Энн Криспин - Хэн Соло и все ловушки рая
— Ну да,— Хэн подпер кулаком подбородок и, быстро помаргивая, уставился обиженно в стол.— А с тобой я, значит, больше не увижусь, да?
Вуки ласково заурчала, уверяя, что они, конечно же, встретятся. Просто не здесь, не на борту «Удачи торговца».
— Когда я сбежал в прошлый раз, Шрайк мне так всыпал, что я несколько дней сидеть не мог,— надулся мальчишка.— Если бы Ларрад ни заступился, он бы меня насмерть забил бы, вот что. .
— Уигрх-вурр-вуф хр-ррр-р...
— Это точно. Если эта семья меня примет, у них денег — горы, они смогут защитить меня от капитана.
Общения с высокородными родственничками Хэн не опасался, он достаточно поднаторел в этикете и правилах поведения в высшем обществе на Кореллии. Шрайк то и дело организовывал крупные операции по изъятию денег у населения, и порой Хэн принимал в них участие.
Схема действия была, как правило, одна и та же. Гаррис Шрайк арендовал дорогой особняк и селил в нем многочисленное «семейство», чтобы обеспечить достоверное прикрытие. Вместе с другими Хэну приходилось ходить в школу для богатых детей, заводить друзей среди однокашников и ходить к ним в гости. Поиграть, так сказать. Приятели наносили ответные визиты, в результате налаживались контакты, а родители вкладывали крупные суммы в «предприятия» Шрайка.
Всего лишь несколько недель тому назад Хэн посещал как раз такую школу — настолько известную, что она удостоилась визита знаменитого кореллианского политика Гарма Бел Иблиса. Хэн попросил слова и с ходу задал сенатору два вопроса. Учителя пришли в ужас, Бел Иблис — в дикий восторг. После занятий сенатор подозвал к себе юное дарование и полюбопытствовал, как его зовут. Хэн огляделся по сторонам, увидел, что никто не подслушивает, и гордо сообщил именитому соотечественнику свое настоящее имя. Было здорово.
Шрайк частенько задействовал Хэна, отчасти из-за беззлобного и беспечного очарования мальчишки и подкупающей солнечной улыбки, отчасти потому, что тайная учеба подняла Хэна на уровень выше остальных ребят. К тому же Хэн начал приобретать по началу скромную, но постоянно растущую славу хорошего пилота и гонщика. Если и существует спорт богатых, так это гонки на свупах и гравиниклах, а там всегда существует возможность свести знакомство с ребятами из весьма обеспеченных семей. Кое-кто из родителей вследствие такой дружбы уже расстался с деньгами.
Через год Хэну будет достаточно лет для участия в юниорском дивизионе. А это крупные деньги — если он будет выигрывать этап за этапом.
Хэну и нравились дела Шрайка, и не нравились. Любил он их потому, что участие в аферах позволяло ему порой неделями, а порой целыми месяцами есть досыта и купаться в роскоши. Да и без гонок он не мог жить, как без воздуха. А не любил потому, что со многими из тех, с кем дружил по приказу, становился близок на самом деле.
Он знал, что из-за этой дружбы пострадают и ребята, и их родители, но научился глушить голос совести. Хэн неплохо поднаторел в эгоизме. Всем остальным (за исключением Дьюланны, конечно) приходилось отступать на второй план или уходить вообще. Самосохранение, не больше, и Хэн добился на этом поприще высокого мастерства.
И до сих пор не растерял сноровки, думал юный ко-реллианин, поднимаясь с палубы «Илезианской мечты» и отправляясь проверить скорость и курс. Читая показания приборов, он улыбался. Как по маслу. Все получится.
Следующей проверке подлежал запас воздуха; баллон опустел более чем наполовину.
Желание исследовать фрахтовик было велико, но Хэн его переборол. Чем больше двигаешься, тем больше расходуешь кислород, а Хэн и так гуляет по грани, за которой заканчивается безопасность.
Вот поэтому он сел обратно и вновь погрузился в воспоминания. Тетушка Тийон, несчастная женщина. И милый братец Тракан, при одной мысли о котором чешутся кулаки...
Он скользнул вниз по высокой ограде и бесшумно приземлился на ноги. За деревьями прятался большой дом, выстроенный из настоящего камня, как и окружающая усадьбу стена. Нарушитель спокойствия направился туда, держась по возможности в тени деревьев.
Возле дома он остановился, озираясь по сторонам. Богатые особняки были ему не в новинку, в некоторых он даже жил, но в жизни не видел ничего подобного.
На каждом углу квадратного здания поднимались увитые плющом башни. Вдоль живой изгороди, поскрипывая сочленениями, брел древний робот-садовник. На ходу он подравнивал кусты, которыми заросли берега глубокого, заполненного водой рва. Хэн тоже прогулялся по бережку и, к своему немалому удивлению, выяснил, что дом стоит на островке; войти можно было лишь по узкому деревянному мостику, висящему над темной водой.
