Виталий Сертаков - Сценарий «Шербет»
— Спасибо, вы очень помогли следствию! — сказал Полонский и вернулся к эскалатору.
Там во весь рот зевал скучающий Бекетов. Трое молодых людей ползали с пылесосами по полу вокруг туалета. Часы показывали половину второго. Шеф Экспертного совета по-прежнему не отзывался ни по одному из номеров.
— Ты мне можешь сказать, кому поручено дело?
— Тут загвоздка… — Лейтенант понизил голос, стрельнул глазами в сторону коллег, отгонявших свору папарацци. — Слушай, Полонский, я не имею права с тобой болтать!
— Клянусь тебе, я никому не обязан докладывать. Скажу, что меня не подпустили, и все дела. Бекетов, ты ведь знаешь, что я не подведу.
— Короче, так… Местная охрана опознала тело по принтам, позвонили в районную управу, и тут выяснилось, что у девки синий флажок.
— Что-о?! Этого быть не может, она всего лишь актриса…
— Для твоих телевизионных боссов она, может, и актриса, а синий флажок — это синий флажок.
— Но тогда… — Дознаватель потер виски. — Тогда с ней должны заниматься федералы…
— Уже, уже… Клементина примчалась, шороху навела… Ты ведь с ней работал когда-то? Чумовая баба… Мужиков и так-то не любит, а тут еще девчонку пристрелили. Так она теперь в каждом из нас маньяка видит. Не успела на всех наорать, как из Управления команда — передать дело органам безопасности. Теперь злющая, как голодный лев…
С шефиней убойного отдела Януш соприкасался трижды. За Клементиной ходила слава даже не мужика, а скорее зверя в юбке. Мало того что госпожа подполковник была убежденной «буч», она вдобавок состояла в несметном количестве радикальных женских организаций.
— Слушай, кроме принта на ладони, ничего не осталось?
— Да в том-то и дело! Этот сукин сын, кем бы он ни был, прострелил девчонке глаз и ухо. Может, ее и не хотели убивать, но не нашли другого способа прожечь следящие чипы…
— Так федералы уже здесь?
— Слушай, будешь глаза мозолить — и за тебя возьмутся…
Бекетов был прав. Самым умным ходом было бы ретироваться и с чистой совестью сложить с себя всякую ответственность.
Раздвигая в стороны любопытных, по лесенке спускались двое с носилками и черным пластиковым мешком. Дверь женского туалета распахнулась, там, внутри люди в форме копошились, словно муравьи вокруг капли меда. Выплыла величественная Клементина, перекатывая во рту вишневый «эрзац», удостоила Полонского небрежным кивком. Он подумал, что не все так плохо, раз Клео здоровается. В конце концов она баба неглупая, и все они варятся в одном соку. И, что гораздо важнее, госпожа подполковник славилась неистовой честностью. Другие, может быть, и посмеивались над внезапной отставкой Полонского, но только не она…
— Клео, тебя можно на секунду?
Некоторое время она крутит головой, срывая злость на подчиненных. Собирает всех в кучу, раздает указания. Тон такой, что даже овчарка чувствует себя виноватой. Вниз по лесенке спускаются еще двое безликих типов, пытаются поздороваться, но Клементина их не замечает. Теперь этаж буквально кишит агентами, и для профессионального взгляда это более чем странно.
…Убийства происходят нечасто. Тем более в центре, и тем более — в подобных общественных местах. Осуществилась столетняя мечта сыщиков — стало возможным раскодировать то, что видела жертва в последнюю минуту. Эту информацию теперь можно прочитать. Если только жертва заблаговременно позаботилась, добровольно вживила следящие чипы. А это слегка оскорбительно и попахивает тоталитаризмом; во всяком случае, именно так вопят на каждом углу правозащитники. Впрочем, правозащитники вопили и тогда, когда после ядерного теракта было принято решение о тотальном слежении. Прежний президент поступил мудро, одним махом заткнул рот всей этой недовольной своре. Объявил референдум на тему безопасности, и восемьдесят семь процентов населения высказались за усиление контроля. Януш прекрасно помнил эти бурные деньки, он как раз заканчивал академию и был послан вместе с курсом в оцепление на Дворцовую площадь, когда оппозиционеры затевали митинг. Почти неделю тогда продолжалось брожение, жалкие кривляки от правых партий призывали народ к бойкоту, кое-где в столице дошло до потасовок, но в результате здравый смысл победил.
