Наши уже не придут 6 (СИ) - "RedDetonator"
*29 марта 1944 года*
— … восемь тысяч танков поставлено в США, но у нас на складах находится целых четырнадцать тысяч единиц, — продолжал Леонид. — И, в отличие от Армии США, мы не эксплуатировали эти танки, а хранили их в консервации. К моменту начала операции, наши танки будут развёрнуты и пойдут в бой с практически полным моторесурсом.
Председатель секретной комиссии, Всеволод Ильич Дроздов, удовлетворённо кивнул.
К Леониду в Мексику прислали комиссию, чтобы удостовериться, что он тут не прохлаждался, а добросовестно выполнял свою работу — всё-таки, Центр хочет быть уверен наверняка. Операция слишком важна и Центр решил перестраховаться. Дважды.
— Теперь к авиации, — продолжил Леонид, перелистнув страницу в папке. — Нам пришлось организовать сложную схему с подготовкой технических специалистов в Чили и Аргентине, чтобы не вызвать подозрений у ФБР — на бумаге у нас девятьсот самолётов и двадцать тысяч человек лётчиков и обслуживающего персонала. В реальности мы располагаем 4000 самолётов боевого назначения, а также штатом в 95 000 человек. Этого достаточно для завоевания господства в воздухе на два-три месяца, а вот потом…
— … потом начнётся ответный удар Армии США, — продолжил за него генерал армии Фёдор Иванович Толбухин. — Но только при условии, что мексиканская армия не выполнит поставленных перед ней задач хотя бы на 70–75%.
— Мы предусмотрели возможность невыполнения поставленных перед армией Мексики задач и сразу после начала боевых действий будет проведена полномасштабная мобилизация, — кивнул Курчевский. — Сейчас идёт скрытая фаза мобилизации экономики, но все основные процессы будут проведены в первые три месяца конфликта.
План мобилизации Мексики придумал не он, всё это было передано Центром, в виде точных рекомендаций, а дальше он адаптировал их к местным условиям.
Разработанный план выглядит грамотно, с задействованием абсолютно всех промышленных картелей, степень управляемости которых, в связи с приближением к финальной стадии «Инверсии», повышена до максимального уровня. Теперь экономика Мексики находится ближе всего к плановой системе, потому что рассчитывается абсолютно всё — рынка в Мексике больше нет.
— Что по личному составу? — поинтересовался генерал Толбухин.
— На бумаге — триста тысяч человек личного состава сухопутных войск, — ответил Леонид. — Такая большая численность обусловлена потенциальной угрозой Японии — это позволило легитимно собрать, обучить и вооружить сто восемьдесят тысяч солдат. Остальные сто двадцать — это «резервисты» и «снабженцы». Фактически же, у нас есть полмиллиона солдат в мотострелковых и танковых дивизиях, а также триста тысяч солдат, почти готовых мотострелков, в Нацгвардии, ещё сто пятьдесят тысяч в «озеленителях», то есть, агроотрядах, борющихся с пустынями, а ещё двести тысяч юношей состоят в «юных кристерос». Все они прошли полную военную подготовку, владеют техникой и оружием, а также морально готовы к бою.
Подготовка личного состава тоже была сложна — приходилось увольнять из мексиканской армии тысячи солдат, вербовать их в ЧВК «Царская стража» и там интенсивно готовить, как наёмников. После завершения подготовки эти солдаты увольнялись и возвращались в мексиканскую армию, либо в парамилитарес вроде «озеленителей» или «юных кристерос».
Военная авиация, к слову, проходила в списках как агросамолёты, распыляющие по полям средства против вредителей и семена растений над пустынями.
Озеленением в Мексике занимаются всерьёз, за прошедшие с установления власти каудильо Анхелеса годы, удалось вырвать из зыбучих лап пустыни 5680 квадратных километров площади. Это создало огромные пашни и поля, пригодные для земледелия и скотоводства.
Американцы из Аризоны и Нью-Мексико смотрят на Мексику с нескрываемой завистью: зелёные поля, прикрытые защитными лесополосами, оснащённые развитой системой ирригации, на фоне их пустынь выглядят цветущим раем на Земле.
