Михаил Черных - Невозвращенцы
Обзор книги Михаил Черных - Невозвращенцы
Черных Михаил Данилович
Невозвращенцы
Часть первая
Глава 1
Находка
«Что там за ветхой занавеской тьмы?»[1]
Испытательный полигон N. Новая Земля. Февраль 2004.
— Эта х…ня не заработает никогда!!! — этот вопль, полный неподдельного чувства, раздался из небольшого здания, в котором расположились приехавшие из секретного института московские инженеры. Вслед за этим криком, исходившим судя по его страстности из самых глубин души, распахнулась обитая дешевым утеплителем дверь. Судя по скорости и силе удара о стену, от которого дверь едва не слетела с петель и потеряла значительную часть и так потрепанного утеплителя, открывали дверь не легким толчком руки, а яростным пинком, а то и головой. Нет — все же ногой. Нанесшая пинок конечность, а также все то, что к оной прилагается — в виде ботинка, еще одной ноги, туловища с двумя руками и одной всклокоченной головы, показалась в открывшейся двери. На теле были одеты только легкая футболка, ботинки и джинсы, что учитывая царящую на улице весьма не теплую северную зиму было весьма странно. Хотя странность вполне объяснялась некоторым количеством принятой внутрь спиртосодержащей жидкости под названием «шило». Справедливости ради следует отметить, что спирта в этом извечном коктейле всех моряков, летчиков, ракетчиков и военных технарей содержится не менее 90 %.
Из следующего монолога, если отбросить не малый процент ненормативной лексики, можно было понять, что причиной такого сумрачного состояния души является какая-то электронная установка, которая уже в течение трех последних месяцев совершенно не хочет работать так, как планировалось. В качестве возможных причин называлось нестандартное строение некоторых частей тела инженеров-конструкторов, необычные, мягко говоря, эротические предпочтения непосредственных производителей и их родственников до н-ного колена, а также злая судьба, грехи прошлой жизни и карма самого говорившего.
Пробежав несколько кругов вокруг здания тело, принадлежащее между прочим широко известному в узких технических кругах кандидату технических наук Федорову Петру Николаевичу, 35 лет от роду, начальнику лаборатории НИИ Спецрадиостроения и прочая и прочая, немного остыло как в переносном, так и в прямом смысле и подумав, что прибавить к вышеперечисленным проблемам еще и воспаление легких слишком неудачная идея, убралось обратно в теплое помещение, к проклятой настройке…
Надо отметить, что проблемы с неполадками на полигоне давно перестали быть личной проблемой Федорова. Тот же вопрос сейчас обсуждался на более высоком уровне. В кабинете начальника полигона, майора Сергеева Максима Геннадьевича, сейчас находилось всего три человека. Собственно сам майор Сергеев, занимающий скромный стул в углу, и два высоких московских чина в гражданском.
Первым являлся главный конструктор НИИ Спецрадиостроения Пиросов Павел Сергеевич. Это был немолодой, полноватый и давно уже поседевший человек невысокого роста, с совершенно обычным лицом. Жизнь его не баловала: родился он после войны в разоренной деревеньке, рано пошел работать, волосатой лапы в верхах не имел, поэтому всего приходилось добиваться своим каторжным трудом. Но работы не боялся, а природа одарила его железным характером, который с возрастом закалился, превратившись в стальной. К сожалению, когда он занял эту высочайшую по советским меркам должность, главный конструктор, как раз началась перестройка, которая в военно-промышленной сфере скорее напоминала ссудный день. Сотрудники разбегались от никакой, попросту говоря зарплаты, молодежь не приходила, на новые разработки не было денег, а те старые, которые обгоняли весь мир на десятилетия, понемногу догонялись и обгонялись неумолимым прогрессом новых лучших друзей, неожиданно мутировавших из самого вероятного противника.
Правда, в последнее время показались кое-какие перспективы (скорее просто потому, что падать ниже уже было некуда). Появился новый серьезный военный заказ — заказ который мог спасти институт, возродить его из руин. Появились некоторые деньги, наконец закупили новое оборудование, тонким, но стабильным ручейком пошла молодежь, ранее стремившаяся в бандиты, да на панель….
И надо же случиться такому! Этот заказ, заказ на новую систему радарного обнаружения, революционную по мировым меркам, сейчас находился в наладке на полигоне — но никак не налаживался! Заказчика же не волновали такие проблемы, как слишком короткие сроки. «Подписал — исполняй! А не исполнишь…» А значит, все могло развалиться опять, а за полученные институтом средства спросили бы и в том числе и лично с него — с Пиросова П.С.
