Евгений Горский - Некто Рвинский
– Есть! – воскликнул Орлов. – Сейчас вытащу.
Повернувшись, я увидел у него в руках обычный складной нож. Капитан пытался рассмотреть его через плечо, но у него ничего не получалось.
– Ну, что там, поручик? – нетерпеливо спросил он, вытягивая шею. – Сможете открыть?
– Сейчас попробую.
Я придвинулся к нему спиной, пятясь задом, как рак. Лезвие легко поддалось моим усилиям, и вскоре, я уже аккуратно резал верёвку, связывающую руки Орлова. Пётр Клинович деликатно корректировал мои действия, подсказывая и направляя.
Наконец, капитан довольно улыбнулся, потирая запястья.
– На совесть связали, морским узлом.
Освободившись, мы осторожно встали у дверей и выглянули на улицу. Вокруг было подозрительно тихо.
– Видимо, собрание этих любителей искусства ещё не закончилось, – капитан внимательно рассматривал окрестности. – Пока нам сопутствует удача.
Я сделал шаг вперёд, и в ту же секунду раздался крик.
– Стоять! Не двигаться!
Из-за угла выскочил второй охранник – длинноволосый молодой человек в брюках-галифе и морском бушлате с блестящими пуговицами. В руках у него была винтовка.
– Эй, вышли все из дома! – нервно произнёс он, постепенно приближаясь к нам. – А теперь, встали к стене! Быстрее!
Не успели мы выполнить команду, как послышался стон, и, обернувшись, я увидел падающего стражника. За спиной у него стоял монах, невозмутимо державший в руках здоровое полено.
– Я шёл по вашим следам, – пояснил он. – И ждал удобного момента.
– Вы вовремя появились, – весело сказал Орлов. – И кстати, не видели, где остальные?
– Они находятся в избе на краю деревни и настолько уверены в своей безопасности, что даже не выставили часовых.
– Хорошо, не будем терять время, – сказал капитан. – Лошади с вами?
– Я привязал их в лесу, недалеко отсюда, – монах показал рукой направление.
Орлов забрал винтовку, а мне, как обычно, досталось тащить пулемёт. Пробираясь огородами, буйно заросшими травой, мы осторожно вышли к лесу.
Монах шёл первым. Легко поддерживая высокий темп, он часто останавливался, чтобы дождаться нас. Постепенно начала появляться усталость, и я облегчённо вздохнул, когда, наконец, послышалось лошадиное ржание. Давно мне не приходилось передвигаться по лесу с такой скоростью.
На этот раз, мне пришла в голову мысль приспособить пулемёт за спину, как винтовку. Конечно, груз сильно оттягивал плечи, но всё равно, так было удобнее.
Монах оказался умелым наездником, и я устроился у него за спиной.
Тропинка – то шла круто вверх, и мне надо было ещё сильнее цепляться за монаха, чтобы не съехать назад, то убегала вниз, и я наваливался на его широкую спину, прижимаясь к ней щекой.
Неожиданно, лошадь прыгнула через небольшой ров, оказавшийся на пути. Тело резко бросило вперёд, и я прилично уткнулся головой в спину монаха. Мой нос, недавно пострадавший, отреагировал моментально, и я громко вскрикнул, потирая переносицу.
– Поручик, своими воплями вы нас демаскируете, – сердито сказал Орлов. – Потом будете выражать свой восторг.
Тропа вывела на просёлочную дорогу.
– Поручик, – раздался голос Орлова. – Мы с господином Муромцевым сделаем небольшой привал, чтобы отдохнуть, а вы поезжайте вперёд на разведку.
Вскоре, я увидел несколько строений, расположившихся вдоль дороги. На угловатой избе из тёсаных брёвен была прибита вывеска, извещавшая о питании для путников.
К этому времени я почувствовал, что подустал, да и заманчиво было бы перекусить. Монах согласился с моим предложением, и, соблюдая осторожность, мы приблизились к деревянным дверям.
Я держал пулемёт в руках, готовый в любую минуту нажать на курок. Внезапно, дверь отворилась, и на пороге появился толстый человек в фартуке. Увидев меня, он в страхе попятился назад.
– Не стреляйте! – испуганно завопил он. – Я трактирщик, а не солдат.
– Здесь есть кто-нибудь? – строго спросил я, посматривая по сторонам.
– Только один старик, – дрожащим голосом произнёс толстяк.
Я аккуратно слез с лошади и принял пулемёт у монаха, любезно согласившегося подержать его.
– Нам надо поесть, – сказал я деловито. – И мы уедем отсюда.
– Конечно! – попытался улыбнуться хозяин. – Проходите, господа.
Привязав лошадь у входа, мы вошли в небольшое помещение с грубыми столами, вокруг, которых располагались массивные табуретки, затёртые до блеска. Доски везде почернели от времени.
