Алексей Пехов - В поисках рая
Я дернул затвор, и почти не целясь, расстояние было мизерным, стал нажимать на курок. Бельгийский карабин полностью оправдал мои ожидания. В коридорах мертвой базы раздались громовые раскаты выстрелов, пороховой дым ел глаза, но я все держал, и держал курок, пока двенадцатый разрывной патрон не вылетел из ствола, и затвор сухо щелкнул, говоря о том, что магазин пуст. Отдача приклада превратила мое плечо в один огромный синяк. Я помахал рукой перед собой, прогоняя пороховой дым, застилавший коридор и, пытаясь рассмотреть моего противника.
Монстр лежал мордой вниз, образуя небольшую гору, на его спине победно воцарилась с вздыбленной шерстью Сцилла, внимательно изучая поверженного противника. Я с трудом поднялся с колена, сменил магазин в карабине, затем снял с плеч рюкзак и, не глядя, бросил его на костяной пол. После этого провел рукой по разорванной в клочья на груди рубашке, поднес пальцы к глазам. Кровь. Немного, но болезненно. Я все-таки родился в рубашке, хотя ее и порвал. Через всю грудь проходили три глубокие кровоточащие царапины, только теперь я почувствовал небольшую боль, но это все ерунда, очень легко отделался, обычно, попавший на когти живым не уходил, особенно если у него нет даже самого завалявшегося бронежилета.
— Ты в порядке? — Сцилла, победно устроившись на трупе, вылизывала со своей шерсти темную кровь монстра. В мыслеречи послышалась забота.
— Да, жить буду, — произнес я, снимая останки рубашки, и бросая их на пол, теперь это просто рваная тряпка. — Ты вовремя подоспела.
Раздалось довольное урчание, она закончила приводить свою, снова изменившуюся в цвете шкуру в порядок, и мягко спрыгнув со спины поверженного врага, направилась ко мне.
— Ты уверена, что он мертв? — Я с опаской кивнул на тело, все еще не решаясь отпустить карабин.
— Мертвее, мертвого. — Кажется, она была чем-то расстроена. — Когти Смерти невозможно учуять или услышать, пока они не нападут.
— Но ты же услышала. — Успокаивающе произнес я, роясь в кармане рюкзака в поисках стимпака. — И помолись своему кошачьему богу, что он в процессе эволюции потерял способность к мимикрии.
Недоуменное мысленное хмыканье, в отличие от меня кошка не читала научных книг и не знала, что такое мимикрия и с чем ее едят. Я, наконец, выудил один стимпак из своего скудного запаса и приложил его к запястью. Из тонкого розового стержня раздалось жужжание, это датчики анализировали мое состояние, затем выскочила игла, и ввела мне под кожу лошадиную дозу лекарства. Уж не знаю, что там было, начиная с кровоостанавливающих и, заканчивая нейтрализаторами токсинов и ядов, но сразу стало легче, кровь волшебным образом остановилась. Я отшвырнул использованную аптечку в сторону, достал сменную рубаху, одел ее, поднял слетевшую во время моих кувырков панаму и водрузил ее на намокшую рыжую шевелюру.
Любопытство одолевало, и я подошел к своему охотничьему трофею. Ого! Ничего себе! По внушительным размерам, изгибающемуся рогу и несформированному яйцекладу было видно, что я только что завалил самку. Точнее альфа-прим самку. Еще не королева, но скоро бы ей стала. И тогда эти коридоры наполнились кучей яиц. Новая колония, новое логово. Из всех тварей пустыни деаткло были самыми опасными. И отнюдь не из-за своих когтей или живучести. Они были умными, намного умней собаки, скорее ближе к обезьянам. Твари быстро обучались, все время меняли тактику нападения и охоты, два раза не нападали на человека с гаусской и переговаривались между собой щелкающими трелями. Поговаривали, что они вполне разумны, но мне этому как-то не верилось. Мой взгляд упал на сидящую возле ног Сциллу, и я невесело хмыкнул, о том, что кошки могут говорить, тоже раньше было не известно. Теперь я был абсолютно спокоен, ни одного живого существа в этих коридорах больше не было, альфа-прим самка убивала всех, даже своих сородичей, перед тем как отложить яйца и стать королевой.
Под ногой монстра лежал так и не пригодившийся мне.223. Поднял его с пола, обтер кровь остатками разорванной рубахи и убрал в кобуру. На этот раз меня спас карабин. Из него я так и не удосужился пострелять до этого, все экономил заряды и теперь с благоговейным ужасом смотрел на развороченную разрывными патронами, спину деаткло. Если прижмут финансы в далеком будущем, то за карабин я выручу огромную гору денег, хватит чтоб кормить мою напарницу три раза в день. Хотя есть ли у меня будущее? Который месяц мы пилим по Пустыне в поисках не отравленной людьми земли и встречаем только один песок, камни и снова песок. Я чертовски устал от своего путешествия. Какой путь выбрать? Куда пойти? Где этот, снившийся мне каждую ночь рай? И нет никакого смысла поворачивать назад. Путь пройден огромный, а удача на обратной дороге может и отвернуться от меня. Сейчас я был готов остановиться в любой самой гадкой деревне и прожить оставшуюся жизнь в тишине и покое, но самое смешное, что, протоптав полконтинента, мы не встретили ни одного жилья, кроме Перекрестка, разумеется, но это не в счет.
