Ричард Арджент - Рыцарь зимы
– Перестань, отец. – Она подняла глаза на Эндрю, и тот был потрясен ее необычайной красотой, которая расцвела за годы разлуки. Он помнил тоненькую, хорошенькую девушку, а сейчас перед ним стояла молодая женщина. – Сэр Эндрю, – произнесла Анжелика, – я рада снова видеть вас.
– А вы… – Он запнулся и закончил: – Вы прекрасно выглядите.
– Так это ваш брат – Уолтер?
– Совершенно верно, – кивнул Эндрю, обрадованный тем, что ее внимание сосредоточилось на другом юноше – это дало молодому рыцарю возможность собраться с мыслями. – Уолтер, это леди Анжелика де Соннак.
Уолтер, смущенный сверх всякой меры, чуть было не сделал реверанс, но вовремя спохватился и склонился перед девушкой.
– Миледи, – произнес он, – Эндрю часто говорил о вас.
– Лжец! – бросила она. – Он совершенно забыл обо мне.
Эндрю покраснел.
– Это не так! То есть не совершенно, я часто вспоминал о вас – особенно о том, как вы переодевались в мальчика в бархатной шапочке.
– Будет вам, – произнес сэр Роберт, тяжело опускаясь на стул во главе стола. – Анжелика, произнеси молитву, если тебе не сложно.
Девушка бегло прочла молитву на латыни.
За едой Эндрю рассказал приемному отцу о своих приключениях на Святой земле. Анжелика, в свою очередь, поведала, что произошло с ней по милости ее кузена Эзры. Хотя молодые люди уже знали об этом от Патрика и остальных актеров, они вежливо выслушали девушку, словно эта история была им неизвестна. Затем заговорил сэр Роберт, описав свои странствия и неожиданную встречу с дочерью в Константинополе.
– Когда я доберусь до этого паршивого щенка – моего племянничка, – произнес он, хищно взмахнув столовым кинжалом, – можете не сомневаться, он пожалеет о том, что не сгинул по дороге в морской пучине.
Когда трапеза подошла к концу, Эндрю произнес:
– Сэр, вы упомянули о том, что у вас есть для меня хорошая новость?
– Ах да. – Сэр Роберт положил локти на стол и сплел пальцы. – Я хотел узнать, насколько ты возмужал за это время, прежде чем сообщить ее тебе, – однако меня вполне удовлетворили твои манеры и скромность, с которой ты поведал о своих приключениях. Это доказывает, что ты повзрослел с тех пор, как оставил Англию. Эндрю, – помолчав немного, продолжил он, – ты будешь новым лордом Крессингом.
– Что? – Эндрю выронил нож, с грохотом ударившийся о поднос. – Прошу простить меня, сэр… вы сказали «лордом»?
– Я говорю не о землях, принадлежащих тамплиерам, пойми меня правильно. В их власти остаются амбары, монастырь, сад, окруженный стеной. Тебе остается сама деревня. Тамплиеры, разумеется, признают только собственные законы, и в настоящий момент ты у них не в чести. Я бы на твоем месте старался держаться от них подальше. Но деревня с ее маленькими лавками и лачугами – твоя. Она не относится к ведомству тамплиеров, это древняя земля, и права на нее отныне переходят к тебе. Доход от нее не слишком высок, но вполне достаточен. У тебя будут определенные обязательства перед королем, которые необходимо выполнять с должным усердием и мудростью. Придется разрешать тяжбы, если таковые будут иметь место. Ты будешь руководить, но об этом позже. Я должным образом подготовлю тебя к исполнению новых обязанностей.
Эндрю был потрясен величием предложенного ему поста и титула.
– Но, сэр, кто наделяет меня всем этим?
– Единственный человек, в чьей власти подобное деяние, – король Генрих.
– Так вы говорили с ним?
– Полагаю, ты бы не получил титул лорда, если бы я не побеседовал с королем, верно? Хотя он, разумеется, слышал о тебе. О твоих подвигах слагали песни и стихи, звучавшие не так давно по всему Лондону, хотя сейчас они стихли. Это и хорошо – лучше не становиться одним из рыцарей, которые более знамениты, чем сам король. Ему это не по вкусу.
– Я уверен, это так, сэр. Это… это великая честь, получить… Уолтер, ты слышал? Ну конечно, слышал, ты ведь сидишь рядом со мной… Что скажешь?
– Что ты заслужил эту честь, Эндрю.
– Ну, конечно, что еще ты можешь сказать, ты же мой брат. А как считаете вы, леди Анжелика? Достоин ли я этой милости?
Анжелика скривилась:
– Честь и гордость – это дела мужчин. Хозяйка же дома хранит лишь две вещи – ключи и свое достоинство. Ее заботит лишь сохранность всего, что принадлежит ее лорду и господину, а также чистота его помыслов и действий. Если она считает, что муж поступает несправедливо или неверно, она должна прямо и открыто сказать ему об этом, не страшась упреков. Женщине нет дела, кто ее муж – принц или крестьянин, если он воздает ей должные почести и любит ее всем сердцем.
