Дмитрий Силлов - Закон снайпера
Обзор книги Дмитрий Силлов - Закон снайпера
Дмитрий Силлов
ЗАКОН СНАЙПЕРА
Автор выражает искреннюю благодарность Митенкову Андрею Федоровичу, начальнику отдельной группы радиационной разведки города Припять, «Рыжего леса», кровли 3-го энергоблока, с июля 1986 по март 1987 года выполнявшего особо опасные работы по локализации высокоактивных отходов в районе 3-го энергоблока и «Саркофага», а также его отцу Митенкову Федору Михайловичу, непосредственному участнику ликвидации последствий аварии на Чернобольской АЭС за неоценимую помощь в создании этой книги.
Глава 1. Закон Долга
Неопознанные личности, задержанные в зоне влияния группировки «Долг» и не имеющие индентификационного штрих-кода подлежат опознанию и индентефикации в ближайшей комендатуре. Граждане Зоны, находящиеся на территории влияния «Долга», обязаны сообщать в комендатуры группировки обо всех подозрительных личностях и способствовать их задержанию для опознания и индентификации. Граждане Зоны, уклоняющиеся от выполнения данной статьи Закона лишаются гражданских прав и подлежат ссылке на каторжные работы.
Закон Долга, ст. 12, ч. 1— И на хрена ты притащил сюда труп? Он же свежак, к ночи зомби будет. Немедленно выброси эту погань и не забудь отрубить голову.
— Я знаю, что делать со свежими трупами, Сидорович. Но у тебя есть связи в комендатуре, а Закон…
— Плевать мне на Закон! Сегодня «Долг», завтра «Свобода» или еще «Монолит» какой-нибудь, не к ночи будь помянут. И все издают законы. У меня свой закон, парень, и плевать мне на «Долг». Выкидывай его отсюда, говорю тебе, да побыстрее!
Голос того, кто не привык уважать законы был дребезжащим и на редкость противным. Голос второго гудел ровно и монотонно.
— И лучше сразу в «холодец». Чтобы ни костей, ни следов. На хрена мне это дежа вю? Было уже однажды, принесли соколика. Потом вся Зона кровью умылась и расширилась чуть не до Киева.
Я лежал на чем-то твердом. Это «что-то» неприятно давило на лопатки и затылок. Я попробовал сменить положение и удалось это мне неважно — в затылке словно взорвалась граната и я заорал. Во всяком случае так мне показалось. Наружу вырвался лишь слабый стон.
— Уже? Что-то рановато для новорожденного зомби.
Слева коротко лязгнул металл.
— Нервный ты стал, Сидорович, — прогудел голос второго. — Не видишь что-ли? Не зомби это. Человек.
— А мне один хрен… Чужой он. Первый раз его вижу. На Кордоне и без него чужих хватает, каждый день прут из-за периметра. Я в свое время Меченого тоже не выбросил, пожалел — и вон чего получилось. Зона уже сюда добралась, никогда такого не было…
Я попытался открыть глаза. Удалось это не сразу, словно веки стянула твердая корка. В глаза брызнул свет. Я зажмурился и против воли застонал снова.
Металл лязгнул снова, но тише. Потом по мне пробежали чьи-то ловкие пальцы.
— Небогатый улов, Странник, — продребезжал тот, кого назвали Сидоровичем. — Выкидуха, два сухаря, сигареты… пять штук в пачке, часы китайские. От силы за все пятьдесят рублей. Идет? Или консервами-патронами возьмешь?
— Еще полтинник за утилизацию, если помрет, — прогудел Странник. — Или сам его тащи до «холодца».
— А ты хорошо освоился в Зоне, парень, — хмыкнул Сидорович. — Принес задаром, а унес за деньги. Только хрен ты угадал. Мне его за двадцатку кто хочешь и куда хочешь оттащит. Бери на семьдесят рублей консервов, своего недобитка — и до свидания. Конечно, если не надумал продать свой нож. Подумай, я тебе за него дам очень хорошую цену.
— Нож не продается. Смотрю вот я на тебя и все думаю — Сидорович это кликуха, отчество или фамилия?
— А поновее ничего нет? — проворчал тот, кого назвали Сидоровичем. — Остряки-самоучки. Что б вы тут делали без меня?
Я не очень понимал, о чем говорят эти люди. Мне было важно открыть глаза. И я сделал это.
Глаза, похоже, уже привыкли к свету, как привык к раздирающей боли мозг в районе затылка. А еще я откуда-то знал, что стонать можно только тогда, когда точно знаешь, что рядом никого нет. Иначе будет очень и очень плохо.
Я сделал над собой усилие и, рывком приподнявшись на локте, попытался сесть. Меня качнуло, но в общем эксперимент удался.