Вторым человеком в штатском, присутствовавший в комнате, был Чертополохов С.М. Он имел генеральское звание, соответствующий оклад, несгибаемый характер, редкую для последних лет честность, а так же должность второго заместителя начальника отдела Генерального Штаба по новому вооружению. Это превращало внушительный набор отличных качеств в сущий кошмар для всех главных инженеров, главных конструкторов, генеральных директоров — в общем всех тех, кто хоть раз что-либо ставил на вооружение, или хотя бы попробовал это сделать. За глаза его называли Черт.
— Вы уже второй месяц возитесь со своим железом. Кто мне говорил, что все работало? — Разговор шел уже давно и поэтому тон его был немного повышенным.
— В лабораторных условиях мы все что могли — проверили. У нас есть два одинаковых комплекта установки. Они были работоспособны. Та, что осталась в институте в Москве сейчас проверяется и перепроверяется — и проходит все возможные проверки. И здесь все работает нормально…
— Это вы называете нормально?!! Да ваши железки на экране локатора выдают засветку! Каждые полдня на двенадцать часов! В одном и том же месте! В одно и тоже время! Можно часы сверять по вашему радару… Он что — больше ни на что не годен?
— Ну… может быть дело не в нашей установке? Вы поймите — радар совершенно новый! Он учитывает сотню параметров — начиная от излучения звезд, кончая тепловым излучением самой Земли. Он работает в пассивном режиме — поэтому его трудно будет уничтожить противорадарными комплексами. Он может легко засекать все объекты, покрытые антирадарным покрытием… Он обогнал все современные радары на десятилетия…
— Ну и что? Теперь надо ждать эти самые десятилетия, пока вы его запустите?
— Нет, но раньше на такую работу отводилось намного больше…
— Нет больше «раньше»! Забудьте! И учтите, Павел Сергеевич, — что за те средства, что выделены под разработку, придется отчитаться.
— Но может быть все дело не в нашем радаре, может там спутник летает, или что-то захоронено на этом месте? Мало ли… Может быть там на этом месте что-то не так…
— А раз не так, то вы проверяли?
— Проверяли… Дважды.
— Нашли чего?
— Нет…
— Тогда что же вы мне тут Муму прете? Я могу вам дать гарантию, что если вы не настроите установку к сроку, то вы вылетите из НИИ со скоростью этого самого спутника, и не будите разрабатывать ничего сложнее калькулятора вплоть до своего… хм… захоронения…
— Зря вы так, Семен Михайлович, со мной. — устало проговорил главный конструктор и налил себе воды. — Я этого не заслужил. Я же не растратчик…. И мы действительно разработали радар, работающий на совершенно новых принципах. За рекордно короткий срок в два года. Все — от бумаги до железа… Нам надо только чуть больше времени на объекте. Мои ребята сделали невозможное…
— Ну, во-первых вам за это невозможное платят, а во-вторых — ваши ребята пока что только шило жрут в неимоверных количествах, а установка как не работала, так и не работает… Ладно. Значит так. Сроку вам еще месяц. Максимум — два! Делайте что хотите. Хоть весь институт сюда перевозите, хоть весь радар по винтику переберите, хоть место засветки до центра земли сройте, но чтобы работало, иначе…. Потому что, скажу вам по секрету, через два месяца будет производиться официальная ревизия вооруженных сил самим президентом РФ, по результатам которых будут награды и поощрения, но не только. И я от всей души не желаю вам попасть в список показательно наказанных. Так что на сегодня все. Можете идти.
— Мы сделаем все что сможем…
— Нет, не надо таких жертв — сделайте просто то, что обещали. Все. Свободны.
— Хорошо. До свидания.
— До свидания.
После того, как дверь за главным конструктором захлопнулась, начальник полигона сказал:
— Не слишком ли жестко, товарищ генерал? Он и его ребята днями и ночами сидят на радаре, его теперь и красить не надо будет, излазили так, что блестит как новый самовар.
— А ты его, Сергеев, не защищай. Я и сам понимаю, что он делает все, что может. Но этого мало. Надо больше. И на счет президента я его ничуть не пугал. Если радар не будет готов к сроку, который наступает в конце мая — а это уже через два месяца, то шкуру будут спускать со всех причастных, начиная от меня, и кончая последним инженером этого твоего сраного НИИ… Да и ты можешь попасть под горячую руку…