Военным делом Хэн интересовался с малолетства и сразу же сообразил, что строили особняк по принципу древней крепости. Пока что все соответствовало тому, что он читал про семейство Сал-Соло. В обществе они не появлялись, на светских раутах не присутствовали, на увеселительные мероприятия не ходили.
Когда Хэну приходилось играть роль богатого мальчика, он ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь упоминал их фамилию. А уж он бы ее не упустил, учитывая привычку этого общества вечно сплетничать друг о друге.
Хэн осторожно подошел к дому. Еще раньше он сменил залатанный комбинезон на «одолженную» по случаю пару черных штанов и светлую рубаху. Не хотел, чтобы сразу становилось ясно, откуда он тут взялся.
У моста он остановился, постоял за высокими декоративными кустами, с опаской разглядывая сумрачный темный дом. Ну, и что ему теперь делать? Подойти и позвонить в дверь? Здравствуйте, я ваш пропвший родственник, так, что ли? Пацан нерешительно покусал себя за губу. А что, если хозяева заявят его беглецом, вызовут полицию? Шрайк не заставит себя упрашивать, явится по первому же слову...
— Попался!
Кто-то ухватил его за руку и больно дернул, разворачивая к себе. Хэн с перепугу попытался дать стрекача, но безрезультатно.
Парень, поймавший его, был на голову выше, темнее волосами и крепче сложением. Но лицо у него было такое, что Хэн застыл на месте и только глазами хлопал.
Если раньше и грызли его сомнения, состоит ли он в родстве с Сал-Соло, то они только что скоропостижно скончались. Парень, который стоял перед Хэном, был практически точной копией отражения, что юный кореллианин привык видеть в зеркале. Просто чуть более взрослая версия.
Не то чтобы близнецы, но для обычного совпадения многовато. Одинаковый разрез темных глаз, одинаково очерченный рот, манера быстро вздергивать бровь... о скулах и носе даже говорить нечего.
В остолбенелом состоянии пребывал не только гость, но и хозяин молча разевал от удивления рот.
— Эй! — парень опять грубо дернул Хэна за руку.— Ты еще кто такой?
— Меня зовут Соло. Хэн Соло. А ты, должно быть, Тракан.
— И что с того? — мрачно буркнул парень.
Под его тяжелым взглядом Хэн чувствовал себя неуютно. Ему приходилось видеть врельтов, у которых в глазах было больше тепла и дружелюбия, чем у нового знакомого.
— Хэн Соло, э? Никогда о тебе не слышал. Откуда ты? Кто твои родители?
— Я думал, ты мне скажешь,— сдерживаясь, произнес Хэн.— Я сбежал от... оттуда, где был, потому что хочу найти свою семью. О себе я ничего не знаю, только имя.
— Мда...— Тракан продолжал придирчиво разглядывать гостя.— Что ж, полагаю, ты один из нас...
— Похоже на то,— согласился Хэн, не заметив каламбура.
Правда, и Тракан не обратил на нечаянную шутку внимания. Он никак не мог оторвать взгляда от нежданного гостя, даже обошел Хэна кругом, чтобы рассмотреть со всех сторон.
— Так откуда ты убежал? — спросил Тракан.— Тебя будут искать?
— Нет,— быстро ответил Хэн, который еще не решил, можно ли доверять новообретенному родственничку.— Послушай, мы так похожи... может... может, мы братья, а?
Забавно, он так давно мечтал отыскать семью, которая поможет уйти с «Удачи торговца», спасет от Гарриса Шрайка, а теперь надеется, что вышла ошибка.
— Еще чего! — Тракан скривил губы.— Мой отец умер через год после моего рождения, а мама с тех пор живет в уединении. Она вроде как... любит одиночество.
Хэн читал и об этом. Тийон Соло вышла замуж за Ран-диля Сала лет двадцать назад, в архиве был и некролог.
— Может, твоя мама знает что-нибудь обо мне? Можно ее увидеть? — Хэн собрался с духом.— Пожалуйста...
Тракан что-то обдумал.
— Ладно,— наконец сдался он.— Но если мама... расстроится, ты сразу же уйдешь, понял? Маме люди не нравятся. Она на своего деда похожа, тот не переносил живой прислуги, только дроиды. Мама говорит, что люди предают и убивают друг друга, а дроиды — никогда.
Следом за Траканом Хэн вошел в сумрачный дом, прошагал по анфиладе комнат, набитых закрытой чехлами, словно саваном, мебелью и запыленными картинами. По дороге ему объяснили, что семья пользуется не всеми помещениями, лишь несколькими, чтобы сэкономить дроидам-уборщикам время и силы.