Программа озеленения лишь на 30% прикрытие, а на 70% реальная работа. К тому же, Леонид передавал мексиканский опыт в СССР, в котором хватает своих пустынь, с которыми нужно бороться.
— Армия готова к вторжению, — подытожил Курчевский. — Я выполнил свою часть.
— Да, — кивнул Дроздов. — Выполнили.
— А что по противоположной стороне? — поинтересовался генерал армии Толбухин. — Что докладывает разведка?
— CONUS располагают примерно 15–17 тысячами самолётов, распределённым по всем США, — начал Леонид. — Из них минимум 4,5 тысячи — мои новейшие К-9. Ещё 3,5 тысячи — это фронтовые бомбардировщики К-29. Есть минимум 1,5 тысячи — это штурмовики К-39. Остальное — военно-транспортные самолёты, высотные разведчики, гидросамолёты, учебные самолёты и так далее.
— Вы что, серьёзно вознамерились воевать против такой силы в небе? — нахмурил брови Толбухин. — А что по сухопутному компоненту?
— Тут всё немного лучше, — улыбнулся Курчевский. — Нас встретят около трёхсот тысяч солдат Армии США в целевых штатах. С ними мы разберёмся быстро. И тут ваш выход, Фёдор Иванович. Что делать дальше? Идти вглубь или…
— Я понял, — произнёс генерал армии. — Мне нужны все данные по их мобилизационному потенциалу, по каждому штату. Также я хочу знать всю подноготную мобилизационного потенциала Мексики — максимально подробный рапорт. Озвученное — это всё, что у вас есть?
— Разумеется, нет, — покачал головой Леонид. — Ещё есть ЧВК «Царская стража» и «Чёрная стража». Численность личного состава обеих военных компаний — полмиллиона человек. Они в Мексике официально — сейчас, как раз, объявлен общий сбор и заморожены все зарубежные контракты. Я залегендировал это организационной реформой и сокращением штата. Что ж. Передаю все, так сказать, бразды правления вам. Один лишь совет — если я всё правильно понял, ваша задача нанести максимальный ущерб. Никакой минимизации потерь и сохранения техники — идеальный полигон для военного, как по мне. Желаю вам удачи.
Он сделал всё, что мог, поэтому скоро полетит «на Канары», якобы «поправить здоровье».
*3 июня 1944 года*
— … либо вы выводите войска из оккупированной вами Британской Бирмы, а также свой контингент военных советников из Алжирской Сахары, либо Красная Армия начинает наступательную операцию по освобождению незаконно оккупированных Эльзаса и Лотарингии, несправедливо отнятых у Германской ССР в ходе Империалистической войны, — продолжал озвучивать ультиматум Громыко.
Вопрос Эльзаса и Лотарингии, действительно, очень беспокоит Германскую ССР, так как СССР давно придерживается курса на улаживание территориальных споров между национальными республиками. Франция к братским республикам не относится, поэтому этот территориальный спор находится в международной плоскости.
Конституционно утверждённые границы Германской ССР включают также Эльзас и Лотарингию. И Андрей Андреевич прекрасно понимал, что это было сделано не случайно. Это создание казус белли против Франции — практически всё население Германской ССР выступает за возвращение исторически недавно утраченных регионов и СССР, как гарант соблюдения интересов братских народов, заинтересован в возвращении Эльзаса и Лотарингии в состав Германской ССР.
Французские власти прекрасно понимают, для чего именно это было сделано и даже требовали пересмотреть Конституцию СССР, чтобы официальные государственные карты были переделаны, а строки об Эльзасе и Лотарингии были удалены.
Теперь эти два региона выступают в роли «отнятых у СССР» суверенных территорий, что уже само по себе является поводом для войны.
И всё же, Громыко считал, что политика избрана грязная — всё это нужно, чтобы развязать новую войну, которая положит конец буржуазному строю в Европе.
За Францию, несомненно, вступятся Союзники — Великобритания, Испания, Греция и США. Но на этот случай у верховного руководства есть что-то, о чём Громыко не сообщают — его заверили, что всё продумано, и результаты его сильно удивят.
