Юрий Валин - Запах снега
— Живьем! — предупредила Хозяйка.
— А как же, — пробормотал Лит, заворачивая пленнику руки и схватывая их сдернутым ремнем.
— Не иначе одноглазого школа, — одобрила Леди.
Пленник скулил — должно быть, обе кисти ему порядком смяли.
Леди легко вздернула «крестового» на ноги, потащила к дверям донжона:
— Иди-ка в тепле посиди. Мыша, Гая — примите!
Дверь с лязгом отперли, взвизгнувшего пленника втащили внутрь.
— А они его не того…? — обеспокоился Лит.
— Не беспокойся, дамочки понимающие, — Леди сплюнула. Краска на её лице слегка потекла, оттого Хозяйка «Двух лап» выглядела прямо-таки устрашающе прекрасной. — Пойдем еще повоюем, что ли, углежог?
* * *Увяли «крестовые». Еще не начало темнеть, как осаждающие отошли в лагерь. Квазимодо удачно всадил карро в кучку копейщиков, остальные разбежались шире, и, оглядываясь, затрусили к кострам и палаткам. Ругань и угрозы относил в сторону ветер.
Лит с Ёхой помогли спуститься со стены раненому арбалетчику. Парень ничего не видел одним глазом, напрочь заклеенным спекшейся кровью. И как еще стрелять умудрялся?
В донжоне Лит обнаружил, что бывает уютное тепло. Хм, забылось напрочь. На стене и без всяких каминов было жарковато. Раненого отвели в комнатку у кухни. Здесь на тюфяках лежали остальные пострадавшие. Слава богам, никто при смерти не был. Сотоварища встретили подначками. Тот отругивался. Дженни и еще две женщины, понимающие в знахарстве, принялись отмачивать кровь. Ведьма, с засученными рукавами, строгая и сосредоточенная, мельком глянула на друзей:
— Целы?
— Вроде того, — пробормотал Лит.
— И этот щербатый цел?
— Я только копчик отшиб, — гордо заявил Ёха.
— Удивительно бессодержательной день у тебя выдался, — Дженни едва заметно улыбнулась. — Ну и что вы здесь торчите? Идите, кушайте.
В каминном зале было полно народа. Пахло горячей снедью, утомленные воины жевали свинину с поджаренной картошкой, и вяло отвечали на расспросы женщин. Ёха обеспокоенно закрутил головой.
— Твоя на стену сторожить пошла, — объяснила круглолицая женщина по имени Гая. — Леди сказала что нужно как можно больше воинов сменить.
— Ага, — глубокомысленно наморщился Ёха. — Ну тогда я пожую по-быстрому и обратно.
— Вам отдыхать приказано, — твердо сказала Гая. — А твою кроху мы пораньше отпустим, не волнуйся.
Лит жевал мясо и думал, что больше всего за этот день устали челюсти. Прямо двигать ими невмоготу. Вытянуться бы сейчас на лавке. Бат, сидящий за длинным столом напротив, клевал носом, норовя сунуться прямо в миску.
— Где это чучело? — спросила Леди, стремительно входя в зал.
— У кладовки привязан, — доложила миниатюрная ясноглазая Мышка.
— С какой это стати? У нас специально отведенное место имеется, — недовольно пробурчала Леди.
Лит сообразил, что говорят про пленного. Из коридорчика, ведущего к кладовкам, послышалась возня.
— Еще и лягаться будешь? — удивилась Леди.
Лит не без труда встал, прошел в сумрак. Женщины стояли над забившимся в угол пленником. Рот «крестового» был забит кляпом, а под глазом красовалась здоровенная царапина, видимо, заработанная уже после беготни во дворе. Лит ухватил дергающегося бедолагу за шиворот и поднял на ноги.
— Мерси, — непонятно поблагодарила Леди. — Его бы вниз препроводить для беседы. Мышка, найди Ква и…
— Я здесь, — отозвался что-то дожевывающий одноглазый.
— Прекрасно. Раз успел покушать, аппетит не испортишь. Пошли. Мышь, прикажи Зеро пару ведер с водой в камеру принести. Ну и сама с нами побудешь. Кому-то в чувство мальчонку приводить нужно.
«Мальчонка» утробно замычал, попытался вырваться из рук Лита. Пришлось его встряхнуть и пихнуть в сторону лестницы.
— Моя леди, может нам королевскую ведьму пригласить? — предложил Квазимодо. — Она языки лихо развязывать умеет.
— Зови. К железу всегда перейти успеем, — согласилась Леди.
У «крестового» вновь подкосились ноги.
Лит отволок его к лестнице в подвал, дальше жертву повел одноглазый. Следом пробежал с ведрами воды смуглый красавчик Зеро. Прошла Дженни, не глядя сказала:
— Иди отдыхай, углежог.
* * *Разбудил Лита зевающий Ёха:
— Хватит дрыхнуть. Пошли на стену. Новый приказ имеется.
Лит кое-как оделся. Руки ныли. Да, это не деревья валить. Ёха вполголоса ругался — у него и копчик болел, и вся остальная задница.
