Дроздов Федорович - Самец причесанный
Обзор книги Дроздов Федорович - Самец причесанный
Анатолий Дроздов
Самец причесанный
Глава 1
Игорь Овсянников, паладин. Задумчивый
Степь… Бескрайний окоем, хорошо различимый с седла. Застывшее море сухой травы — в Паксе зима. Высокие стебли достигают шеи лошади, отчего кажется, что та не идет, а плывет в грязно-серых водах. Раздвигаемые грудью кобылки стебли шуршат, пыльная труха осыпает круп и мои сапоги. Под этот шорох хорошо думается…
Мое имя Игорь Овсянников. Я врач, полгода назад польстившийся на заманчивое предложение работы за рубежом. В результате меня привезли в Турцию и переправили в Пакс — параллельный мир, где обитают племена людей-кошек. Они называют себя «нолы» и «сармы». Сармы — кочевники, вроде исчезнувших половцев в нашем мире, нолы ведут оседлую жизнь. Эти племена — непримиримые враги. Две тысячи лет назад в Пакс пришел легион Римской империи, который романизировал нол. Они говорят на латыни, имеют общественное устройство, скроенное по римскому образцу. У них города, армия и сенат. Их столица и само государство называется Рома. Но, в отличие от Римской империи, в Паксе матриархат, а аборигены имеют хвосты — как мужчины, так и женщины. На привлекательности местных красавиц это, впрочем, не сказывается. Поверьте человеку, женатому на ноле. Красавице, умнице, воительнице — самой лучшей женщине в обоих мирах. Моей Виталии…
Ладно, это я отвлекся. Тысячу лет назад расы в Паксе разделились. Нолы выселили потомков римлян в отдельные города, как некогда американцы индейцев — в резервации. Случилось это после кровопролитной гражданской войны. Люди в Паксе стали гражданами второго сорта. Они строили города, ковали оружие, ваяли статуи и вели акведуки, обустраивая и развивая государство, которым правили нолы. Они брали с людей налог кровью. Но не в том смысле, что вы подумали. Мужчин забирали в храм Богини-воительницы, где заставляли сдавать сперму. Это насущная потребность Ромы — без человеческих генов она обречена. Чистокровные нолы живут всего двадцать лет. Они мохнатые, с кошачьими лицами и длинными хвостами. В Роме они на положении рабочего скота — сеют, пашут, копают, прислуживают… Элита государства — метисы с человеческой кровью. Чем ее больше, тем дольше нола живет, и тем выше ее статус в обществе. Самый высокий он у комплет — их предки беременели от людей не менее четырех раз. Принцепс Рома Флавия — комплета. К слову, обычная земная девчонка, хотя хвостик у нее все же имеется — видел, когда делал массаж. Ступенью ниже стоят треспарты — у них человеческой крови не менее трех четвертей. На вид — обычные человеческие женщины, только с хвостиками. У Виталии он до колена. Очень красивый, с кисточкой. Жене очень нравится, когда я его глажу: она закрывает глаза и прямо мурлычет. Снова меня повело… Вернемся к нолам.
Полукровок-метисов зовут димидиями, они основа служивого сословия Ромы. Костяк ее армии, пушечное мясо. Выбиться в офицеры димидии трудно, а стать магистратом, то есть выборным начальником, и вовсе не светит — не пустят. Поэтому есть стимул улучшать кровь, поднимаясь по социальной лестнице. За этим идут в храмы Богини-воительницы, где желающих осеменяют, как у нас коров на фермах. Так нола рожает димидию, димидия — треспарту, а треспарта — комплету. От людей у нол рождаются только девочки, мальчики появляются лишь в традиционных для нол семьях: один хвостатый самец на полдесятка самок Мальчики, ясен пень, хвостатые и пушистые. Есть еще такое недоразумение, как кварты — нолы с четвертью человеческой крови. Говорят, они рождаются от димидий и треспарт, переспавших с нолой-мужчиной. Положение у кварт как у низших нол — их даже в армию не берут. В то же время они сообразительны и легко обучаются. Мой проводник и переводчик в этом путешествии — кварта Санейя. Я зову ее «Сани».
Пакс застыл в античности. Ничего удивительного. Затерянные племена на Земле тоже не развиваются. Некоторые до сих пор пребывают в каменном веке. Когда нет стимула, прогресс замирает. Выходцы из моего мира не привнесли в Пакс цивилизацию. Почему? Долгая история. Но спешить мне некуда, расскажу.
