Владимир Контровский - Холодная нефть с горячим запахом крови
Локаторные дисплеи расцветились жирной гроздью отметок. Среди них выделялась одна крупная, идентифицированная системой компьютерного анализа целей как авианосец или тяжёлый крейсер, но Эйрика куда больше обеспокоила "свита короля" — десяток мелких точек, которые ярл принял за корабли охранения. Эти точки дружно устремились вперёд со скоростью не меньше сорока пяти узлов, а затем их число резко возросло — неопознанный противник, не тратя времени на выяснение "кто есть who", атаковал викингов ракетами.
Отдать соответствующий приказ ярл не успел. Командир "Ундины", стремительно побледнев, сам активировал "Эгиду" на противодействие массированной ракетной атаке — опытный глоб-милитар знал, что надо делать.
Оба крейсера окутались дымными трассами стартующих противоракет. "Морские воробьи" выпархивали из своих ячеистых гнёзд с минимальными промежутками (лишь бы не мешать друг другу), и властитель Свальбарда впервые за годы своей разбойничьей жизни увидел, что такое война роботов.
"Умный корабль" вёл бой самостоятельно, принимая решения со скоростью, далеко превосходящей возможности медлительного человеческого мозга. Оператор-человек только задавал приоритеты, а всё остальное — фиксацию и сопровождение целей, выбор оружия и выдачу команд — делала боевая электроника, рационально перераспределяя временной и энергетический ресурсы.
Над серыми волнами то и дело вспухали дымные облака от взрывов перехваченных ракет, склёвываемых "морскими воробьями". Но этих ракет было много, и выпускались они с относительно близкого расстояния: корабли противника, скорее всего, были построены по технологии "стелс" — радары обнаружили их на дистанции менее двадцати миль, то есть практически на линии горизонта, скрытого туманной серой дымкой.
"Конунг" получил попадание на второй минуте боя. Эйрик заметил краем глаза дым, взметнувшийся над десантным кораблём, а в следующую секунду увидел веретенообразное тело противокорабельной крылатой ракеты, несущейся со скоростью тысяча километров в час прямо в надстройку "Ундины" — прямо в лицо свальбардскому ярлу.
Ракета не долетела. Двадцатимиллиметровая скорострельная зенитно-артиллерийская установка МК.15 "Вулкан", получив автоматическое целеуказание, перечеркнула её струёй огня, сотканной из сотен миниатюрных снарядов. Обломки сбитой ракеты посыпались в воду — один из них негромко звякнул по композитной обшивке ходовой рубки "Ундины". Ярл смачно выругался. Хендрикс остался невозмутим.
— Данные воздушной разведки, — сообщил Бьёрн, не отрывавший глаз от экранов боевой развёртки, на которых радарные отметки расшифровывались (с учётом информации от телеметрии беспилотников, похожей на сведения со спутников, только находившихся не на околоземной орбите, а на высоте нескольких миль) и превращались в компьютерные модели. — Крейсер-тримаран типа "Кинг Ричард" и "морские блохи" — скеговые ракетные катера, похожие на наши "скьольды". Шесть штук — сорок восемь пусковых установок ракет класса "корабль-корабль".
"Ракетные катера, — подумал Эйрик, — прибрежный флот, который есть и у свенов, и у властителей Низовых Земель. "Блохи" не предназначены для морского боя, они действуют по принципу "укусил и беги, пока тебе не надрали задницу" — одно попадание "гарпуна" разносит такую посудину в щепки. Но "тритон" — он-то чей? Кто сумел ввести в строй эти корабли, спроектированные незадолго до Обвала? Неужели англы?".
На горизонте сверкнула яркая вспышка, за ней другая, третья. Отбив атаку, драккары викингов ответили ударом на удар, выпустив двумя залпами шестнадцать "гарпунов" — в бою с равным противником, когда счёт идёт на доли секунды, боезапас не экономят.
— Два катера уничтожены, — доложил милитар-оператор. — Два… Три попадания во флагманский корабль противника.
Беспилотник, висящий над морем, передал изображение горящего тримарана. "Кинг Ричард" неуклюже разворачивался, явно намереваясь покинуть поле боя.
— Полный вперёд! — скомандовал Эйрик. — Я отправлю этих засранцев в Хель!
— Прикажи прекратить огонь, ярл, — услышал он тихий голос Хендрикса. Глоб стоял рядом и говорил негромко, явно не желая, чтобы его слышал кто-то ещё, кроме самого ярла. — Это англы, Эйрик.
— Ну и что? — возмутился властитель Свальбарда (возмутился вполголоса — если глоб говорит тихо, значит, на то есть веские причины). — Он напали первыми, они влепили ракету в "Конунг" — они мне за это заплатят! Надо им врезать как следует, пока они не подтянули сюда авианосец или парочку атомных субмарин, а потом быстро уносить ноги.
