Виктор Глумов - Дети сектора
– Газу, Коля, газу!
Взревел двигатель, закрутились колеса – Росс уперся в бампер изо всех сил, отворачиваясь от летящей в лицо грязи. Машину начало кренить в сторону колдобины, вторым колесом она прочертила колею.
Рыжик заглушил мотор. Росс сел на траву, размазал грязь по щекам и задумался о том, что же за сила заставляет их с остервенением толкать машину, полностью отдаваясь по сути бесполезному труду. Ведь можно пересесть на любой другой брошенный автомобиль. На самом деле все просто: труд не только облагораживает человека, но и отвлекает от реальности. Появилась цель – вытолкать машину, и все силы теперь брошены на это, ведь выжить – это не цель, а просто отсрочка. Мир кончился. Несправедливый, тухлый мир, основа которого – инфантильные, презираемые тобой тупицы. И вдруг оказалось, что ты тоже часть этого мира, тоже деталь, просто выполняющая другую функцию. И что ты теперь будешь делать, такой талантливый и энергичный? Кого спасать? Кого куда вести?
– Ну что, последняя попытка, и будем искать другой транспорт? – крикнул Рыжик из салона.
– Да лучше сразу, не вытащим мы его, – ответил Росс и смолк с раскрытым ртом, увидев на пустыре девочку лет семи-девяти.
Гротескно-апокалиптическая картина: бетонированная площадка пустыря, где ржавые прутья арматуры выше чахлых кустиков, среди почерневших замшелых плит – обычная девочка в розовом платье, рыжие волосы рассыпаны по плечам, огромный бант, светлые гольфы, коленки обильно смазаны зеленкой. Девочка смотрела вполне осмысленно, без страха. Словно пыталась понять, свои перед ней или чужие.
– Да ладно, по-последний раз, – трещал Рыжик. – Я к этому зверю душой прикипел…
– Тише ты! – шепнул Васильич, раскинул руки и направился к девочке: – Малышка! Как ты уцелела? Не бойся, мы нормальные, иди сюда!
Он сел на корточки, будто собрался приманивать щенка. Девочка продолжала смотреть настороженно. Или не настороженность это – равнодушие, отчужденность. Что-то, заставляющее волосы вставать дыбом, а сердце – биться чаще.
Кошкин первым сообразил, в чем дело, выбрался из ямы, с головы до ног забрызганный грязью и шикнул:
– Не вздумай к ней идти! Она из этих.
Обалдевший Рыжик вылез из салона, глянул на Васильча, все еще сидящего на корточках, на Кошкина, снова и снова вытирающего руки о джинсы, и пробормотал:
– А чего она… Глаза-то, глаза… Она все понимает.
– Вот это и хреново, – заключил Росс. – Что некоторые из них соображают не только, что мы – враги, но и знают, как нас проще прикончить.
– А вдруг все-таки человек? – с надеждой спросил Васильич.
– Сейчас проверим, – Росс вскинул автомат, целясь в ребенка. – Как тебя зовут? Если не скажешь, я выстрелю. Считаю до пяти: и раз, и два, и три…
Отвечать девочка не стала: разинула рот в безмолвном крике и метнулась к нагромождению плит. Р-раз, и нет ее.
– Вот что, ребятушки, – прошептал Васильич. – Сваливать надо, пока она своих не позвала.
Россу, отделенному от остальных тушей УАЗика, уже были видны силуэты, движущиеся по следам шин. Они шли цепью, загораживая тех, кто позади, но Росс знал: их шестеро, а девчонка – мозговой центр, вожак. Те, что нападали в ментовке, были безмозглыми, эти вполне организовались, и неизвестно, как себя поведут.
– Валим, – проговорил Росс. – Гляньте, вон они идут.
Рыжик сделался синевато-зеленым и попятился. Кошкин сплюнул и схватился за «макарова». Васильич осунулся и погрустнел, заметив:
– Это не ходячие мертвецы, а что-то другое.
– Разбираться будем позже и не здесь, – скомандовал Росс. – Сейчас – валим. Нам в Питер надо, там наверняка уже знают, что к чему. Бежим вдоль забора вперед, на дороге садимся в удобную машину и едем дальше. Ходу!
Росс несся первым, ломился сквозь кусты, спотыкался на строительном мусоре, а здравый смысл твердил, что правильнее было пристрелить девочку, лишить «шатунов» мозгового центра. Но чем бы ни была рыжая школьница, совесть, человечность или что оно на самом деле, не позволила нажать на спусковой крючок, не допустила даже мысли, что надо убивать ребенка. Теперь же Росс убеждал себя, что пора забыть о детях, беременных женщинах и старушках-одуванчиках. Их больше нет. Есть злобные твари непонятного происхождения, их нельзя жалеть: или они нас, или мы – их.
