Анатолий Матвиенко - Восточный квест
Громыхнул в воздух через усилители: «Старший, ко мне-е!» Ясно, что пустые ворота и отсутствие стражи — это приглашение, но хочу вербально услышать «добро пожаловать». Минут пять испанцы переругиваются, кого принести в жертву как старшего. Надоело. Но у меня есть в запасе приемчик, как надавить на гарнизон, не расходуя заряды бластера. Мне притащили командира полка из Сарагосы, на глазах которого развалили часть стены и ворота. Приказал ему привести заведующего стеной, а то расплавлю ее на хрен вместе с солдатами. Трех минут не прошло, тащит мне местного управляющего. Он немолодой, с тонкими усиками и такой же бородкой а-ля мышиный хвостик, благородный, видать. Страшно сеньору, но он мужественно проблеял, что его величество и новый регент ждут меня в королевском дворце с нетерпением. Ни фига себе гостеприимство, запертые ворота и ноль встречающих.
Я подумал, стоит гаркнуть еще раз «старшего ко мне-е» чтобы регент скакал сюда, сверкая копытами. Но пока солдатня добежит до домика Габсбургов, он шлепанцы парадные наденет да сюда добежит, буду здесь торчать как идиот?
Величественно махнул лапой в броне и вошел в проем ворот, драгуны тронулись следом. Дон из гарнизона что-то там залопотал на тему оставить войско за воротами. За грудки его приподнял, объяснил: си, сеньор, только память у меня плохая, везде таскаю тыщу секретарей. Испанец булькнул и согласился.
Резиденция Габсбургов солидная, но проигрывает королевскому дворцу. Зря Диего его спалил. Пока дошли, спросил Тиита про фигню с регентом. Он ответил, что маркер вдовушки двигается на запад, а короленыш остался.
До резиденции дошел пешком. Моя кобыла и так меня не любит, а добавить центнер бронескафа с бластером — она сломается, как карандаш, и точно меня не простит. Тиит тоже шлепал ногами. Драгуны все в седле. Стрелять неудобно, зато на конях люди смотрятся выше и значительнее.
Стали полукругом, развернули орудия. Самый тонкий момент и ответственный выбор: обстрелять не по-детски, как Тауэр, угостить коктейлем «сонная радость», бахнуть из бластера? Хоть плачь, нет кнопки домофона, нажать и услышать «Кто та-ам?». Можно еще голубя мира из Сарагосы заслать, но они понимают только грубые и неинтеллигентные намеки.
— Тиит, где Карлос?
— На первом этаже, второй зал от входа.
— Если трехдюймовым по второму этажу, не завалит?
— Перекрытия тонкие, деревянные.
— Тогда второй уровень, правее центра тридцать пять метров, шимозой. Надеюсь, там не много прислуги.
Громыхнуло. Часть фасада вывалилась на клумбу, крыша приподнялась и неровно плюхнулась на место. Бризантное действие в закрытых помещениях усиливается, теперь испанцы это знают.
Будем считать, в звонок позвонили. Запустил сарагосского голубя мира. Его долго не было, казенник принял следующий фугас. Если хозяева не выходят на порог, будем звонить долго и настойчиво. Пока остается хоть что-то целое от хозяев и дома.
Наконец вышли. Уважили целой делегацией. Среди них выделялся серьезный мужчина в солидном черно-серебристом костюмчике, на голове пышный парик, как у бедного Людовика. Глянул, морда лица деревянная, подбородок «здравствуй, лошадь». Без паспорта видно, очередной родовитый Габсбург, жертва инбридинга. Хотел рявкнуть на него: «Ко мне, быстро», но считается, что надо быть величественно-неторопливым.
Как ни противно, поднял забрало. Разговаривать с черным бронестеклом они еще не привыкли.
Сломав протокол, гавкнул на него:
— Ты кто?
Он вроде как смутился. А драгуны у крыльца и снаряд в окно тебя не смущают? Холуй главаря начал представлять его:
— Регент Его Королевского Величества Карлоса Второго маркиз Людвиг Фердинанд Габсбургский, правитель верхней…
— Мне не интересны его деревеньки. — Если не перебить на взлете, он будет перечислять титулы до вечера. — Где бурбонская вдова?
Ответом меня удостоил сам Габсбург.
— Бывший регент Мария Терезия Австрийская оставила свое место при короле и покинула Мадрид. Мы считаем, что почва для конфликта исчерпана. Предлагаем вам… э-э… проследовать во двор… э-э… — Маркиз оглянулся и заблеял в затруднении. Выкручивайся, паркетный лев. Я не соизволил представиться, да и приглашать меня в резиденцию, где разгорался нешуточный пожар, тоже как-то неправильно. Нелегко править Испанией?