Внутри, действительно, сидел старик с длинной бородой. Он неторопливо ел и не обращал на нас никакого внимания.
У меня было странное представление, что такие бороды могут носить мастера. Заметив мой интерес, монах сказал.
– Если нужно, спрашивайте, я могу перевести.
– Спроси у него, что такое Дао?
Старик повернул голову, и некоторое время разглядывал нас. Наконец, он ответил, смотря мне прямо в глаза. Монах с интересом переводил.
– Научись не отбрасывать свою тень, научись с ней жить. Тень живёт лишь при свете, встань спиной к солнцу и ты увидишь её.
Неожиданно, дверь распахнулась, и в помещение вошли двое мужчин с винтовками в руках; на грубых лицах явно отражалась свирепая радость. Направив на нас оружие, они потребовали срочно сдать им на ответственное хранение все наличные ценности.
– Может, вам ещё дать ключи от квартиры, где деньги лежат? – сказал я.
– Чего? – угрожающе произнёс один из них. – А где хата находится?
– Ты кого слушаешь? – вышел вперёд второй. – Дать ему по голове, и ключи у нас.
Он размашисто замахнулся прикладом, явно намереваясь осуществить сказанное. Внезапно, сбоку грохнули два выстрела, и я оперативно рухнул под стол.
Наступила тишина. Осторожно повернув голову, я увидел наших гостей, неподвижно лежащих на полу без каких-либо признаков жизни.
Трактирщик спокойно держал в руке обрез, из обоих стволов, которого курился лёгкий дымок. Усмехнувшись, он осторожно поправил холщовую котомку. Внутри сумки что-то звякнуло, и на пол упали несколько ребристых гранат. Трактирщик, кряхтя, полез их собирать, небрежно складывая обратно, словно это была картошка.
Взяв за руки более крупного из гостей, он потащил его волоком к выходу. Происходило это около старика, но тот даже не взглянул на них, спокойно продолжая трапезу. Вскоре, хозяин утащил и второго.
Я вышел на улицу, где трактирщик грузил обоих на телегу. Он брал их подмышки и с трудом закидывал вверх, переваливая через край.
– Это второй случай за месяц, – вытер он пот со лба. – Недавно троих отвёз.
Мы обсудили с монахом ситуацию и решили вернуться назад, но, к нашему удивлению, на месте никого не было.
– Не могли же мы разминуться по дороге? – растерянно сказал я, озираясь вокруг. – Куда они делись?
Поразмыслив, я решил проверить ближайшую территорию, где моё внимание привлекло белое пятно в глубине леса. Подойдя ближе, я понял, что это была свёрнутая бумага, прибитая ржавым гвоздём к дереву на высоте моего роста. Внутри я обнаружил написанный от руки текст.
– Андрей Георгиевич! Вы неплохо понимаете мою тактику, если нашли это послание. Случай привёл к нам старого товарища Игнатия Клиновича по студенческим годам. Они вместе учились в академии, и его друг устроился работать лесником в отдалённом районе. Он любезно пригласил нас к себе. Езжайте по тропе через лес.
К этому времени, монах решил продолжать своё путешествие, и мы тепло попрощались. Проводив взглядом удаляющуюся фигуру монаха, я приспособил пулемёт за спиной и осторожно залез в седло. Пару раз меня хлестали ветки деревьев, но, в целом, опыт передвижения в одиночку надо было признать успешным.
Тропа вывела к лесному озеру, на песчаном берегу, которого стоял бревенчатый дом. Рядом находилось небольшое строение, похожее на баню; из трубы на крыше поднимались клубы густого дыма.
Привязав лошадь под навесом, я постучал в массивную дверь. Сзади раздался скрип, и, повернувшись, я увидел выходящего из бани Орлова вместе с незнакомым мужчиной.
Заметив меня, капитан приветственно взмахнул рукой.
– Поручик, присоединяйтесь!
После долгой дороги, баня манила к себе. Дверь в доме оказалась не заперта, и я спокойно разделся в маленькой комнатке с односпальной кроватью у стены.
В лицо ударило горячим воздухом, когда я заглянул в парную. Орлов хлестал веником стонущего Игнатия Клиновича, а незнакомый мужчина просто лежал на полке и смотрел в потолок. У него было круглое лицо с длинным носом и большими печальными глазами.
– Эдуард Пафнутьевич Капповин, – расслабленно сказал он и протянул руку.
Я пожал мокрую от пота ладонь.
– Андрей Рвинский.
Горячий пар обжигал лёгкие, и я был вынужден выйти на улицу, где с удовольствием стал плавать в озере.
После бани мы расположились на воздухе за длинным столом. Эдуард Пафнутьевич растопил самовар, надев на него сверху старый сапог, и достал банку ягодного морса красноватого цвета. Следом появился чугунок с картошкой, какие-то грибы, мясо птицы и вяленая рыба.
