушке своей виртуальной мечты Кирилл никого не подпускал никогда и ни при каких обстоятельствах. Раз по большой пьянке по поводу отъезда друга Вовика вздумал было ею похвастаться, но мгновенно одумался. А вдруг попросит скопировать? Ни копированию, ни тиражированию виртуальная мечта Кирилла не подлежала.
***Появившись в редакции в обычное время, Кирилл, не заходя к себе, направился в техотдел. Подозрительный файл xxx.exe главный системный администратор Петр Осов скопировал, бесстрашно распаковал, восхитился его габаритами, но в работу сразу не взял, обещав изучить позднее. Поскольку в данный момент сисадмин Осов вертел и тряс рыжей головой, пытаясь поднять информацию с винчестера от ноутбука, рухнувшего на пол со стола. А может со шкафа или с дуба... -- высказывали саркастические версии собравшиеся вокруг обломков сотрудники техотдела. Хотя находившийся рядом убитый горем пользователь ноутбука утверждал, что машинка со стола упала сама.
Между тем, Кирилл ноутбуков никогда не ронял, со стола и шкафа не прыгал, поэтому он в развернувшейся дискуссии участия не принял, удалившись к своим картинкам. Разделавшись с газетными иллюстрациями, он почти завершил календарь для Мефодия: осталось лишь поместить текст на страницах, затем пробно распечатать, чтобы посмотреть как вся эта идеальная красота выглядит на материальной бумаге.
Через три часа Кириллу позвонил Петр:
-- Слушай, старичок. Я тут глянул, это не вирус, мать его, а какая-то навороченная игрушка для мобильной операционки.
-- Ос, может, таки червя мне так запускали?
-- Это вряд ли, игра она сама по себе. И какой хмырь будет мучиться, игрушку делать под червя? Он на самой игре может заработать на порядок больше, чем на утилите удаленного администрирования. Нет, Валерич, я этот экзешник изнутри хорошо смотрел -- сделано со вкусом. Хорошо бы на твою игру и снаружи глянуть. Тебе на мыло регистрационный номер скидывали? А то ломать, сам понимаешь, мне как-то неудобняк.
-- Что-то было, Ос, сей секунд достанем, только в ящик зайду... Можешь вводить...
-- ...Слушай, старичок, она тут просит у меня серийные номера устройства и пользователя. Ты свою машинку у производителя регистрировал что ли?
-- Было дело.
-- Тогда, бери свои номера и сам у себя ставь. Потом расскажешь, что это тебе прислали. Может, это бонус какой от производителя...
Попрощавшись и поблагодарив сисадмина, Кирилл положил трубку и задумался: "Значит, не вирус... Тупо это как-то все же получается. Письмо какое-то хакерское, а шлют игру. Да и кому это надо вирусы для наладонника писать? Никому это не надо... Лады, после тира дома разберусь".
***Прибыв минута в минуту, братья Дербановы встретились у поднятого шлагбаума, приглашавшего заезжать на территорию Международного образовательного центра. Оставив казенные "Жигули" Мефодия и личный скутер Кирилла на бесплатной, но хорошо охраняемой стоянке, они направились к тиру по периметру офисного комплекса, состоявшего из тоталитарно внушительных зданий в стиле позднего сталинского конструктивизма. Нерушимый союз и конструктивное единение старых стен и новых отделочных материалов однозначно свидетельствовали, что капитализм пришел в город не просто всерьез или там надолго, а навсегда.
Во времена оны весь этот обширный архитектурный ансамбль, украшавший одну из центральных площадей города никогда не открывавшимися гигантскими воротами с щитами и мечами, незыблемо принадлежал высшим курсам офицеров КГБ СССР. Но пришла пора, когда пользователи великого и могучего разложили его на комплектующие, и тех, кто его не уберег, существенно потеснили. От былого изобилия и архитектурных излишеств здешним гебистам достались только два здания и подземный тир. А вот бронзовый бюст основоположника КГБ, железного Феликса Дзержинского, перешел на нелегальное положение, и само закрытое учебное заведение захлестнула стихия либерального рынка. В главном штабном здании бывших курсов разместилась международная школа бизнес-администраторов, давшая, собственно, новое название этой городской достопримечательности. Там стали проводить различные международные семинары, симпозиумы, пресс-конференции и великосветские рауты-тусовки городских вершков и криминальных корешков. В строениях по соседству бывшие гебешные аудитории и классные комнаты были по-европейски капитально переоборудованы для размещения представительств иностранных фирм и компаний. А также для тех представителей отечественной бизнес-элиты, кому хватало средств на столь престижный юридический адрес.
