Виктор Зайцев - Иду на вы!
– Нет, – машинально ответил арбалетчик, дёрнувшись обратно от понимания того, что отвечает на вопросы, но, поразмыслив, не нашёл опасности в таком ответе и попытался скрыть свою растерянность, – я в степи живу, там нет родников.
– Да, степь я люблю, много раз там бывал, – как ни в чём не бывало, продолжил разговор Лосев, делая вид, что не заметил оговорки собеседника, продолжил свою увлекательную игру в кошки-мышки, абсолютно непонятную пленнику. Прошёл час, Самюэль приготовил ужин, все четверо перекусили, попарно, затем уселись у двух разных костров с кружками травяного отвара в руках. Сергей продолжал свои отвлечённые рассказы, изредка спрашивая мнение генуэзца, порой настолько глупые вопросы задавал, что через три часа общения арбалетчик смотрел на графа с откровенной брезгливостью, как полного идиота. Шли часы, ночь опустилась на рощу, комары свирепо бросались на людей, давая очередную тему для разговора капитану. Ближе к полуночи даже насекомые куда-то исчезли, не мешая монологу сыщика, изредка прерываемому односложными ответами пленника.
Так в глупых, никчёмных разговорах провели ночь двое, сыщик и его жертва, не замечая, что Леон и Самюэль давно дружно храпят у своего костра. Час за часом Сергей общался с незнакомцем, так и не раскрывшем своё истинное имя, наблюдая его реакцию на свои рассказы. Порой, в своих байках, он упоминал имена, пытаясь угадать имя арбалетчика, потом переспрашивал, вновь говорил всякую чушь. Небо заметно посветлело, когда Лосев исподволь перешёл на интересующие его темы, тщательно вуалируя свои вопросы. И солнце уже появилось над горизонтом, когда капитан пришёл к выводу, что всё узнал, можно немного вздремнуть. Он связал собеседника, разбудил Самюэля и велел пару часов караулить, после чего с удовольствием провалился в сон. Говорят, утренний сон самый полезный, трудно сказать, так ли это. Но, что утренний сон самый приятный, это Лосев знал с детства. Кроме удовольствия от краткого утреннего отдыха, сыщик нуждался во времени для принятия решения.
Того самого неприятного решения, способного определить судьбу не только раненого убийцы-венецианца, его подельника-купца, но, и самого Сергея. Предстояло принять решение, способное привести к гибели нескольких людей, в том числе и его самого. Несмотря на жестокость последних лет, проведённых в средневековье, он не научился хладнокровно отправлять людей в могилу, даже преступников. Предстояло обдумать все возможные варианты и принять взвешенное решение, мысленно обкатать это решение на прочность, после чего выполнять, уже не сомневаясь в нём. В такие минуты Лосев всегда давал своему мозгу несколько часов для раздумья, не пытаясь сразу воплотить свои мысли в жизнь. И, как правило, организм не подводил его, за дополнительное время подсознание находило слабые места замысла, одновременно выстраивая линию защиты и поддержки принятого плана. Так, что в ходе реализации многие случайности и ошибки становились неопасными и даже шли на пользу общему результату.
Наслаждаясь утренним солнышком, тёплым ветерком и отсутствием комарья, изрядно выпившего крови за ночь, он проспал часа три, проснувшись с готовым планом действий. Одновременно чувство опасности требовало бежать с места ночлега, как можно быстрее. Отправив Самюэля на разведку, капитан умылся, сбрасывая с себя остатки дрёмы. Помощник вернулся через считанные секунды, докладывая, что со стороны дороги по следам движется десяток стражников. Видимо, лошадь убитого венецианца добралась до ближайшего селения, или местные жители заметили место ночёвки путников, слишком уверенно направлялись стражники в рощицу. Кони уже были осёдланы, оставалось разобраться с пленниками, что без раздумья выполнил Сергей. Быстрым ударом стилета он проткнул сердце арбалетчика и кивнул на него Леону, впавшему в ступор от предчувствия неизбежного.
– Будешь молчать, и выполнять мои указания, либо отправишься за ним, я не господь, и прощать своих убийц не стану. Быстро в седло, теперь мы твои арбалетчики из Венеции, понял? Доберёмся до замка Ла Круа, сведёшь нас с управляющим, отпущу живым.