Во дворе горели факелы, торопливо сновал народ. Лит с сонным изумлением смотрел на безмолвно бегающих женщин.
— Вот такие брат дела, — пробормотал Ёха. — Уходят, однако.
— Не гони. С чего это?
— Вот с того. Секрет это. Только как его утаишь? Полагаю, имеется новый план. Наша Ито что-то загрустила. Про стратегию ей разве объяснишь? — мрачно пробубнил Ёха.
— Так как же это? — ошеломленно спросил Лит.
— Молчи. Я немой, ты тоже глуховатый.
На стене было холодно. Хорошо, что Даллап плащ оставил. Лит прогуливался по стене, изредка перекидываясь словечком то со стрелком в Надвратной башне, то с Горцем в Западной. С неба срывался легкий снежок, звезды светили тускло. Куда ярче дрожали на склоне огни лагеря «крестовых». И вроде ничуть не меньше их стало. Хотя как может быть не меньше? Вдоль всей стены на истоптанном снегу темнели неподвижные тела. А в тени рва мертвецов и не рассмотришь. Не хватило сил у «крестовых» своих товарищей подобрать. Впрочем, что мертвякам по такому холоду сделается? Раненые уже померзли.
Двор потихоньку пустел, Леди собирала подданных в каминном зале. Из донжона, ведя за руки детей, вышла женщина. Лит узнал леди Флоранс. Она и трое детей подошли к колодцу. Женщина что-то тихо говорила детишкам, потом близнецы скинули в воду небольшой мешок. Лит на всякий случай отвернулся — наверное, тайна какая-то. Во двор вышло еще несколько женщин. Поспешно поднялись на стены. Слышно было, как плакала жена Горца.
Возились на дозорной площадке. Мигнул фонарь, еще и еще раз. Отвечал кто сигнальным вспышкам или нет, Лит смотреть не стал. Полностью сосредоточился на дороге и мертвых телах за стенами. Не нужно нам чужих тайн, свои девать некуда.
— Спишь что ли? — сердито сказали рядом.
Дженни держала за руку Ито. Узкоглазка безмолвно плакала.
— Да вы совсем как лесовики крадетесь, — сказал Лит. — Чего она расстроилась?
— Да я её от Ёхи едва оторвала, — объяснила Дженни. — Намертво вцепилась. Уходим мы.
— Я понял, — Лит осторожно обнял Ито за хрупкие плечи. — Да что ты как маленькая? Встретимся скоро. Не волнуйтесь.
— Волноваться мы будем, — сухо сказала Дженни. — Вы у нас и в спокойное время не сильно-то умом отличаетесь. Чтобы целые остались.
— Понял. Будем.
— Хорошо. Я нашему болтуну боль с задницы сняла. Тебе ничего подлечить не надо?
— Вроде нет. Я в порядке.
— Хорошо. Больше ничего сказать не хочешь?
Лит неожиданно для себя решился обнять ведьму. Она вырываться не стала, только прошептала в ухо:
— Я остаться хотела. Только я снаружи нужна.
— Ну и хорошо. Ты человек ценный.
— Ох и дурень ты дремучий…
Лит отвечать не стал, просто поцеловал в прохладную щеку.
— Пойдем мы, — прошептала Дженни. — Чтобы оба обязательно целы остались…
Снова тишина.
Хотелось подойти перемолвиться словом с часовыми в башнях, но те затаились. Ждали. Сияли в холодной тьме костры лагеря, сияли факелы во дворе, но вроде как пустота в спину дышала.
Когда дверь донжона скрипнула, Лит даже вздрогнул. Три фигуры поспешно шли к стене. Леди, Квазимодо и коротышка Мин.
— Эй, наверху? А, лесоруб. Спустись, помоги, — вполголоса приказала Хозяйка.
Лит спустился. Леди и остальные стояли над мертвыми бойцами у амбара.
— Забрать нужно. На всякий случай, — объяснила Хозяйка.
Они с Квазимодо первыми подняли мертвеца. Мин ухватил за ноги другого, Лит взял за плечи. Тело было словно мерзлая колода. Мин пыхтел — парень он был крепкий, но ростом все-таки маловат. Лит перехватил завернутое в плащ тело поудобнее:
— Ноги придерживай.
— Я в разведку ходил, — извиняющимся шепотом объяснил Мин. — Там всё спокойно.
— Это хорошо, — Лит протиснулся в дверь.
Леди и одноглазый со своей ношей ушли вперед. Каминный зал был пуст, посуда аккуратно составлена на краю стола. В камине плясал огонь, в непривычной тишине потрескивали поленья.
— Сюда давай, — пробормотал Мин, придерживая двери.
Спустились в подвал. Задубевший плащ мертвеца норовил оцарапать Литу щеку.
В подвальном коридоре горел единственный светильник.
— Сюда клади, лесоруб, — приказала Леди. — Дальше мы сами.
— Понимаю. Я сроду любопытным не был, — пробормотал Лит.