— Куда еще следовать? Зачем?
— От имени короля Карлоса Второго предлагаю заключить мир. Из-за недоразумения, допущенного моей кузиной, Франция получит северо-восточную часть Арагона. Обмен пленными и другие условия мы обсудим, но не здесь.
Хорош гусь. Считает, обаял меня, верну ему три четверти подконтрольных территорий, уберусь восвояси и отпущу пленных. Кто тогда железную дорогу построит?
— Не мир, а капитуляция и полная оккупация страны. Кроме того, мне нужны Мария и Карлос.
— Габсбурги никогда на это не согласятся! Если вы не умерите свои аппетиты, нарветесь на войну с Австрией и ее союзниками.
— Мы разнесли в клочья испанскую армию за два часа, потеряв шесть человек. Австрия — могучая страна, на нее уйдет часа три. Поэтому выбираю другой вариант. Я забираю Карлоса, а Марию найду сам. Ты валишь на хрен в свои Альпы и сидишь тихо, пока до тебя не добрался разящий ангел.
Дал команду драгунам. Взвод оттеснил маркиза с компанией, у входа спешились, вбежали внутрь и после короткого шума вытащили слюнявого ребенка. Несостоявшемуся регенту с присными объяснил, что церковь Единого Бога и апостолы его Пророка берут судьбу короля и королевства в свои руки.
Потом проинструктировал Тиита, реквизировал его скаф, в который уложили монаршее тельце. Включил медблок на полное отрубание активности клиента и на гравиплатформе рванул в Париж. Франко-испанская война кончилась.
12. ЗЕМЛЯ-2. 11.03.1670. ЛОНДОН
Если бы Сартаков с захваченным Карлосом перелетел не в Париж, а в Лондон, его поразил бы неприятный контраст Туманного Альбиона с испанской столицей. Солнечный Мадрид сохранил множество легких мавританских построек, да и более поздние были открыты ветру и солнцу. Южный климат повлиял на испанский стиль. Не только в женской, но и в мужской одежде присутствовали яркие краски и часто встречались светлые тона.
Английский город, редко видевший светило и радовавшийся холодным морским ветрам, сдувавшим осточертевший туман, был гораздо темнее даже в ясные дни. Тяжеловесные постройки с минимумом окон строились с главной целью — уберечь обитателей от всепроникающей холодной сырости. Общий вид англичан и стиль британских кутюрье соответствовали климату и архитектуре. В верхней одежде преобладали черный цвет и темные тона, белые чулки в официальном мужском костюме только подчеркивали его строгость. Яркие ткани встречались, но крайне редко по сравнению с Испанией или, к примеру, с итальянскими государствами.
Суровые англичане, обделенные природной праздничностью, много и настойчиво трудились. Британская колониальная империя распустила щупальца по всему миру, захватывая все новые территории.
Мария-Беатрисия Оранская, рассматривая скупые на краски английские берега, не испытывала никаких неприятных чувств. Она возвращалась домой. Ее мужу, жизнь которого прошла преимущественно в приморской Гааге, скупая строгость Англии также импонировала гораздо больше, чем карнавальная яркость южных городов или показная роскошь Парижа и Версаля.
В отличие от «Ван Наагена», прокравшегося в Темзу под покровом ночи и под чужим флагом, «Олег» вошел в устье реки с развернутым нидерландским штандартом, периодически распугивая замешкавшиеся речные суденышки оглушительным воем паровой сирены. Переход из Гааги в Лондон продолжительностью около суток августейшая чета провела в крайне стесненных условиях. Тем не менее Вильгельм настоял, чтобы они прибыли в Лондон именно на борту боевого парохода, символизирующего военную и технологическую мощь нарождающегося англо-голландского союза. Но, чтобы лишний раз не ранить новообретенных подданных, молодожены не использовали «Ван Нааген», учинивший октябрьский погром.
За три месяца после окончания скоротечной войны, не слишком кровопролитной, но крайне унизительной и разорительной для островитян, страсти улеглись, Веселый король Карл был назначен виновником всех бед и с позором изгнан. После этого прагматичные парламентарии решили пригласить наследницу Плантагенетов занять пустующий трон, связав опасного голландского принца матримониальными узами с королевством. Шотландцы еще определялись с выбором, а в Англии готовились к коронации.
Статхаудер Республики Объединенных Провинций и его молодая супруга, стоя у фальшборта «Олега», взирали на разношерстную толпу, облепившую набережную у здания Парламента. Чернь, матросы, военные, приказчики, средние горожане с энтузиазмом махали руками и кричали что-то радостное, ощущая себя свидетелями исторического события. Так было и будет всегда, когда сменяется рука, держащая удавку на горле народа. Почему-то горлу от этого не становится легче.
