Геннадий Ищенко - Коррекция
— А вы бы не поделились? — спросила Джейн. — Ведь все равно не используется!
— У тебя есть большая, просторная комната и лишний диван, — сказала ей Ольга. — А у соседа сгорела квартира. Пустишь ты его к себе жить, да не на время, а насовсем? И, прежде чем ответить, учти, что этот сосед тебе всю свою жизнь делал гадости и тебя саму ни в грош не ценит и считаться с твоими интересами не будет. Немцев из ГДР мы бы точно к себе пустили, может быть, даже японцев, если бы их острова начали тонуть, но не ваш народ. И брат говорил, что ваша враждебность это даже не основное. У нас слишком разное мировоззрение. Быть добрыми соседями мы бы могли, но в одной квартире не ужились бы. Подобное вообще трудно, поэтому мы больше спасаем детей. Не только из-за того, что их жальче, их проще сделать своими. Но и американцев будем принимать. Нам говорили, что это будет уже скоро.
Глава 27
— Ну что, успокоила? — спросил брат.
— Больше не плачет, — неопределенно ответила Ольга.
— И чем же это ты ее успокоила? — не отстал Сергей. — Что-то долго тебя не было.
— Послушай, а как ты к ней относишься? — неожиданно спросила Ольга. — Как к сестре, или она тебе нравится, как женщина?
— Какие еще из вас женщины, — пренебрежительно ответил брат, но было видно, что он смутился. — Детский сад! Тебе еще два года ходить в школу, а она только чуть-чуть старше тебя. Возьми чашку и, если тебе нетрудно, принеси горячий чай.
На кухне Ольга увидела Джейн, которая включила чайник и доставала из шкафа банку с чаем.
— Так! — сказала она. — Ставим чай, глазки отводим и щеки зарумянились. Подслушала?
— Это вышло случайно, — еще больше смутилась Джейн. — Я просто хотела зайти и услышала конец вашего разговора.
— Ну ладно, он мне врет, может быть, скажешь ты? Тебе Сергей нравится?
— Оля, а мне обязательно быть ему сестрой?
— Все, дальше можешь не продолжать: все признаки налицо. У тебя хоть были парни?
— Был один, с которым я дружила, мы с ним даже поцеловались. Только ты Сергею не говори.
— А почему разбежались?
— Сходили в молодежное кафе и выпили стодж. А потом дядя опробовал на моей заднице новый ремень, а его турнул. Его родители еще приходили разбираться и назвали его консерватором. А меня дядя после всего еще отвел к врачу, который сделал пару уколов, чтобы не могла пробовать дурь.
— Так стодж это наркотик?
— Скорее, галлюциноген с веселящим эффектом. Удовольствия, как от наркотика, нет, но весело. Все предметы искажаются, но не страшно, а смешно. И этим можно управлять. У стойки стояла толстуха, похожая на корову. Я захотела, и у нее выросли хвост и рога. Это безвредно и не вызывает привыкания, ну или почти не вызывает. Но дядя меня тогда сильно выдрал. Он сам даже не курил и почти не употреблял виски. Говорил, что бог дал человеку ум, не для того чтобы тот его пичкал дурью.
— Правильный человек, — одобрила Ольга. — Жаль, что погиб. А у вас что, наркотики продаются свободно?
— А разве можно ограничивать людей? — удивилась Джейн. — Таким, как я, чего-то по-настоящему сильного не продадут, но если тебе больше двадцати одного года, продадут все. С тех пор, как научились снимать зависимость, это не проблема. Пробуют все, подсаживаются только придурки. Послушай, ты говорила, что погибнет растительность. Это из-за морозов?
— По-разному, — ответила Ольга. — В тропиках, где не будет морозов, гибель наступит из-за недостатка света, а если ударит мороз, то и из-за него тоже. Нам на биологии объясняли. А у нас из-за морозов деревья спят и нехватка света на них сильно не скажется, а вот длинная зима убьет двадцать процентов хвойных и треть лиственных деревьев. У кустарников отомрет только верхняя часть, потом начнут расти от корня. Лягушки, тритоны и рыба в большинстве выживут, особенно в мелких водоемах, которые быстро промерзнут. Может быть, сохранится и животная мелочь, но крупные животные все погибнут. Пойди, отнеси Сергею чай, ему будет приятно. Не хочешь? Тогда пойдем вдвоем. Прихвати печенье. Это еще со старых запасов.
— Пришли навестить болящего? — спросил Сергей при виде девушек. — Что это ты, хозяйка, расщедрилась на печенье?
— А это тебе от меня подарок за сделанную запись. Сегодня ее показывали старшим классам. Там и Джейн была в обнимку с Олегом. Но извержение, конечно, класс!
