Бандильерос - Петровские Ведомости
Сам лагерь горняков был довольно пространный, малонаселённый, похожий на поселение где-нибудь в сибирской глуши – грязь, те же дома-времянки, ангары со стоящей техникой и совсем немного людей. Причина проста – золото. Трансвааль настолько богат им, что золото попадается в виде руды. Сама руда похожа на обычный камень, только желтоватого цвета, словно бы испачканный жёлтыми окисями. Содержание золота в такой руде огромно – нередко в процессе каменная порода откалывается и на свет выходит самородок – чистый слиточек золота. Так же глубже были очень крупные жилы золота. Отдельно стояли цеха по обогащению руды. Суть этого процесса проста как три рубля – руду размельчают в дробилках, после чего получается мелкая галька. Хотя для настолько богатой руды, как местная, это норма, а для современной нам добычи – непозволительная роскошь. После снятия верхнего пласта перейдут к подземному выщелачиванию. Этот метод не только прогрессивный, но и не требует участия толпы рабочих и шахт. Сначала в землю заложат взрывчатку. Даже не динамит, как на обычных добычах, а особо ценную – смесь гексогена с тротилом. Её бризантность, то есть импульс и скорость взрыва намного выше, чем у тротила или тем более допотопного динамита. Одна такая шашка не только и не столько заменяет большее количество тротила, сколько буквально дробит породу на мелкий гравий. После взрыва в скважину закачивают растворитель, он растворяет золото, после чего его высасывают насосами. И, после извлечения из жидкости, золото отправляется в грузовые вагоны.
Во всё это я вник, хотя создалось впечатление, что генерал очень был недоволен тем, что я сую нос в его дела. Мол, зачем тебе это, не бери в голову и так далее… ну-ну. Посмотрим, как он запоёт, когда нужно будет принимать решения. Ну и конечно, я сам хотел приложить руку к ресурсам. Просто таки зубы сводит от мысли, сколько всего я могу получить. Учитывая, что золото хочет получить себе генерал, я взял курс на серебро. Крупнейшие залежи есть в Перу, но их уже малость попользовали европейцы. Если их оттуда тупо выгнать военными методами, можно взять себе, но это потребует армии и флота. Всё это будет, но не сразу. Да и торопиться мне некуда – в сравнении с тем, что буквально на коленке добыли местные за пару месяцев, европейцы только успели немного покушать, а не опустошить уже почти мои залежи. Однако оставалось ещё много мест, где я могу получить желаемое – например, Австралия. Вся Европа добывает около пятидесяти тонн в год и этого достаточно для сохранения баланса и парирования экономического роста и идущей с ним рука об руку дефляции. Да и войны немало затормаживают развитие.
Я же уже присмотрел себе нужные месторождения, теперь думал, как наложить на них лапу. Откладывал этот разговор с того момента, как забросил сюда людей генерала, но, собственно, доколе? Доколе будем сидеть сложа руки? Тем более что Семёнов говорил, что рудокопов нанять проще, чем нефтяников.
Лагерь работал. Был уже вечер, стояла жара. Дороги были преимущественно гравийные. По гравию ездили карьерные самосвалы. Сама добыча пока что шла открытым методом – руду взрывали, забирали экскаваторами и сгружали на самосвалы, которые потом везли её на примитивное обогащение.
Машинист, увидев нужный состав, перевёл свой тепловоз туда. Я оставался в поезде, даже не спускался на землю – вагоны отцепили, после чего перейдя через стрелку, мы из тянущего превратились в толкающий – машинист врубил реверс и задним ходом мы потолкали в портал огромный состав. В нём было ещё не золото, но обогащённая до состояния, близкого к золоту, руда.
Состав громыхнул на стыке рельс и первые вагоны пошли в рамку портала. Постепенно зашёл весь состав и я закрыл портал за нашими спинами. Ехал я в кабине машиниста. Только состав прошёл, я спрыгнул я подножки и пешком направился к выходу вдоль состава, вдыхая неповторимый запах железной дороги. Собственно, на этом моя работа была завершена.
* * *
Типография мало чем отличалась от нашей печатной машины. Разве что наша была намного меньше и не могла делать книги – только брошюры и журналы, а это немного другое. Типография включала в себя саму типографию, которую пришлось ставить в мастерскую и переплётные станки, три штуки. После отпечатывания блоки листов загружались в клеевой переплётный станок, и на свет появлялась уже полноценная книга в мягкой обложке. К сожалению, трудозатратность традиционного переплёта не даёт нам создать полноценную типографию. Но, по уверениям специалистов, этой будет достаточно для печати около ста книг в день.
