Олег Измеров - Дети Империи
– Знаете, я сначала хотел, чтобы это осталось чисто нашей внутренней неприятностью и просчетом. К сожалению, выяснились обстоятельства, которые требуют, чтобы вы это знали.
– Что с ней сделали?
– Пока ничего. Ее охраняют. И вообще, если вы хотите показать великодушие и благородство, вы можете оказать влияние на ее судьбу. К пожеланиям гостя рейхсфюрера отнесутся очень внимательно. Вы можете даже попросить отправить ее в СССР, хотя вряд ли это будет ей на пользу. Что у вас в России делают с киллерами, которые больше не нужны?
25. Отец-основатель и империя.
Виктор молчал. Полученное надо было переварить.
– Отправить в Россию, минуя СССР, к сожалению, мы ни вас, ни ее не можем, – продолжал Дитрих, – мы не знаем, как МГБ это делает. Уверен, что вам тоже этого не сказали. Можем дать ей другие документы и устроить там, где МГБ не доберется.
– Меня это не интересует. Это провокация, и Наташа – ваш сотрудник, – произнес Виктор, глядя в глаза Альтеншлоссера. Тот пожал плечами, и потянул еще немного пива из кружки.
– Я ждал подобной реакции. Вряд ли встреча с фюрером расположит вас к доверию, и вряд ли вы поверите, что фюрер и часть партайгеноссе – все граждане.
– Совершенно верно. Вы просто хотите скомпроментировать в моих глазах руководство СССР, чтобы я просил убежища. Я требую встречи с советским консулом. Вы же не хотите, чтобы из-за меня война началась?
Дитрих чуть не поперхнулся остатками пива.
– Из-за вас? Вы серьезно считаете себя такой величиной?
– Знания из будущего, которые могут нарушить стратегический паритет.
– Не проще ли им вас убрать, что они и делают? Но если хотите консула, то встреча будет, только позже. Сейчас вас придется перевезти в более безопасное место, потому что как только МГБ поймет, что Наташа провалилась, здесь появится их террористическая группа. А рейхсфюрер приказал мне обеспечить вашу жизнь и здоровье.
– Не верю. Вы просто тянете время, чтобы иметь возможность выкачать из меня все, что знаю.
– Насчет информации, Виктор, это как в библии: «Ты сказал, не я».
– А вы действительно хотели бы, чтобы я все рассказал? – спросил Виктор. – Например, о том, сколько средств от проведения операций оседает в личных карманах вплоть до рейхсфюрера.
– Вы блефуете, – быстро сказал Альтеншлоссер.
– А вы не блефуете? Разве вы не знали, что в СССР никогда не было возможности несанкционированного запуска ракет путем взлома компьютерной системы? И что нейрофаги, бездарно потерянные вами, и как раз с моей помощью, были нужны именно потому, что воздействовать надо было на людей, а не технику? А после этого рейхсфюрер понял, что весь план рушится, и срочно бросился искать, чем отговорить Гитлера?
– У вас прекрасно развита фантазия, – ответил Альтеншлоссер.
– Если это фантазия, почему бы Гиммлеру не посмеяться над ней вместе с фюрером? Вы не полагаете, что фюрер поменял решение, потому что начал догадываться, а не потому, что нашел глубокий смысл в той чепухе, что я наговорил?
– Время фюрера слишком драгоценно для рейха, чтобы его терять. Поэтому что бы вы тут не сочинили, это не уйдет дальше Гиммлера. А если даже произойдет чудо, то все будет опровергнуто.
– Значит, ваше обещание встречи с консулом – липа.
– А вы можете рассказать свои фантазии советскому консулу. Я бы сказал, что они у вас даже немного ограничены. Почему бы не придумать, что деньги идут не в карманы, а… скажем, в специальный тайный фонд, который создан рейхсфюрером в противовес партийной кассе. Дальше как красиво будет разворачиваться сюжет: фюрер покидает нас, и возникает вопрос, чей человек встанет во главе рейха – СС или партии. Для его решения у нас мало иметь пост, надо еще и деньги. Как вам этот сюжет? А то вы вывели рейхсфюрера каким-то мелким вороватым клерком, не умеющим просчитывать партии более чем на ход вперед.
– Красиво. Думаете, консула позабавит?
– Думаю, что да. Во-первых, для Берии гораздо предпочтительнее иметь дело с циничными прагматиками, чем с партийными товарищами, не отошедшими от идей «Моей борьбы». Во-вторых, партийные товарищи развалят рейх, в чем вы могли убедиться по собственному опыту. А это для Берии вовсе не есть хорошо. Развал ядерной державы неизвестно чем может кончиться, и, даже если это не спровоцирует немедленную войну, то нарушит стратегическое равновесие не в пользу СССР гораздо больше, чем эти ваши изобретения будущего, для воплощения в жизнь которых потребуются десятилетия работы. Вместо нынешнего зыбкого союзничества с НАУ против нас и Японии Берия получит соперничество за передел европейского пространства. И это соперничество будет проиграно, потому что НАУ сразу же вернет себе Ближний Восток. Что у нас получается? НАУ – сверхимперия и ее плутократия господствует над всем миром, так? Вот почему ни Берия, ни кто-то из его людей не будут использовать ваши домыслы против рейхсфюрера.