После разделения рас нолы и люди жили мирно. А тридцать лет назад в Паксе случилась трагедия: люди вымерли. Это стало следствием странной эпидемии. Беда совпала с появлением в Паксе могущественной фармацевтической корпорации из моего мира FAGG. Поначалу ее встретили неласково, но позже FAGG с нолами пришла к соглашению. За право жить и работать в Паксе корпорация возит нолам мужчин. Ее вербовочные пункты завлекают лохов по всему миру. Теперь понятно, как я сюда попал? Землян-мужчин в Паксе мало — сотни три. Нол — почти два миллиона. Сколько сарм — никто не считал. Самцы у кочевниц свои — фармацевты им мужчин не возят. Из-за этого сармы пытаются мужчин захватить. Так произошло со мной, как только ступил на землю Пакса. В плену я пробыл полдня. Нас отбили «дикие кошки», которыми командовала Виталия. Мы с ней познакомились, и закрутился такой роман! Вот, опять отвлекся…
FAGG возит мужиков за деньги — большие по местным понятиям, но для транснациональной компании это семечки. У них другой интерес. Мне с такими же обманутыми мужиками предстояло стать донором спермы, а после пяти лет служения в храме идти в лупы (проститутки по-местному) или в альфонсы к какой-нибудь богатой дамочке. Перспектива не вдохновляла. Сговорившись с Виталией, я вынудил храм продать мой контракт. В результате обзавелся врагом в лице верховного понтифика Ромы. Эта тварь нагадила, как могла. Дом у Виты забрали, сама оказалась в плену, а меня пытались зарезать. Пришлось прятаться в армии. Я стал первым в Роме мужчиной-воином. Преторианки встретили меня настороженно, но вскоре мы подружились. В когорте я и узнал: Вита жива! Сармы готовы отдать ее мужу. Вот и еду. До Малакки нас провожали «дикие кошки», теперь город за спиной. Где-то в степи ждут сармы, чтобы сопроводить нас в Балгас — столицу кочевников.
— Сани! — окликаю я.
Едущая впереди кварта останавливается.
— Ты уверена, что дорога правильная? — спрашиваю, приблизившись. — Может, не стоило сворачивать?
— На тропе мы теряем день пути, — качает головой Сани. — А так к вечеру будем на месте.
Пристально смотрю на спутницу. Круглое, миловидное личико, большие темные глаза. Редкая шерстка на щеках и ладонях. Это не портит впечатления. У Сани ладная, стройная фигурка с округлостями в нужных местах. Симпатичная девчонка. С хвостом, конечно, но к ним я привык Сани смотрит на меня с обожанием: землянин разговаривает с ней как с равной. Кварт к мужчинам в Паксе не подпускают. Но это в Роме. Здесь степь и свободный мужик — молодой и сильный. Стоит только намекнуть…
Что-то не о том думаю — длительное воздержание сказывается. С тех пор, как пропала Вита, я ни с кем и ничего. Пусть так и остается.
— Продолжим урок?
— Слушаю, господин! — кивает она. — Как будет «есть»?
— Хав.
— Идти?
— Гур.
— Спать?
— Торм.
— Сражаться?
— Арч.
— Скажите: «Я хочу есть».
— Е ынкидат хав.
— Я пришел с миром.
— Е гура ан тусим…
Перебрасываясь словами, мы рассекаем заросли травы. Язык сарм я зубрю с первого дня поездки. Объясниться уже могу. Сани хороший учитель: прежде чем приступить к новой теме, заставляет повторить предыдущую. Славная девочка!
— Как будет на языке сарм: «Ты хорошая»?
— Ар морате.
— Ар морате, Сани!
Она смущается и краснеет.
— Если съездим благополучно, дам тебе десять ауреев.
— Не нужно, господин! — лепечет она.
— А что хочешь?
— Я… — она смущается еще больше. — Я не смею просить…
Договорить она не успевает: на горизонте возникают черные точки. Всадники, вернее, всадницы — мужчины здесь не воюют. Я привстаю на стременах. Точки заполняют горизонт. Сармам из Балгаса надоело ждать, и они пошли нам навстречу? Точки растут в размерах — нас заметили. Уже различимы фигуры, меховые шапки…
— Прости меня, господин!
С удивлением смотрю на Сани. Она бледна, губы дрожат.
— Я виновата! Следовало ехать тропой.
— В чем дело?
— Это дикие сармы…
Здравствуй, жопа, новый год! Приехали… Дикие сармы не подчиняются Балгасу, они сами по себе, и плевать им на всех и вся. Короче, банда.
— Сани, становись рядом и, как начну говорить, переводи слово в слово! Не вздумай что-то пропускать или добавлять от себя! Поняла?!
Она торопливо кивает. В глазах страх. Мужчину сармы не тронут, а вот нолу…
— Соберись! Ар морате!
Снимаю с седельного крюка и забрасываю за спину щит. Повод в левой руке, правая — на рукояти спаты. Впереди уже вопят — добыча близка. Конная лава накатывает на нас и, не доскакав с десяток шагов, обтекает по сторонам. Мохнатые, покрытые пылью рожи, оскаленные зубы, вопли… Замечаю, что вооружение у кочевниц дохлое: кожаные нагрудники, да и то не у всех, простенькие луки, обтянутые кожей щиты из прутьев, копья с костяными наконечниками… Мечей на поясах не наблюдается. Лица юные. Банда оборванцев, котята. Правда, у котят есть коготки и царапаются они больно.