Козлов прямо таки прыгал вокруг своей новой игрушки и после запуска при помощи инженеров машины, чуть ли не обнюхал её. Отпечатанные экземпляры уже имевшихся в цифровом виде книг-учебников в качестве тестового прогона дали нам достаточный опыт – всего то и понадобилось, что загрузить пачку тонкой книжной бумаги и получить на выходе пачку листов, уже собранных в так называемые "тетради" – группы листов, соединённые вместе в единую книгу. После этого прогон через переплётный станок, и книга с обычной белой обложкой готова. Лет десять она может послужить верой и правдой, но старение её будет намного активнее чем у местных талмудов из хлопчатой бумаги с кожаным переплётом.
Денег это потребовало не так много, как я опасался – всего около десяти миллионов с учётом расходников.
Когда работа была завершена, я закончил наблюдать за монтажом машины, Козлов обрадованно обратился ко мне:
– Ну вот, теперь я могу развернуться во всю ширь…
– Посмотрим, – скептически пожал я плечами, – но дело твоё. Что нужно, я обеспечил. С чего начнёшь?
– Конечно же, с учебников, – тут же улыбнулся гиперэнергичный пенсионер, – и никак иначе.
– Но сначала эти учебники нужно составить, – поправил я его, – а это дело нелёгкое и не быстрое. Понадобится работа профессиональных учителей.
– Мелочи, – Козлов предпочёл отмахнуться, – Титовой это тоже понадобится, так почему бы ей не помочь мне? Она же профессионал своего дела.
– Однако ещё придётся сверстать книгу, найти иллюстрации, и каким-то образом обеспечить распространение самих книг. Ладно, занимайся, – махнул я рукой.
Козлов занялся. Занялся так занялся. После установки печатного цеха я посвятил целую неделю своим коммерческим проектам, а заодно исследованию вопроса паровой энергии как движителя паровозов. И… Лада.
Девушка активно занималась со Светланой Семёновной. Решив не пороть горячку, я оставил на Титову задачу по поиску репетитора по иностранным языкам, а сам устранился от обучения совсем, полностью. Девушка уже вошла в ритм – первые недели были самыми сложными, это все знают. Постепенно я начал привлекать её для работы на меня. Работа Лады пока что была не слишком напряжённой – контролировала траты дома и магазина, присутствовала в доме вместо меня, читала почту и выполняла мелкие функции обычной текучки. Пока шло обучение, времени у неё было не так уж много – половину всего свободного времени Лада закрывала чтением, выполнением "домашних заданий" и заботилась о брате. Хотя и пареньку перепадало уроков от Титовой.
* * *
Дома опять навалились проблемы. Одно утешало – это были мои проблемы, то есть не какого-нибудь дяди Семёнова или Верещагина, а лично мои, нашей группы.
Утро следующего дня ознаменовалось приходом Козлова. Этот энергетический вампир уже, честное слово, в печёнках сидит. Пришёл, улыбается, радуется так, словно его мечта детства осуществилась. Я только и успел, что налить себе чашку кофе, а он уже забежал.
– Кирилл Саныч… – он улыбнулся, – я тут вам принёс на утверждение нашу книгу!
– Вот как, – я совсем скис, – показывайте что ли. Посмотрим, что там у вас.
Козлов положил на мой стол саму книженцию.
Что можно сказать про результат его энтузиазма? Книга, в мягкой обложке, судя по всему – букварь. Надпись так и гласила.
Я полистал, поностальгировал.
– Сами что ли написали?
– Нет. Конечно же, нет, взяли аналоги у Светланы Семёновны и вместе мы переделали букварь.
– То-то я смотрю, что-то знакомое…
Букварь для местных представлял из себя чёрно-белую книгу, процентов на восемьдесят состоящую из иллюстраций. Вернее – из рисунков. Первые страницы, как и положено, были отданы под разные буквы, а дальше – дальше шёл, судя по всему, курс ликбеза. Буквы складывались в простые слова, которые так же были иллюстрированы и так далее, по нарастающей, вплоть до целых просто составленных предложений.
– И? – поднял я взгляд, – ну, допустим, кое-каким словам ты человека научишь. А дальше? Как это сочетается с обычной речью, ведь даже тут, в Архангельске, свой диалект есть.
– Какая разница? – удивился Козлов, – это же базовый курс.
– А разница в том, что люди после такого обучения быстро забудут грамоту. Или, если не забудут, нескоро смогут понять твой язык, он по своей сути, построению предложений и стилю речи отличается сильно. Вспомни хотя бы цитаты Петра первого. Простота, доведённая до маразма, даже в государственных документах.