Напуганный до полусмерти ловкач, уже почувствовавший стальное лезвие в спине, сориентировался мгновенно, уверенно пробираясь сквозь заросли орешника. Объясняя по пути предстоящий путь, Леон через час вывел путников на старую просёлочную дорогу, ведущую в Париж. Теперь, когда не было нужды спешить, путешествие превратилось в приятную возможность познакомиться со средневековой Францией. Небольшие изменения в костюмах капитана и Самюэля превратили их в наёмных охранников, сопровождавших купца средней руки, направляющегося по важным делам на юг. Рассматривая красоты Франции, не особо отличавшиеся от украинских, сыщик двигался рядом с купцом, час за часом втолковывая тому предстоящие действия.
– Сейчас, Леон, нет у тебя лучшего друга и защитника, чем я, – пятый раз повторял капитан одну и ту же мысль купцу, стараясь выбить у него любую мысль измены, – пока ты спал, венецианец, кстати, его звали Марио, рассказал, что в замке тебя ждала быстрая смерть. Такие свидетели ни барону, ни его венецианским друзьям, не нужны. Сам ты разве не догадался, для чего тебе дали сопровождение? Да ещё в замок пригласили?
– Когда доберёмся до замка, мы будем изображать венецианцев, а ты всегда находись поблизости, иначе убить тебя поручат кому другому. Мы, по крайней мере, убивать тебя не станем, мне нужны настоящие заказчики нападения. Главное, ничего не бойся и держись возле нас. И не вздумай предать, если нас схватят и узнают, я скажу, что ты никакого покушения не устраивал, а сразу пришёл ко мне и сдал своих нанимателей. О моём оружии ты имеешь представление, так, что даже полсотни воинов не смогут нас захватить, а свою гибель можешь считать мгновенной.
Постоянное давление на Леона в сопровождении неусыпного контроля дало свои результаты, тот не пытался убежать или позвать себе помощь, при появлении немногочисленных стражников. Даже при въезде в Париж, когда стражники лениво раздвигали рогатки, перекрывавшие дорогу, купец благоразумно молчал. Столица Франции не произвела особого впечатления, обычный пыльный городок, с огромными лужами посреди разбитых дорог. Относительно чисто было лишь в центре, где часть улиц были вымощены булыжником. Ни единого знакомого здания, даже знаменитой церкви Нотр Дам де Пари, Сергей не увидел. Париж ничуть не походил на Старый город в Таллине, где снимали "Трёх мушкетёров", скорее напоминал южнорусский райцентр, чему способствовал вид местных жителей. Горожане своими одеждами и поведением походили скорее на цыган или грузин, чем на европейцев, этому в немалой мере способствовали наряды. Простой народ был в откровенном рванье, люди позажиточней носили абсолютно несовместимые цвета одежды. Много было синих, красных, зелёных красок, дисгармонировавших с выцветшими серо-жёлтыми холстинами, грязно-коричневыми сапогами и бархатно-чёрными беретами. Всё это разнообразие накладывалось на поведение горячих южных ребят, отчаянно жестикулировавших и споривших по самым незначительным поводам.
Устроившись на постоялом дворе за южными городскими воротами, все трое взяли одну комнату, а Леона предусмотрительно связали на ночь. Путь к Луаре обещал уложиться в три дня, которые предстоит пройти в постоянном движении, хоть и рысью, чтобы не запалить коней. Постоялый двор пользовался популярностью среди торговцев, утром три различных каравана отправлялись в путь одновременно. В конюшне и дворе столпились два десятка мужчин, стремясь первыми покинуть место ночлега, по рассветному холодку. Трое конных путников, не обременённые повозками, раньше всех собрались и вывели коней со двора под пронзительными взглядами торговцев. Те, по купеческой привычке, в каждом незнакомце видели потенциального разбойника, стараясь запомнить всех встречных, особенно вооружённых мужчин. Встретившись взглядом с одним из купцов, шедшим с тремя возками на юг, Сергей по скользнувшему взгляду бородача, демонстративно отвернувшемуся к слугам, понял, что тот его узнал. Торопясь, пока торговец не поднял шума, он бегом вывел коня и рысью отправился на юг, догонять опередивших спутников.
Некоторое время он добросовестно пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах видел купца, но, так и не вышло. Наконец, сыщик выкинул встречу из головы, уверяя себя, что славянские торговцы и дворяне давно путешествуют по всей Европе без опаски. Чего же опасаться ему? После обеда зарядил сильный проливной дождь, не желавший заканчиваться. Потому пришлось остановиться на ночлег в тридцати верстах от цели путешествия, в городке Этампе, ещё засветло. Расседлав и вычистив коней, трое путников уселись в таверне при постоялом дворе, намереваясь плотно поужинать, впервые за беспокойные пять дней. Повар, надо сказать, не подвёл их ожиданий, традиционный тушёный гусь с кашей вполне удался, позволив плотно заправиться, чему немало способствовало местное красное вино.
