Руслан Мельников - Купец
Враны разлетелись. Но ненадолго. Не дав возможности перезарядить оружие, птицы вновь накинулись на повозки.
Вскрикнул Кирка.
Оглянувшись, Виктор увидел, как сразу две крылатые твари сдернули раненого с повозки.
Костоправ с ревом бросился на помощь, но в этот раз лекарь опоздал. Мелькнувший в воздухе кистень захлестнул стреломет, запутался…
Еще один вскрик Кирки — и два врана прямо в воздухе разорвали человека. Бедняга, избежавший смерти от клыков соболяка, принял ее от врановских когтей.
Проклятье! Трижды проклятье! Виктор скрежетнул зубами. Он потерял еще одного человека!
Впрочем, надолго ли им суждено пережить Кирку?
Птицы атаковали снова. Все разом.
«А ведь не отобьемся, — вдруг отчетливо понял Виктор. — Уже — никак!» Смерть хлопала над головой черными крыльями и противно орала прямо в ухо.
А потом сквозь враний ор пробился другой звук.
Выстрелы? Точно! Одиночные. Отдаленные. Виктор удивленно завертел головой.
Неужели винтовка?
— Снайперка! — опознал оружие А-Ка, сам ошарашенный до крайней степени. — СВД!
Действительно, стрелял, судя по всему, снайпер. Редко. Но метко. Каждый выстрел сбивал одну из кружащихся над обозом тварей. А то и по две сразу.
Всего прозвучало пять выстрелов. На землю свалилось семь вранов.
Этого оказалось достаточно. То ли стая понесла критические потери, то ли сметливые птицы сообразили, насколько опасен новый невидимый враг, безнаказанно выбивающий их по очереди. С возмущенным «каух!», словно проклиная людей, враны взмыли вверх и скрылись за лесом.
Ну и что это было?
Виктор поднялся над автоповозкой, всматриваясь в ту сторону, откуда, как ему показалось, звучали выстрелы. И точно — на краю леса замаячили несколько всадников и какой-то человек, ведущий в поводу оседланного быконя. В руках у спешившегося незнакомца была длинноствольная винтовка.
Стоп, а вон там что за группка выезжает из леса? И там тоже. И еще. И опять…
Неизвестные наездники появлялись отовсюду сразу, окружали повозки и уверенно сжимали кольцо. От леса сибиряков уже отрезали. Небольшой отряд перекрыл путь и к сгоревшему городу.
Час от часу не легче! Виктор начинал жалеть, что враны улетели. Может быть, все-таки предпочтительнее было иметь дело с ними. От черных котловых птиц хотя бы знаешь, чего ожидать. А вот эти… Кто они? Чего хотят?
— Перезаряжайте бомбарды и самопалы! — послышался голос А-Ка. — И из-за бортов пока лучше не высовывайтесь.
Таково неписаное правило прикотловых территорий: если не знаешь, кто к тебе приближается, — готовься к драке. Целее будешь.
Впрочем, загадочные всадники — а их выезжало из леса все больше и больше — нападать не спешили. Кружили в отдалении, но не приближались. И враждебных намерений пока вроде не проявляли.
Наездники сидели на невысоких степных быконях и были вооружены луками, копьями и саблями. Как минимум, у одного имелся автомат. Двое были с ружьями. Ну и тот, с винтовкой. Который, кстати, тоже уже впрыгнул в седло.
Еще один всадник держал длинный шест с перекладиной и болтающимися хвостами быконей.
— А-Ка, — позвал Виктор Стрельца. — Это то, о чем я подумал?
Тот кивнул:
— Да, похоже, ордынцы пожаловали.
— Но откуда они здесь?
А-Ка неопределенно пожал плечами:
— Граница рядом. И не только с Большим Котлом.
Южная граница Великого княжества Сибирского действительно проходила неподалеку от Приуральска. Владения Орды начинались на расстоянии дневного перехода от сгоревшего города.
И все же странно. Орда, занимавшая необъятные, практически не пострадавшие во время Бойни монгольские и восточноказахские степи, а также Южную Сибирь и северные китайские провинции, считалась союзником Сибирского княжества. Пусть формальным, пусть не очень надежным, но делить сибирякам и ордынцам на самом деле было нечего.
Степные кочевники, тем более в таком количестве, крайне редко забирались в сибирские леса. Они вообще лесов не любили. В особенности тех лесов, что росли возле Большого Котла. От Котла ордынцы старались держаться подальше и обычно кочевали сильно восточнее Южного Урала. В Приуральск из Степи приходили только хорошо охраняемые купеческие караваны. Но эти-то всадники явно не купцы.
Так что же случилось? Неужели набег? Неужели война с Ордой? В душу Виктора закралось сомнение. А что, если Приуральск сожгли вовсе не зеленокожие дикари?