Расстановка сил пока не была ясна: здесь выиграли они, а в Питере – люди. Значит, не все еще потеряно, и неизвестно, что творится во всем мире. Главное – в столицу попасть, сохранить свою задницу, ну, и задницы попутчиков, конечно.
Лишившись маломальской защиты – кузова машины, Росс ощущал себя голым. Сами по себе зомби казались безобидными: укушенный Васильич не уподобился им, людей они не убивали, двигались медленно, нападали бестолково, а вот организованные группы ему не нравились. Неизвестно, что будут делать они, управляемые разумным существом.
Кусты впереди начали редеть, и Росс разглядел однополоску, практически свободную от машин, за которой начиналась наполовину заброшенная промзона – всевозможные склады, автосервисы, мелкие заводы. Над ржавой жестью крыш возвышался единственный жилой дом.
Забор закончился, когда до дороги осталось с десяток метров. Росс приметил джип с распахнутыми дверцами, припаркованный в «девятку», уже устремился к нему, но сбавил скорость и схватился за автомат: со всех сторон наперерез спешили они, причем двигались не шатающейся толпой, а вполне сработанными командами. Две группы заходили с севера, по одной – с каждой стороны дороги. Росс безошибочно выделил лидеров. Держались они чуть в стороне от своих групп и не бежали – плыли, танцуя. Будто змея извивается под флейту: то вскинется, то замедлится, то замрет, движения сменяются так быстро, что видны лишь мелькающие кольца. Завораживающее зрелище, если не помнить, что замешательство смерти подобно.
Росс рванул к машине, плюхнулся на водительское кресло, разбил панель управления и выдрал переплетающиеся проводки. Сержанты заняли заднее сиденье, Кошкин сел рядом с Россом, хлопнул дверцей и прокомментировал:
– Ох, побеседовал бы я с тобой, попадись ты мне при других обстоятельствах.
Росс соединил проводки – мотор завелся. Одновременно шесть зомби вцепились в дверные ручки. Их вожак – молодой мужчина в очках, серый, похожий на ботана, стоял в стороне и прозревал неведомые дали. «Шатуны», кривляясь и пуская слюну, принялись тарабанить по стеклам. Не дожидаясь, пока к ним подоспеет помощь, Росс выжал газ, расшвыривая вторую группу – преимущественно симпатичных девчонок.
Кошкин открыл окно и приготовился стрелять, но Росс крикнул:
– Патроны беречь!
Выруливая на однополоску, он встретился взглядом с вожаком одной из групп, крашеной брюнеткой лет пятнадцати с размазанной по всему лицу алой помадой и черными кругами от туши. Казалось, даже время замедлилось, во вселенной существовали лишь Росс и она. Точнее, оно. Оно не смотрело на машину – словно вбирало ее расфокусированным взглядом.
Будто по команде, все зомби замерли и повернули головы: их глаза напоминали объективы камер. Руки Росса взмокли, он выкрутил баранку, выезжая на трехполосную улицу Широкую. Взвизгнули тормоза, машину повело. Джип протаранил синюю легковушку на низкой посадке, выровнялся и рванул против движения – морды брошенных машин неслись навстречу, будто кто-то выключил время. Росс подсознательно опасался, что стоит кому-то нажать на кнопку «Пуск», и все они ринутся навстречу.
– А че это з-за зверюга? – поинтересовался Рыжик.
– Хрен ее знает, «китаец» какой-то, – ответил Росс; он сосредоточился на дороге, петляя между застывшими машинами.
На внедорожнике хорошо по обочинам и клумбам гарцевать, а вот маневренность у него паршивая – приходится «свалки» таранить. Спасибо хозяину, что силовой бампер поставил. Вскоре пригодилась «внедорожность» – дорогу перекрыл перевернувшийся КамАЗ. Он лежал на обочине колесами вперед, осыпанный стеклами разбитого ларька, а щебень засыпал дорогу вместе со сплющенными в блин легковушками.
Пришлось выруливать на тротуар и объезжать, чуть не прижимаясь к длинному жилому дому. Хрустели кусты сирени, стремились ухватить за кузов, остановить. На них Росс предпочитал не смотреть. Просто силуэты. Они не могут причинить вреда. Пока.
В стекло ударил мелкий камень, а потом камни и подручные предметы посыпались градом. В десятке сантиметров грохнулся телевизор, Кошкин подпрыгнул и заорал:
– Газуй, газуй! Они с балконов бомбят!
Но Росс и без него догадался: надо отъехать подальше от жилого дома. Что-то с диким грохотом долбануло по крыше – она аж прогнулась. На лобовое брызнули осколки глиняной вазы, перемешанные с комьями земли – зомби швырнули здоровенный фикус. Росс резко затормозил, сбрасывая его, и газанул вперед.