— Смотри. Пока я усиленно предавался пессимизму, Сцилла пробежала весь коридор до тупика и остановилась возле двух, параллельно расположенных дверей. Больших дверей. Метра три в высоту и почти столько же в ширину. Тяжелые, массивные титано-керамические двери, способные долго сопротивляться плазменному резаку, со штырями-засовами из такого же материала уходящими в потолок, пол и стены. В голове прозвенел предупредительный звонок свалившегося богатства. Что бы там не находилось, оно довольно высоко ценилось, если так хорошо запиралось. Быстрым шагом я поспешил к ждущей меня возле правой двери кошке. Большими желтыми буквами на двери было написано: АРСЕНАЛ синий сектор. Чуть ниже и более мелким почерком: Вход только с разрешения начальника охраны.
Мама дорогая! Кажется, я наткнулся на кучу оружия. Я оглядел дверь в поисках замка. Ага! Сенсорный замок, такой же, как и в лифте, но неизвестная конструкция. Я поднес руку к красной лампочке. Замок весело пискнул, лампочка мигнула, но цвет не изменила и дверь вопреки моим ожиданием в сокровищницу не открылась. Попытка номер два. Черт! Та же самая фигня! Как жаль, что я не взломщик! Накрыл сенсор рукой в третий раз. Где-то в недрах двери послышался ровный гул, затем раздался все тот же живой и спокойный женский голос:
— Внимание! Попытка проникновения без кода доступа. Блокировка арсенала начата.
Я издал возглас разочарования, когда из потолка выползло десяток новых прутьев, закрывая от меня дверь неким подобием решетки. Теперь точно путь туда мне закрыт лет на двести, разве что я раздобуду где-нибудь тонн двадцать тротила. Но это мало вероятно, поэтому я перенес все свое внимание на точно такую же дверь слева. На ней было выведено: Контрольный пульт синего сектора.
— Попробуешь войти? Не думаю, что получится. — Глаза кошки были зелеными, насмехается зараза.
— Ты не думай, ты крыс лови!
Она захихикала в моей голове. — Зачем? Они же не вкусные, я, скорее съем тебя, чем попробую эту гадость.
Ну, что ж. Один-один. Соревноваться в чувстве юмора с кошкой, что может быть нелепее! — Наверное, соревноваться в чувстве юмора с двумя кошками? — все тот же насмешливый голос. На этот раз она меня обула. Один-два.
— Ладно, не отвлекай меня. Я ммммм… работаю. Горящая в оранжевом режиме ожидания лампочка замка вносила обнадеживающие перспективы. Пятьдесят на пятьдесят. Уже привычным движением я поднес руку к сенсору, снова раздался веселый писк, лампочка мигнула, и загорелся зеленый свет. Я разразился победным воплем аборигена с севера тихоокеанского побережья Калифорнии, который только что завалил муравья переростка в неравном бою.
— Сработало леди энд джентльмены! Это сработало!
Ушастая напарница вскочила мне на левое плечо и сменила цвет шкуры с серо-металлического цвета коридора на грязно-красный цвет моей рубахи. В двери раздалось гудение, штыри запоров дрогнули и медленно ушли в стены, затем раздалось несколько громких щелчков, отходили внутренние запоры, а потом толстенная дверь стала уходить в стену. Дверь таяла в стене почти бесшумно, толщина ее была чуть больше метра, но, продвинувшись сантиметров на восемьдесят, вдруг вздрогнула всей своей массивной поверхностью, и резко остановилась.
— ВНИМАНИЕ! Поломка дверного механизма контрольного пульта в синем секторе. Техникам просьба пройти в синий сектор. — Все тот же голос.
Я не стал дожидаться несуществующих техников, проем был вполне большим, чтобы я в него протиснулся. Правда, снова пришлось стягивать рюкзак. Пролезть в эту щель оказалось совсем не сложно и, преодолев, ее я оказался в небольшом квадратном помещении с еще одной дверью напротив, теперь уже обычной стеклянной, без всяких замков. Вся комната утопала в цветах и зеленых растениях в горшках. Воздух был свежим и влажным. В углу, в небольшой кадушке, даже стояла пальма. По стенам было наклеено куча различных постеров, начиная с агитационных плакатов: «Мы победим!» и заканчивая голыми девицами. Весело жили американские солдаты. Стол с компьютерным терминалом и телефоном, скелет на стуле в военной форме капитана армии США с простреленным черепом, в свесившейся руке был зажат пистолет. Парень не выдержал и прострелил себе голову? Вполне возможно. Блин! Что у них тут случилось?
