Влад Савин - Днепровский вал
Ну и у меня намечается. Наташа, из научниц, в Ленинградской Корабелке училась в сорок первом, на второй курс должна была осенью пойти. Двадцать лет ей, а в волосах уже седые пряди, ее в январе вывезли по Ладоге, она про блокаду рассказывала, ну никаких голливудских ужасов после этого не надо, а ведь не сдались наши, выстояли! Теперь надеюсь, хорошо все у нас будет, если только живым останусь — а впрочем, что с нами может случиться, хотя три раза тьфу, все-таки война, и море шутить не любит и ошибок не прощает. Короче, сейчас в загс, или до Победы подождать? Так чует сердце, не будет нам вечного мира, с янки сцепимся, они же захотят нас под себя нагнуть?
И главная новость, в нашем экипаже — командир женится наконец! Давно пора — странно товарищу Лазареву оставаться бобылем в сорок три, ну а что «лейтенант Аня» на него глаз положила, это всем было заметно давно.
А поступок командира, это пример для подчиненных. Так что, завершится эта возня с дюритами — решено, делаю предложение Наталье!
Лазарев Михаил Петрович. СеверодвинскВсе началось с того, что Анечка скромно так спросила:
— Михаил Петрович, а что такое «Дом-два»?
И как рассказать еще неиспорченной девочке, про этот аквариум с хомячками? Который я и видел пару раз, и то краем глаза, но наслышан был достаточно. Причем я так и не понял, а что собственно они должны были там делать, какая была конечная цель — в самом начале вроде говорилось что-то о настоящей стройке дома, который должен был достаться победившим. Что на мой взгляд, еще хуже — уважаю честное состязание между командами или игроками, но чтобы сначала идти в команде, а затем каждый за себя, и в процессе постоянно просчитывать момент, когда выгоднее предать, ударить в спину того кто впереди? Потому кстати, в записи мы нередко смотрели Диброва или Галкина, но никогда, «Слабое звено», кто помнит это телешоу, тот поймет, почему.
— Странно это, Михаил Петрович. Разве могут быть отношения, сами по себе, а не в процессе какого-то дела? Даже такого, как на общей кухне обед варить. Ты кому-то уступаешь, кому-то поможешь, и тебе кто-то так же. Это всегда суть, а не стараться себе кусок отхватить вперед всех.
Ну про коммунальный рай я наслышан. Классиков читал — и Зощенко, и Остапа Вишню, и конечно, Ильфа с Петровым.
— Нет, Михаил Петрович, мещанство это. «Вороньи слободки» тоже конечно, есть, но у нас в Ленинграде, как вспомню, и у нас, и у знакомых родителей, и у моих подруг, нередко бывало, что в комнатах двери не запирали, а то и замков не было — доверяли, считая что все свои. Соседка заходит — Матвеевна, я тридцатку возвращаю, мне утром в магазин, лишь после в собес, так я брала сегодня у тебя из комода. А если всех вокруг за врагов считать, то как же жить можно, это просто жуть какая-то? Или к вам там в будущем их мораль пришла, что конкуренция сплошная, и человек человеку волк? Тогда нам сейчас биться насмерть надо, чтобы у нас так не стало никогда!
Эх, Аня, попала бы ты в наше время, что бы с тобой там случилось? Нет, зацепиться и выжить бы смогла, раз уж в оккупированном Минске работала — помня, что где-то есть Большая Земля, и Москва, самый лучший город мира. Но решила бы ты, что нас амеры завоевали, и стала бы искать подполье, ведь не могло его не быть, по твоей мерке — а не найдя, очень возможно, постаралась бы организовать что-то сама, уж если пацаны в пятьдесят втором всерьез попробовали против Сталина, а «Молодая гвардия» здесь просто эталон для молодежи? И попала бы, рано или поздно, под статью «за изменение существующего социального строя», а то и террор против отдельных его представителей — Перовская и Каплан в одном флаконе, не потянула бы ты больше чем на руководителя боевой организации, а тут Вождь нужен, новый Ильич, чтобы новую Партию создать, с идеологией и программой. А не было такого, в начале двадцать первого века. Может, придет еще?