— Это получилось случайно, — смутилась Джейн. — Был сильный толчок…
— На какой, интересно, скорости вы оттуда удирали? — спросила Ольга. — Пейзаж так мелькал, что рябило в глазах. Наша училка еще высказалась, что за эту съемку безумцу, который ее сделал, нужно поставить памятник. Меня почему-то терзает подозрение, что для таких съемок ты со своей кабинетной специальностью – не самая лучшая кандидатура. Колись, сам туда поперся?
— Зато спас Джейн, и у тебя теперь есть сестра, — сказал Сергей, забирая у нее чай. — Положите печенье на столик.
— Ладно, безумец, — сказала ему Ольга. — Государственная премия и невеста – это неплохая компенсация за два пулевых ранения. Ешьте свое печение, а я пойду отдохну после школы.
— Ты сегодня собираешься домой? — спросила Лида, зайдя к мужу в кабинет. — В секретариате никого, кроме дежурного, уже нет. Я ждала звонка…
Алексей сидел за своим столом, откинувшись в кресле, и выглядел очень уставшим.
— Извини, — сказал он. — Конечно, сейчас пойдем. Суматошный день: слишком много всего случилось, поэтому немного устал.
— Да, я заметила. Весь день наши работники носились, как наскипидаренные. И почты было больше обычного. Но меня это не коснулось. Я пошла одеваться и буду ждать внизу. Не задерживайся, а то вместо меня увидишь снегурочку. Смотри, как метет.
Спустившись, он увидел Лиду, дожидавшуюся его в вестибюле.
— Даже с моей любовью к снегу это чересчур, — сказала она Алексею, кивнув на снежную круговерть за окном коридора. — Решила подождать тебя здесь.
— Давай руку, — сказал он ей, протягивая свою. — А то унесет. Снег становится проблемой. Надо запустить дополнительное изготовление снегоуборочной техники, а то имеющаяся не справляется. И конца этим снегопадам не видно.
До стоявшей в полусотне шагов машины добежали уже все облепленные снегом.
— Давай быстрей, Коля! — сказал Самохин шоферу. — А то весь этот снег сейчас растает. И мы намокнем, и вся машина будет мокрой. Улицы все равно пустые.
— Не имею права, Алексей Николаевич! — отказал шофер. — Наоборот, поедем медленней: слишком плохая видимость. А снег с вас Валентин отряхнет.
Он, не разгоняясь, поехал к выезду из Кремля, а телохранитель перегнулся через сидение и помог им немного очистить одежду. До дома ехали вдвое дольше обычного. Видимость не превышала пятидесяти метров, поэтому шофер сильно не гнал и включил навигатор.
— Позвони Лене, чтобы сегодня не приходила, — сказала Лида, когда зашли в квартиру. — Ни к чему ей мотаться по такой погоде, ужин я и сама прекрасно приготовлю.
Она быстро заварила чай и приготовила яичницу с грибами, после чего они поели и отправились на диван.
— Что у вас сегодня случилось, что все так носились? — спросила Лида. — Хорошее или наоборот?
— Было и хорошее, — ответил он. — Но, вообще-то, сегодня страшный день. Когда-нибудь его наряду с датой извержения будут поминать минутой молчания. Если сегодня погибло меньше народа, чем при извержении, то ненамного.
— Война? — спросила она.
— Да, примерно с одиннадцати часов утра до часа дня наши спутники зафиксировали мощные вспышки, которые просветили пылевой слой. Около сотни на территории Индии и в два раза меньше в Китае. Мощность зарядов по нашим оценкам составила от ста до трехсот килотонн. Мы сделали запросы по выделенным каналам, но ни индийцы, ни китайцы нам на них не ответили.
— И что теперь?
— А черт его знает! — ответил муж. — Скорее всего следует ожидать массового наплыва беженцев из Китая. Мы привели в полную боеготовность все войска в районе границы. Приказ один: никого на нашу территорию не пускать. Выбор средств на усмотрение командования. Они почти все обречены и в скором времени умрут. Вот и пусть это делают на своей земле!
— Тяжело? — спросила она, взяв его руку в свою.
— Гораздо тяжелей, чем я думал, — ответил он. — Кто-то сказал, что гибель одного человека – это трагедия, а миллионов – статистика. Его бы на мое место! Легко быть добреньким, попробуй одним росчерком пера лишить жизни миллионы людей! Я понимаю, что должен так поступить, но все равно чувствую себя мерзавцем!
— Что еще случилось? Ты сказал, что было что-то хорошее.
— На фоне этой войны все остальное выглядит мелким. Кое о чем ты должна была слышать в секретариате. Детей из Японии вывезли, поэтому сейчас вывозим с дальневосточного побережья рыбу и оленей.