Это хорошо, что ядерный взрыв прогремел в США. То есть ничего хорошего в этом нет, но если бы беда случилась в России, Америка бы не раскошелилась на всемирное расследование. А так — ЦРУ начало копать, и наша Дума радостно раскрыла объятия, предоставила все возможные материалы, потому что, ясное дело, мы выступили заодно. За мир и противодействие общему врагу. И очень быстро выяснилось, что тактическую боеголовку арабы украли, а точнее, купили именно в России. И России ничего не оставалось делать, как согласиться на включение страны в глобальную поисковую систему. И принять в пользование восемь новых спутников над своей территорией. И вживлять принты всем несознательным элементам, хоть раз попавшим под следствие…
И любого убийцу теперь найти очень легко. Разве что он поступит слишком уж предусмотрительно, как сегодня. И еще. Если за спиной убийцы не стоят силы, способные обмануть системы слежения…
— Януш, какого черта ты здесь торчишь? Клементина покачивается на каблуках форменных ботинок и глядит в сторону, играя желваками на скулах. Ей нестерпимо хочется сочувствия, и она его немедленно получает.
— Клео, я смотрю, эти парни из Серого дома совсем оборзели? Уже и вам не дают покоя?
Госпожа подполковник немедленно загорается.! Глядя на ее воинственный профиль, Януш вспомнил, что в Управе за Клементиной издавна закрепилась кличка «комиссарша».
— Если утром я не получу письменных объяснений, — во всеуслышание громыхает она, — я кладу рапорт на стол, и пусть возятся в собственном дерьме сами! Полонский, ты можешь представить, чтобы я осталась без работы?!
Дознаватель отчаянно помотал головой.
— Три академии, понимаешь? Три! — Для верности она демонстрирует Янушу растопыренные пальцы. — Умоляют прийти к ним на любых условиях, предлагают вдвое больше, чем в этом вонючем кабинете!
— Клео, мы можем друг другу кое-что подсказать. Убитая работала перформером в нашем шоу..,
— Что-о?!.. — Клементина разевает рот, замирает на секунду, но очень быстро берет себя в руки. В ее глазах мгновенно загорается интерес. — Так ты здесь по службе?! Ну-ка, отойдем в сторонку…
Спустя пару минут они устраиваются в баре двумя этажами выше и шепчутся, склонившись головами, как тайные заговорщики. Полонскому приходится выложить все, что он знает об этом деле, и даже то, чего он не знает. Он не чувствует угрызений совести, хотя десять раз нарушил подписку. Во-первых, с Клементиной иначе нельзя, Если она не получит правду, то не будет помогать А помогать она будет, если почует, что кто-то затевает большую кривду. Сейчас большой кривдой несет так, хоть носы зажимай. Во-вторых, если Клео обещала, что ни одна живая душа не узнает, значит, так и будет. Она, конечно, правдолюбец, но не идиотка, это уж точно.
А в-третьих…
С каждой минутой Януш чувствует себя все увереннее. Он уже почти рад, что не сбежал сразу. Клементина за полтора часа работы и с телом, и с персоналом казино выяснила такие детали, которые стоят того, чтобы приоткрыть тайны телеканала.
— Вы там с ума посходили, — презрительно цедит Клео. — Я помню, как мы гордились тобой, Януш. Если бы тебя засудили после той заварухи с банком, вся Управа хором подала бы в отставку!
— Спасибо, я знаю. Ребята рисковали из-за меня…
— Не из-за тебя, остолоп! Из принципа! А теперь? Ты сам понимаешь, чем все эти персональные затеи могут кончиться? Мало вам «Жажды»?..
— «Жажду» делаем не мы, а Москва…
— Да какая разница! Как запоют твои хозяева, если станет известно, что девчонка была перформером? Жуть какая…
— Синий флажок, — говорит Януш.
— Ага, но это ерунда, — отмахивается Клео, чем повергает дознавателя в ступор.
— Разве может быть что-то важнее?..
— Это ерунда! — повторяет Клео, прикуривая новый «эрзац». — Слушай, Полонский, есть кое-что поважнее всех этих шпионских штучек. Никто из персонала не следил за этой… актрисой, но мои парни успели снять показания камер. Твой перформер, перед тем как последний раз сходить на толчок, почти двадцать минут провел в одной из кабинок…
— Не понял? Она что, играла в… э-э… звездолетчика?
— Мне плевать, во что она играла, но федералы там ничего не найдут, ни отпечатков, ни чипа с визуалом… — Клео хрипло смеется.
— А вы… нашли?
— Да ничего особенного. Ты хотел услышать тайну, вот и получи! Другой тайны у меня нет, уж извини. Девчонка действительно сидела в каком-то там космическом кресле и двадцать минут крутила штурвал…
Клементина зевает и залпом опорожняет бокал коньяка. Януш щиплет себя за бровь. Что-то очень близко, что-то почти надвинулось и дышит в затылок. Надо только встряхнуться, не дать себя одолеть дремоте…