Виктор вдруг вспомнил, что в его реальности Даллес тоже договаривался о чем-то подобном именно с генералом СС Вольфом, а не с какими-нибудь партайгеноссе. Да, конфликт интересов в Европе, тогда США не нужно было усиление роли СССР, сейчас СССР не нужно усиление НАУ… Чем это невероятнее Мюнхена или пакта Молотова-Риббентропа?
– Если я правильно понял, я говорю с будущим фюрером?
Вот тут Дитриху несколько изменила профессиональная выдержка. На миг он застыл с кружкой в руке. Наверное, если бы Виктор заявил, что Альтеншлоссера сейчас расстреляют, тот бы глазом не повел. Впрочем, Дитрих тут же взял себя в руки и нашелся.
– Еще коньяку?
– Нет, спасибо. Чем не фантазия? Чтобы рейхсфюреру самому не светиться, введете пост канцлера, а на роль фюрера – простого весельчака, моложе пятидесяти. Народ устал от тусовки фанатов, ему для отдыха нужен гламурный лидер и запрещенные свинговые танцы.
– Что мне нравится в вас, Виктор, так это то, что вы в любой ситуации шутите. А вот если логично рассуждать – в этой ситуации фюреру бы понадобился советник, который бы обладал большим опытом наблюдения развала империи при либерализации. Да, Виктор, да. С машиностроением мы сами разберемся. И с вычислительной техникой тоже. И с оружием будущего. Какой прок от военной и экономической мощи страны, если она в один прекрасный день сама разлетится на осколки? Ваши мелкие секреты нам не нужны. Нам нужен один и крупный – как дать людям свободы так, чтобы они в ней не утонули, как мухи в дерьме. Как отказаться от тотальной слежки, армии информаторов, как примирить в одной стране людей разных наций и религий, но – без ваших последствий. Вы, Виктор, думаете, что вас будут делать нацистом. А как вам роль одного из основателей европейской демократии?
«Да. После такого предложения логично только коньяку сталинского тяпнуть. Пастор Шлаг отдыхает. Но на это разводиться не следует».
– Разве у вас мало демократов?
– Достаточно. И у вас было достаточно. И вы знаете, к чему это привело. Нужен хорошо информированный скептик.
– А если я откажусь, меня отправят к костоломам. Верно?
– Я все-таки уважаю коммунизм за этот культ самопожертвования. У нас он как-то хуже сложился. Идеал первых христиан – быть зверски замученными за веру. Но, понимаете, у нас не конец тридцатых. Военное время, полевые условия, тупые методы неопытных мясников… Сейчас, Виктор, если бы вдруг нам понадобилось от вас чего-то принудительно добиться, вы бы не умерли смерью великомученика. Вы бы остались живым, с подорванным здоровьем и предателем. Довольно долгую оставшуюся жизнь вы бы испытвали даже не столько физические, сколько нравственные мучения, потому что вы не выдержали, вас заставили предать.
– Но вы же и так предлагаете мне предательство.
– Да вы что? Господь с вами, Виктор! Предлагать человеку, который по духу своему гражданин, предательство… Почему вы считаете меня таким глупым? Как я, столько лет имевший дело с разными людьми, смог бы найти в вас хоть какую-то склонность к добровольному предательству и рассчитывать на это? Каким образом?
– И что же вы тогда предлагаете? Если не предать?
– Виктор, вы слишком заигрались в «Зарницу». Вернитесь в реальность, пожалуйста.
– В какую из?
– В любую, какая вам по вкусу. Войны нет. У вас там люди переезжают из России на постоянное жительство и работу в Европу, в Германию?
– Да, и довольно много.
– У вас считают их предателями?
– Нет. Но это другой случай.
– Чем? Тем, что между Россией и рейхом пока нет дипломатических отношений? Но это вопрос технический. Если в нашей реальности Сталин подписывал с фюрером соглашения и поднимал тост за его здоровье, с чего вы взяли, что этого не сделает ваш президент?
– Но этого-то пока нет. Здесь СССР.
– Разве вы гражданин СССР? В СССР вы иностранец, гражданин Российской Федерации. Ну, подумайте, как вы можете предать государство, которому вы ни в чем не клялись, ни в чем не обязаны и которое вообще своим вас не признает? А у нас вы наконец получите гражданство. Вы перестанете быть человеком без родины.