— Это англы, — терпеливо повторил Хендрикс. — Шесть часов назад Британия вошла в состав United Mankind. Так что вы теперь не враги, а союзники. Англы атаковали тебя, как атаковали бы любого пирата — они ещё не знали о твоём особом статусе.
— А теперь что, они об этом уже знают?
— Знают. И никаких боевых самолётов и атомных субмарин здесь не будет. Посмотри на экран, они отходят со всей возможной поспешностью. А ты и так уже неплохо им врезал: если "Кинг Ричард" доползёт до порта, это будет для англов большой удачей.
Эйрик не стал спрашивать, откуда Хендриксу всё это известно — ясно, что глоб имел свой особый канал связи со штабом атлантических морских операций Ю-Эм, а может быть, и с Советом Сорока. И властитель Свальбарда очень отчётливо понял, что в игре, затеянной правителями United Mankind вокруг арктической нефти, ему, ярлу Эйрику, отводится роль если не пешки, то не более чем разменной фигуры, да и сам Хендрикс в этой игре далеко не ферзь. Понимание этого вызвало у викинга глухую ярость, но ярл умел держать себя в руках.
— Прекратить огонь! — скомандовал он. — Отходим. Бьёрн, запроси "Конунг" о повреждениях и потерях.
Бой оборвался. Крейсера остались целыми, только на "Ингрид" взрывная волна от ракеты, упавшей рядом с бортом, — ярл даже не заметил, когда и как это случилось, — слегка помяла надстройку и корпус. И даже на "Конунге" повреждения оказались невелики: пожар был уже потушен, корабль управлялся, остался на ходу, и затопление ему не грозило. Было убито и ранено около двух десятков десантников и членов команды драккара, однако из пленников никто не пострадал. Услышав об этом, ярл вспомнил светловолосую девушку из Кристиансхавна и некоторое время размышлял, а не сесть ли ему в вертолёт и не слетать ли на "Конунг" "для проверки состояния корабля" — выигранный бой после его окончания всегда вызывает у настоящего воина желание поиметь женщину. Но настоящий мужчина должен уметь "взять морского коня под уздцы": свальбардский ярл — не юнец, обуреваемый бешенством гормонов, ему не к лицу в открытом море на глазах у всей дружины скакать с драккара на драккар только для того, чтобы повалять смазливую пленницу. До Свальбарда всего двое суток хода — можно и потерпеть. А пока расслабляться нельзя: мало ли что, война всех против всех идёт и на суше, и на море.
Вечерело. Корабли ярла Эйрика шли на север.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. БОЯРЕ
На город сыпался мелкий колючий снег. Он ощутимо покалывал лица и шелестел по стёклам домов и редких машин, но это был уже весенний снег: зима уходила, выпуская город из-под сумрачного покрывала полярной ночи.
Внешне город почти не изменился: те же улицы, те же дома, и "Полярный Алёша" — памятник Защитникам Советского Заполярья — всё так же возвышался над городом во весь свой сорокаметровый рост. Однако изменения в городе были, и немалые: Обвал — глобальная экономическая катастрофа, соизмеримая по своим последствиям с мировой ядерной войной или падением гигантского астероида, — не мог пройти бесследно.
Бронированный джип морского воеводы Михаила Андреевича Пантелеева не спеша шёл под уклон, спускаясь с сопки. Пантелеев ехал по делу, но дорога была скользкой, и он не стал подгонять водителя: поспешишь — людей насмешишь, а то и просто свернёшь себе шею. Чрезмерно торопиться не следовало: до аэропорта в Мурмашах не так далеко, время есть (не зря выехали заранее), и время это можно использовать для того, чтобы подготовиться к встрече с важным московским боярином. Высокий гость заявился нежданно-негаданно, без предварительной договорённости, и сообщил о своём визите за считанные часы до прибытия боярского самолёта в Мурмаши. Всё это было странным, и странность эту стоило хорошо обдумать. Морской воевода чуял нутром — не зря, ох, не зря наводит тень на плетень боярин московский…
"Почему этот гость незваный явился именно сейчас, когда князь Александр в Питере? — думал Пантелеев, наблюдая через стекло машины, как по серо-свинцовой глади Кольского залива, широким клинком распоровшего заснеженные стылые берега, медленно и осторожно ползёт рыбацкий сейнер. — Он что, не знал об этом? Знал, как пить дать знал, а раз так, значит, он ищет встречи не с хозяином северного удела, а со мной, с командующим флотом. Остаётся вопрос "почему", хотя ответ на него напрашивается…".
