Пол Андерсон - Операция "Хаос"
Обзор книги Пол Андерсон - Операция "Хаос"
Пол Андерсон
«Операция «Хаос»»
Роберту Хайнлайну — первому, кто воплотил магию, — и его собственной рыжей Вирджинии.
Эй, вы, там!
Отзовитесь, если вы существуете!
Хотя, возможно, мы вас так и не обнаружим. Этот странный эксперимент — проверка дикой гипотезы. Но, помимо всего, это наш долг.
Я лежу, скованный сном. Лишь наполовину сознаю существование моего мира. Меня избрали, чтобы послать призыв через потоки времени, потому что то, что случилось со мной много лет назад, оставило заметные следы на моей заурядной натуре и потому, что содержащие послание мысли имеют большие шансы войти в резонанс с вашими, если будут посланы мною.
Возможность неудачи велика. Моя заурядность полностью взяла верх над крошечным остатком маны, курящейся во мне, как слабый дымок. И в любом случае весьма неприятно, что я излучаю мысль в пустоту. Скорее всего это так.
То, что время имеет больше одного измерения, — идея скорее всего чисто философская. Трудно поверить, что могут одновременно существовать различные Вселенные, совершенно чуждые нам или такие похожие, что и отличить невозможно.
(… Почему во сне я разговариваю на этом языке? Это не моя привычная речь. Препараты вызвали странное состояние. Проклятие! Когда завтра проснусь, я буду собой и не только собой. Но сейчас и всю ночь я — это я…)
Земля, где битва под Геттисбергом выиграна Ли,[1] а битва при Ватерлоо — Наполеоном. Или Земля, где религия Митры[2] одержала верх над христианством. Или Земля, где вообще никогда не было Рима. Или Земля, где разум обрели не люди, а другие животные. Или Земля, на которой вообще не развилась разумная жизнь. Земля, принадлежащая к таким областям космоса, где иные законы природы. Для их обитателей возможно то, что мы никогда не сможем. Но они никогда не достигнут того, что мы сделаем без затруднений…
Но должен сказать, что в этой гипотезе есть нечто большее, чем умозрительные рассуждения. Имеется подтверждение в новейшей, слишком абстрактной для меня, физической теории. И есть анекдотические случаи появлений и исчезновений, наводящих на мысль, что возможны телесные перемещения от одного временного потока к другому. Бенджамин Батуст, Каспар Хаузер… То, что случилось со мной, — хотя это не самое важное. Однако именно в этом — причина того, что мы сочли своим долгом отправить послание.
Видите ли, если параллельные миры существуют, то они должны быть тесно взаимосвязаны. В противном случае гипотезу невозможно проверить и она не имеет смысла. Имея одно и то же происхождение, воплотившись в одних и тех же формах, эти миры должны иметь одну и ту же судьбу. Борьба Закона и Хаоса, какие бы разнообразные формы она ни принимала, наверняка идет во всех мирах.
Кое-чему мы научились. Мы обязаны послать вам сообщение, научить и предупредить.
Вам это может показаться всего лишь сном. Мне и самому так кажется. Но все, что мне помнится, произошло на самом деле. Сомнительно, чтобы вы — те, которые окажетесь в пределах нашей досягаемости, — смогли ответить нам. Даже если захотите. Ведь в противном случае мы бы уже получили сообщение откуда-нибудь. Но надеемся, что наше сообщение вы воспримете. Спросите себя — может ли быть обычный сон таким, как тот, что снится нам сейчас?
У нас пока нет определенного представления о том, на что вы похожи. Но предполагаем, что вы — нечто большее, чем ничто. Вы, вероятно, живете в мирах, не слишком отличающихся от нашего. В противном случае связь была бы невозможной. Как бы я мог найти отзвуки в душах поистине чуждых существ? Нет, вы тоже должны быть людьми, обладающими при этом технологической культурой.
Вы должны, как и мы, помнить Галилея, Ньютона, Лавуазье, Ватта. Вероятно, вы тоже американцы. Но в какой-то точке мы разошлись. Был ли у вас Эйнштейн? И если был, над чем он работал после своих ранних публикаций, касающихся броуновского движения и специальной теории относительности? Такие вопросы можно задавать бесконечно.
Разумеется, и у вас возникнут похожие вопросы, касающиеся нас. Поэтому я хоть как-то расскажу вам свою историю. (Этого все равно не избежать, и сумрак окутывает меня.) Несомненно, многое из того, о чем я буду рассказывать, вам и так известно. Может быть, вы уже знаете, как работают электрические генераторы, или чем закончилась Первая мировая война, или еще что-нибудь. Потерпите. Лучше получить слишком много сведений, чем слишком мало. Для вас это может оказаться жизненно важным.