Сидел я на подобии стола, грубо но добротно сколоченным из толстых шершавых досок. Пахло подвальной сыростью и чем-то слегка протухшим. Возможно, тухлятиной несло от толстого пожилого человека с маленькими поросячьими глазками на одутловатом лице. Толстяк сидел на дорогом кожаном вращающемся кресле, как-то не вяжущемся с окружающей обстановкой.
Обстановка сильно напоминала продуктовый склад, совмещенный с армейской оружейкой. Вдоль стен громоздились ящики с надписями на разных языках, означающих одно и то же — «Тушеное мясо», «Опасно! Взрывчатка», «Сухой паек», «Патроны. Калибр 7,62»…
Там еще много чего было понаписано на тех ящиках. На некоторых из них лежали стопки нераспакованных камуфляжных костюмов, усиленных бронепластинами, какие-то баллоны, картонные коробки…
А еще здесь было оружие. Автоматы, гранаты, винтовки, армейские ножи в чехлах и без. Какие-то явно бывшие в употреблении, со сбитым воронением и пятнами ржавчины. Другие новые, блестящие от заводской смазки.
Все это великолепие стерегли два комплекта уродливых доспехов, сжимающие в руках новёхонькие автоматы Калашникова. За круглыми наглазниками шлемов, защищенных светофильтрами, человеческих глаз видно не было, но я не сомневался, что внутри неподвижных армейских бронекостюмов находятся вполне подвижные люди. Хотя бы потому, что их оружие было направлено точно на меня и на светловолосого парня в застиранном и залатанном камуфляже, не в лучшую сторону отличающемся от новенькой униформы, разложенной на ящиках. Парень мрачно смотрел на меня и в его взгляде ясно читалось недовольство тем фактом, что я когда-то появился на свет.
— Вот и ладушки, — обрадовался толстяк, поворачиваясь к своему столу на котором стоял пожилой компьютер и отбивая на клавиатуре веселую дробь. Столбик цифр на древнем толстозадом мониторе стал на одну строчку длиннее. — Тело очнулось, стало быть, утилизации не требуется и до границы моего участка оно доползет само. А ты его за десятку проводишь. Правда ведь, Странник? — бросил толстяк через плечо.
Парень буркнул что-то невнятное, выбрал из ближайшего ящика пяток консервов без этикеток, побросал их в свой тощий рюкзак и направился к выходу. Блестящий от плохо вытертой смазки ствол в руках одного из охранников плавно двинулся за ним.
— А тебе что, особое приглашение?
Я понял, что это относилось ко мне. Сцепив зубы, чтобы не застонать, я сполз со стола и нетвердым шагом направился к толстой металлической двери. Ствол автомата словно нос преданной собаки проводил меня до выхода. Краем глаза я заметил, что бронированный урод неожиданно быстро сместился со своего места и захлопнул за мной тяжелую дверь. Изнутри прошуршали металлом о металл невидимые засовы.
Я вместе со своим провожатым оказался в небольшом коридоре, оканчивающемся ведущими вверх ступеньками. Вдоль сырых стен были свалены в кучу обломки ящиков, пустые консервные банки, какое-то тряпье. От куч мусора зловоние шло просто нестерпимое.
— Сука беспредельная, — отчетливо проговорил мой спутник, шагающий впереди. Его широкая камуфлированная спина, отягощенная рюкзаком, необъяснимым образом излучала крайнее недовольство. — Барыга хренов.
Сверху потянуло свежим воздухом. Странник непроизвольно ускорил шаг, слегка припадая на правую ногу. Я последовал его примеру. С каждой ступенькой, приближающей меня к спасительному свежему воздуху, боль в затылке становилась все менее ощутимой.
Наконец мы выбрались наверх.
За моей спиной что-то щелкнуло. Я обернулся.
Логово Сидоровича снаружи выглядело как холм высотой в рост человека, теперь наглухо запечатаный еще одной стальной дверью. Не иначе автоматической. Над дверью имелись две бойницы. Одна пошире, другая, над ней, поуже. В узкой бойнице заговорщически подмигивал глазок видеокамеры, защищенный бронированным стеклом. А из широкой недвусмысленно торчал ствол пулемета. Еле слышно зажужжали сервомоторы и ствол плавно проехался туда-сюда, словно примериваясь, как бы половчее перечеркнуть наши фигуры огненным пунктиром.
— Пошли отсюда, парень, — буркнул Странник. — Гнилое место.
Я не стал возражать.
Место действительно было нездоровым. Позади логова Сидоровича вздымалась черная стена леса, слева, похоже, было болото или заболоченное озерцо судя по едва уловимому запаху стоялой тины и редкой поросли камышей. Оттого, наверно, в норе Сидоровича и воняло сыростью.
Впереди виднелись развалины. Когда-то это была деревня. Я знал, что из деревней люди часто сбегают в города в поисках работы, денег и развлечений. Так как ни того, ни другого, ни третьего дома найти было невозможно. Я так и сказал:
