Майкл Муркок - Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца
— О, вождь, — начал капитан Най на шотландском языке, немного отдышавшись, — вы опечалили нашего начальника. Я пришел сообщить вам об этом. Он хотел бы знать, зачем его детям понадобилось собирать все это оружие? — Он указал на оружие, разбросанное по лагерю. — И почему оказывают гостеприимство солдатам других берегов.
Был слышен шум бурлившей неподалеку в узком ущелье реки, ее питали воды тысяч маленьких ручейков, пронизывающих горы, они были похожи на белые прожилки в желтом мраморе. Радиусом в полмили вокруг них стояли воины-дикари и смотрели, как их вождь разговаривает с военным, свалившимся с неба. В руке каждого из них был обнаженный меч, и Най знал, что, если он сделает хотя бы одну ошибку, он не успеет вернуться на корабль, потому что они раскромсают его на кусочки этими блестящими клинками.
Улыбка Рыжего Лиса была мрачной, а глаза напоминали отполированный гранит.
— Его Королевское Величество опечалится еще больше, когда узнает, что мы собираемся начать войну с теми племенами, которые были настолько глупы, что встали на сторону солдат. Мы уже разрушили до основания форт Уильяма IV.
— Вождь всех нас накажет вас за это, — сказал капитан, — но он не сразу проявляет свой гнев. Он понимает, что его детей обманули сладкие речи людей из-за моря. Вместо того, чтобы драться самим, они хотят сделать это руками его детей.
Махон потер нос рукой, он выглядел довольным.
— Скажите Его Королевскому Величеству, что мы не его дети. Мы воины гор. Мы хотим жить, как жили раньше. Мы скорее умрем, чем подчинимся кому бы то ни было.
— А ваши женщины? Ваши сыновья и дочери? Хотят ли они, чтобы их мужчины умирали? Будут ли они счастливы, если школы, врачи, лекарства, торговцы исчезнут с вашей земли?
— Мы дадим им наши собственные школы, своих собственных врачей, и в горах Агрилла больше никогда не будет торговцев!
Капитан Най улыбнулся, услышав это, и уже собрался было ответить, когда вдруг заметил, что полог за спиной Махона открылся.
Рядом с вождем встал высокий человек. На нем был костюм из пестрого твида. Поля охотничьей шляпы скрывали его лицо, в правой руке блестел монокль. Во рту торчала черная манильская сигара.
— Боюсь, ваш спор бесполезен, капитан. Вождь уже принял решение, он считает, что в британском правлении недостатков значительно больше, чем преимуществ.
Даже видя этого человека своими собственными глазами и слыша его своими собственными ушами, капитан не мог поверить, что он англичанин. Изменник. Он попытался не показать своего удивления.
— Черт побери, кто вы такой, сэр?
— Просто наблюдатель, старина. И что-то вроде консультанта, я полагаю. — Мужчина замолчал и прислушался к едва слышному шуму, который постепенно заглушил все вокруг, даже шум воды. Он улыбнулся.
— Это мистер Корнелиус, — представил его Махон. — Он помог нам обзавестись воздушным флотом, который сейчас летит сюда. — Вождь указал куда-то за спину Ная. Капитан Най обернулся, чтобы увидеть то, что он показывает.
Над вершиной самого дальнего хребта плыли около сотни воздушных кораблей. Капитан Най никогда прежде не видел подобных кораблей. Они ощетинились артиллерийскими пушками. Их вытянутые в форме сигар корпуса были похожи на гигантских акул. С обоих боков были нарисованы знаки, на которых соединился черный флаг анархистов и синий крест Шотландии.
— Корнелиус? — Капитан посмотрел на палатку, в которую ушел высокий мужчина.
Рыжий Лис довольно хмыкнул.
— Я думаю, он, скорее всего, инженер, — сказал он, — очень квалифицированный. — Он перешел на английский язык. — Может, когда-нибудь еще и встретимся в Уайтхолле, как вы считаете, господин эмиссар?
— Черта с два!
Най еще раз обернулся, чтобы внимательно посмотреть на военный воздушный флот, занявший все небо, надеясь разглядеть, насколько мощны орудия, и воскликнул:
— По-моему, это просто сон!
— Вы так думаете?
Исследователи
Кэтрин Корнелиус вышла из квартиры, которую ее брат снимал на Роуис-Сквер. Она быстро шла по темной улице к себе домой, так как знала, что там ее ждал Принц Лобкович со своими друзьями. На улице горело всего несколько газовых фонарей, и их свет едва проникал сквозь туман. Раздавались непонятные приглушенные звуки. Она наконец дошла до Элджин-Крещент и вздохнула с облегчением. Вокруг площади росли высокие деревья и стояли уютные с виду высокие дома; может, потому, что все на этой улице ей было хорошо знакомо, туман уже не казался таким густым, но она окончательно успокоилась только тогда, когда дошла до дома 61. Дрожа от холода, она открыла щеколду на воротах и наконец поднялась по своей лестнице, ища в сумке ключ.
Нашла его, отомкнула дверь и вошла. Туман вплыл вместе с ней. Подобно эктоплазме, он заполнил собою холодную и мрачную прихожую. Не снимая пальто, она пересекла ее и открыла дверь в гостиную. Стены гостиной были окрашены в желтый и светло-коричневые цвета. Она заметила, что огонь в камине почти погас, сняла перчатки, нагнулась и поворошила несколько тлеющих угольков, затем повернулась и только тогда осознала, что она не одна в комнате.
— Это те самые гости, о которых я говорил, — сказал Принц Лобкович негромко. — Извини, совсем забыл про камин. — Он указал на женщину — Мисс Бруннер, — затем на мужчину — мистер Смайлс. — Он отошел и сел в кресло в форме подковы, стоявшее недалеко от камина, и положил ногу в сапоге на каминную решетку.
Кэтрин Корнелиус застенчиво посмотрела на мисс Бруннер и насторожилась. Похожа на лисицу, подумала она. Рыжие волосы мисс Бруннер были аккуратно уложены, у нее были красивые черты лица. На ней был хорошо сшитый серый пыльник и маленькая шляпка с вуалью и зеленым пером. Шляпка была слегка сдвинута набок. Плащ был застегнут на все пуговицы. Когда она села на ручку кресла, в котором сидел Принц Лобкович, стали хорошо видны черные сапоги. Мистер Смайлс был лыс, на нем было темно-коричневое свободное пальто, вокруг шеи несколько раз обмотан длинный шарф. Он откашлялся, дотронулся до бакенбард, напоминавших по форме бараньи отбивные, нащупал часы в кармане жилета, вытащил их. Некоторое время он внимательно смотрел на циферблат, затем стал их заводить.
— Который час? Мои часы остановились.
— Время? — Кэтрин Корнелиус оглянулась в поисках часов, которые работали бы. На камине стояли часы в мраморе, в углу комнаты стояли высокие напольные часы.
— Девять двадцать шесть, — сказала мисс Бруннер, глядя на серебряный кулон с часиками, висящий у нее на шее. — Дорогая, вы не покажете нам наши комнаты? И в котором часу мы будем ужинать?
Кэтрин провела рукой по лбу и неуверенно сказала:
— Скоро. Я должна извиниться. Брат не предупредил меня заранее о вашем приезде. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения. Извините. — Она вышла из комнаты и, выходя, услышала, как мисс Бруннер произнесла:
— В Калькутте все было совсем иначе.
Кэтрин обнаружила Мэри Гризби, в чьи обязанности входило выполнять всю работу по дому, на кухне со стаканом мадеры в руке, беседующей с кухаркой. Кэтрин отдала распоряжения по поводу комнат и ужина. Служанки неохотно подчинились ее приказам. Она вернулась в гостиную с подносом, на котором стояли бокалы и графины с виски, черри-бренди и тем, что осталось от мадеры.
Мистер Смайлс стоял спиной к камину. Огонь весело потрескивал.
— Ах, прекрасно, — сказал он, подходя к ней и беря поднос у нее из рук. — Вы должны извинить нашу бесцеремонность. Мы путешествуем подобным образом по всему свету. Все дело в этом. Нам не хотелось обременять вас, но… видите ли, мы — бродяги, да, бродяги. Ха, ха! — Он налил виски всем, кроме Кэтрин, которая отказалась.
— Как поживает ваш дорогой брат, мистер Корнелиус? — заговорила рыжеволосая женщина покровительственным тоном. — Путешествуя по разным странам, мы очень скучали по нему.
— Думаю, что хорошо, — ответила Кэтрин. — Благодарю вас.
— Вы очень похожи. Правда, мистер Смайлс?
— Очень.
— Я тоже так считаю, — сказала Кэтрин.
— Очень похожи. — Миссис Бруннер задумчиво опустила веки и сделала глоток. Кэтрин вздрогнула и села на жесткий стул рядом с пианино.
— А как поживает старина Фрэнк? — спросил мистер Смайлс. — А? Мы раньше неплохо проводили времечко вместе. Как у него дела?
— К сожалению, мы редко встречаемся последнее время, мистер Смайлс. Он пишет матери. Иногда присылает открытки.
— Он совсем, как я. Большой любитель побродить по свету.
— Пожалуй.
Принц Лобкович встал.
— Мне пора идти, Кэтрин. Мне не стоит оставаться здесь, принимая во внимание то, как относится ко мне сейчас полиция. Мы, возможно, встретимся на конференции.