Если вы, конечно, существуете.
С чего начать? Полагаю, что для меня все началось во время Второй мировой войны. Хотя, разумеется, история прослеживается и гораздо раньше.
ГЛАВА 1
То ли нам попросту не повезло, то ли их разведка оказалась лучше, чем ожидали, но последний налет прорвался мимо нашей воздушной обороны и снес к дьяволу палатку корпуса погоды. Проблемы снабжения — это проблемы снабжения. Мы не могли пополнять запасы неделями, а тем временем враг захватил контроль над погодой. Нашему единственному уцелевшему погоднику, майору Джексону, приходилось использовать все, что осталось от его стихии, чтобы защитить нас хотя бы от молний. Так что приходилось принимать все, что им хотелось наслать на нас. Сейчас, к примеру, шел дождь.
Ничто так не обескураживает, как холодный дождь, льющий неделю напролет. Земля раскисает, грязь липнет к сапогам. Сапоги делаются тяжеленные — от земли не оторвешь. Форма превращается в вымокшую насквозь тряпку, липнущую к твоей промерзшей шкуре. Продовольственные пайки отсыревают, винтовки приходится чистить и смазывать по два раза на дню. И все время слышишь, как дождь барабанит по каске… Никогда мне не удастся забыть эту серую, без конца бьющую по телу воду. И через десять лет ветер, сулящий дождь, будет вызывать чувство подавленности.
«Одно утешение, — думал я. — Пока идет дождь, с воздуха хорошую атаку не проведешь. Несомненно, когда они будут готовы атаковать с бреющего полета, облачный покров уберут к черту. Однако, чуть только появятся их ковры, мы поднимем в воздух свои метлы!» А пока что мы тащились вперед. Вся наша дивизия, вместе со вспомогательными частями — Сорок пятая Молниеносная, краса и гордость армии Соединенных Штатов, — превратилась в жалкое скопище людей и драконов, рыщущих по холмам Орегона в поисках оккупантов.
Я шел по лагерю. Вода сбегала с краев палаток и, булькая, стекала в окопы. Наши часовые, разумеется, надели шапки-невидимки, но я видел, как на грязи появляются отпечатки, слышал хлюпанье сапог и унылую ругань.
Вскоре я миновал взлетно-посадочную полосу. Военно-воздушные силы располагались рядом с нами, чтобы сразу оказать поддержку в случае необходимости. Двое, не утруждая себя невидимостью, стояли на страже возле переносного ангара. Их голубые мундиры выглядели такими же замызганными, как и мой, но сами летчики были чисто выбриты, и медные знаки различия — крылатая метла, побеждающая злого врага, — были начищены до блеска. Часовые отдали мне честь, и я лениво ответил им тем же.
Дальше лежали листы брони. Ребята соорудили из них переносное укрытие для зверюг. Я мог видеть только пробивающийся сквозь щели пар и ощущать пакостную вонь рептилий. Драконам дождь ненавистен, и их заклинателям приходилось тратить чертовски много времени, чтобы не выпустить их из-под контроля.
Поблизости расположился отряд окаменителей. В загоне, извиваясь, шипели василиски в защитных колпаках, тыкаясь своими мордами, увенчанными гребнями, в людей, которые их кормили.
Лично мне практическая ценность этого корпуса представляется сомнительной. Нужно подвести василиска вплотную к человеку и заставить змея смотреть строго прямо, пока человек не окаменеет. А отражательные алюминиевые костюм и шлем, которые следует носить для защиты от своих же питомцев, — это же готовая мишень для вражеских снайперов!
Кроме того, углерод человеческого тела, превращаясь в кремний, дает радиоактивные изотопы. Так что вы получите такую дозу радиации, что медикам придется отпаивать вас корнем святого Иоанна, добытым в новолуние на кладбище.
Кстати, если вы не в курсе: кремация отмерла отнюдь не сама собой — ее запретили законом о национальной обороне. Нам требуется множество кладбищ с мертвецами, захороненными по старинке. Так что с прогрессом науки свобод у нас стало поменьше.
Я прошел мимо инженеров, командующих отрядом зомби. Те рыли очередную осушительную канаву. Часовой у палатки генерала, увидев мою эмблему — тетраграмму Разведывательного корпуса и знаки различия на погонах, — отдал честь и впустил меня внутрь.
Я вошел, остановился возле стола и отдал честь.
— Капитан Матучек прибыл, сэр, — сказал я.
Ванбрух взглянул на меня из-под лохматых седых бровей. Это был человек с лицом, похожим на выветрившийся камень. Кадровый вояка на все сто три процента. Но мы любили его, насколько солдаты могут любить старого боевого генерала.