* * *— Приготовиться к бою! — негромко сказал Виктор.
Вообще-то особого смысла в этом не было. Степняков — больше. И вооружены они лучше. Им даже не нужно приближаться. Если захотят — расстреляют обозников с безопасного расстояния. Как вранов. Бомбарды, самопалы, арбалеты и многозарядные стрелометы — все это было рассчитано на ближний лесной бой. А калаш Стрельца сейчас, увы, бесполезен.
Однако ордынцы не стреляли.
К сибирякам направился всадник. Один. Тот самый, с винтовкой.
Парламентер? А похоже на то.
— Не стрелять! — приказал Виктор.
Костоправ пробурчал что-то нелицеприятное в адрес всей Орды вообще и приближающегося кочевника в частности.
Виктор недовольно покосился на лекаря:
— Костоправ, ты бы попридержал язык, пока я с ним говорить буду, а? А то ляпнешь чего…
Обиженный лекарь еще что-то буркнул и отвернулся.
И ладно! Лишь бы в беседу не вмешивался.
А-Ка демонстративно взял в руки калаш. «Правильно», — мысленно одобрил Виктор. Патронов в автомате нет, но ведь степняки об этом знать наверняка не могут. Так что тоже пусть поостерегутся лезть на рожон.
Ордынский Стрелец-снайпер подъехал к повозкам и натянул звякнувший бляхами повод. Крепкий, приземистый быконь с густой гривой, сильными ногами и толстыми костяными наростами, покрывающими все тело, шею и голову, фыркал и рыл копытом землю. Дополнительную защиту животному обеспечивал металлический налобник и густая кольчужная сеть, свисающая до массивных бабок.
Сам кочевник был облачен в кожаный доспех, укрепленный стальными наплечниками, нагрудным зерцалом, брюшными, боковыми и наспинными пластинами. Голову всадника прикрывал железный шлем-шишак с меховой оторочкой и исцарапанными пластиковыми щитками.
Степняк, подогнув ноги, сидел в седле с небольшими луками и высоко поднятыми стременами. У седла висели лук, колчан со стрелами, маленький круглый щит, плетенный из прутьев и обтянутый быконской шкурой. На поясе слева болталась кривая сабля. Из-за спины торчала винтовка с оптическим прицелом.
Глава 6
— Кто главный?! — крикнул ордынец по-русски, улыбаясь во весь рот, отчего его маленькие узенькие глазки на круглом лице вовсе превратились в щелочки.
— Ну я, — Виктор поднялся над бортом автоповозки.
— Кто вы? Откуда едете? Куда?
Виктор нахмурился:
— А может, для начала сам представишься?
Кочевник перестал улыбаться.
— Меня зовут Батцэцэг. Воины, которых вы видите, — нукеры великого Удуг-хана, провозглашенного на всеордынском курултае ханом ханов…
Да, Виктор был в курсе. Не так давно во главе Орды встал молодой и деятельный хан Удугэй или, как его еще называли, Удуг-хан.
— А я здесь за толмача, — закончил степняк.
— Я смотрю, ты не только толмачишь, — Виктор указал взглядом на винтовку ордынца.
— Ага, — уголки Батцэцэгова рта снова поползли вверх, — и за снайпера я тоже. А ты кто, сибирский урус? И что за люди едут с тобой?
— Я купец. Зовут Виктор. Прозвище — Золотой. Это, — Виктор кивнул на повозки, — мой обоз и мои товары. Иду из Сибирска в Приуральск. Вернее…
Виктор покосился на сгоревший город.
— Шел вернее…
— Викатар, — повторил ордынский переводчик-снайпер, коверкая непривычное имя. — Золотой Викатар, значит.
Сочувствующе вздохнул:
— Приуральск-город — плохо. Сгорел Приуральск-город.
И снова заулыбался:
— А купец — это хорошо, это очень хорошо.
— В каком смысле хорошо? — насторожился Виктор. — Грабить будете?
— Зачем грабить?! — возмутился Батцэцэг. — Мы не разбойники! Мы честные воины Великого хана.
— А почему тогда честные воины чужие повозки со всех сторон окружили?
— Чтобы вы в лес не сбежали, — без заминки отозвался кочевник. — Поговорить чтобы.
— О чем?
— Хотим узнать, не видели ли вы по пути сюда зеленых демонов, и если видели, то где.
— Там, где видели, — их уже нет, — угрюмо ответил Виктор. — В паре дней пути отсюда зеленокожие напали на обоз.
— Много их было?
— Немало. Почти всех моих людей в лес утащили.
— Но вы-то сами отбились?
— Отбились.
— Значит, не так уж и много демонов на вас напало, — подытожил Батцэцэг. — Иначе не спаслись бы.