За столом воцарилось молчание, нарушенное сэром Робертом:
– Кто здесь говорил что-нибудь о любви?
– Я, – невозмутимо отозвалась Анжелика и изящно поднесла к губам кусочек персика.
Мужчины предпочли не вдаваться в обсуждение этой новой и неожиданной темы, предложенной единственной женщиной в комнате, и заговорили о более важных, с их точки зрения, делах.
– Нужно будет заказать для тебя новые доспехи, Эндрю, – произнес сэр Роберт.
– Только не такие великолепные, как предыдущие, – быстро отозвался молодой человек. – Это было бы неправильно. Мне нужны простые доспехи, сэр Роберт, стоимость которых я верну вам, как только начну получать свои доходы. Я ведь буду лордом небольшой деревеньки в Эссексе и не хотел бы походить на графа Кентерберийского или Йоркского. Я по-прежнему тот, кем был рожден, – сын кузнеца, которому посчастливилось возвыситься и стать рыцарем. Жители деревни должны чувствовать, что я для них не недосягаем.
– Очень хорошо. Это достойно похвалы, – пробормотал сэр Роберт и повернулся к Уолтеру: – А что до вас, молодой человек?
– У меня есть ремесло, сэр, которому меня обучил приемный отец. Я продолжу ковать мечи.
– Прекрасно. Прекрасно.
– А я желаю поехать с Эндрю, – непререкаемым тоном заявила Анжелика, – когда он вновь отправится в Крессинг.
– Почему? – спросил ее отец.
– Хочу, чтобы местные жители привыкли видеть нас вместе.
И вновь воцарилось молчание. Двое из присутствующих мужчин прекрасно поняли, в каком направлении их подгоняют. Сэр Роберт давно отказался от надежды приструнить свою дочь, поэтому ничего не ответил на это заявление. Анжелика жила своим умом, который, надо признать, отличался остротой и неординарностью. Возможно, виной тому – отсутствие любящей матери, которая могла бы наставлять ее в тонких, деликатных особенностях поведения женщины. Эндрю, к своему удивлению, обнаружил, что не возражает против того, чтобы следовать по открывшемуся для него пути с туманной, еще не вполне определенной целью. Уолтер же взял с подноса куриную ножку и, откусив и прожевав мясо, нашел его превосходным.
– Но разве в Крессинге нет своего лорда? – спросил Эндрю. – Когда я уезжал, он был в добром здравии и часто ездил на охоту – за кабанами, оленями и болотными птицами.
– Ему был дарован более высокий и почетный титул – тоже в Эссексе. Место с большим монастырем, в южной части Приттлвелла, у самого моря.
– А…
Три недели спустя Эндрю, Уолтер, старина Фоггерти и Анжелика двинулись к деревне Крессинг. Переночевав в Челмсфорде, наутро они продолжили путь и, обогнув владения тамплиеров, вскоре въехали в деревню. Эндрю давно отказался от своего места в рядах святого ордена, и новость об этом достигла местных рыцарей задолго до его приезда.
– А вот и огромные амбары, – произнес Эндрю, обращаясь к Анжелике. – Символ богатства тамплиеров в этом районе.
Анжелика пригляделась к высоким крышам двух огромных строений, в которых хранилось зерно. Они возвышались над верхушками деревьев.
– В самом деле, – отозвалась девушка, – они великолепны.
– И в каждом из них я как-то раз вешал Ветвь Хорки, – с гордостью произнес молодой человек. – Для этого нужно было залезть на балку под самой крышей – как видите, моя леди, она довольно высока.
В самом деле, Эндрю испытывал сейчас больше гордости за это свое достижение, нежели за все прочие, в том числе и за подвиги в Святой земле.
На шествие обратили внимание крестьяне, работавшие в полях. Некоторые из них помчались в деревню, чтобы предупредить жителей о приезде гостей. Эндрю, конечно, сразу узнали. Он был в кольчуге с нагрудной пластиной, но иных доспехов не надел. Шлем висел с одной стороны седла, наколенники – с другой. Он, разумеется, ехал на Чародее, побывавшем вместе с хозяином в самых разных приключениях и, вероятно, гордившемся своими подвигами ничуть не меньше.
Когда четверо странников въехали в деревню, Эндрю и Анжелика выдвинулись вперед, старина Фоггерти и Уолтер почтительно держались сзади. Над их головами с громким гоготом пролетела огромная стая гусей – они прилетали каждый год из Скандинавии, чтобы перезимовать на Эссекских болотах. Небо потемнело от плещущихся крыльев.
Внезапно из-за массивного дуба вышел человек с длинным луком. Тетива была натянута, с нее в любой миг могла сорваться стрела.