— … может, затем вас сюда и забросило, Михаил Петрович? Чтобы исправить ошибку истории, которая в вашем времени произошла?
И глаза у нее блестят. Слезы? У лейтенанта ГБ?
— Старшего лейтенанта. Мне товарищ Кириллов сказал, и еще — благодарю за отличное выполнение задания. А я и без всякого задания… Михаил Петрович, мне так страшно стало тогда, если бы с вами что-то случилось, я бы тогда на фронт, еще фашистов положить до обещанной сотни, и жить больше незачем совсем!
А я, признаюсь, ее как телохранителя не воспринимал, до этого случая. Хотя совсем не норма, что это она должна меня защищать — положила троих, пока я «стечкин» из кобуры доставал. Может и впрямь мне начать тренироваться, хоть пару раз в неделю, как Смоленцев предлагал — вам в немецкий тыл не ходить, но хоть в таких ситуациях уже будете не столбом, я персонально вас натаскаю? Даже Сан Саныча соблазнил, а уж в экипаже половина в свободное время бегает в «шаолинь», уже зала не хватает всем желающим, в хорошую погоду занимаются просто на стадионе, пока лето, и светло. Надо попробовать — а то хожу же я, как все, даже в море, на тренажер и бегущую дорожку, хоть сколько-то минут в день, чтобы мышцы были в тонусе и пузо не выросло?
— У вас получится, Михаил Петрович. Вот только вы скоро снова в море уйдете. А я останусь.
И это уже известно — ну, кому как не «жандарму» и иже с ним. Что-то намечается, недаром же срочно обкатываем новые торпеды. В противолодочном варианте — наведение по нашей ГАС, управление по проводам. Причем стреляли и как в нашем времени — по подлодке-цели, с заданием глубины хода торпеды и цели, чтобы обеспечить прохождение выше или ниже (момент фиксируется акустикой, на торпеде вместо заряда самописцы) — но для проверки наведения по глубине и срабатывания неконтактного взрывателя, мишенью был понтон, подвешенный притопленным под буксируемой баржой. И мы умудрились вместо прохода на «убойной» дистанции с выбросом для наглядности пятна краски, влепить прямо в цель, двухтонной рыбиной на скорости двадцать восемь узлов, понтон ек, торпеда тоже, эпроновцам забота искать и доставать — это конечно, «в яблочко», но при стрельбе двумя, тремя, четырьмя торпедами, не залпом, а с интервалами, чтобы не мешали друг другу, мы гарантируем поражение цели, а вот Щ-422 даже четверкой «топит» противника не всегда, все же наши ГАС и БИУС получше «Алькоров» и «Бусь», которые научились делать предки с нашей подачи. Неужели немцы свою суперсубмарину сделали, или про их «летучего голландца» Платов не придумал, или «двадцать первые» в серию пошли на год раньше? Узнаем, как время придет — но вот что в море нам скоро, это факт, и моя интуиция говорит, и некоторые мелочи «сверху».
Кого на этот раз топить будем? «Айову» и авианосец нам не засчитали, поскольку там еще и немцы отметились, «а вас там вообщэ не было, товарищ Лазарев, вы поняли мэня?», но и не ругали. Мы же, бойцовые морские волчары, готовы бить любого, на кого укажут — а зачем, это товарищу Сталину виднее. А целей «вкусных» сейчас много — у немцев до «Шарнхорста» с «Цеппелином» мы так и не добрались, убежали аж во Францию, еще «Гнейзенау» скоро выйдет из ремонта, перевооруженный на тирпицевские пушки, еще итальянцы все в строю, «Рому» не потопили, «Имперо» достраивают. И французы, здесь не затопленные в Тулоне, а включенные в состав немецкого флота, «Дюнкерк» и «Страсбург». И еще «Ришелье», который в знакомой нам истории так и простоял в Дакаре под знаменем «свободной Франции» — здесь же, на фоне побоища в Атлантике этим летом, английской паники и побед Еврорейха, его экипаж решил сменить сторону и привел корабль в Брест (про второй французский линкор, «Жан Бар», не сообщается, но его у нас лишь после войны сумели достроить, хотя он в сороковом сам сумел, избегая захвата немцами, в Африку уйти — без половины стволов главного калибра, где их сейчас возьмут и на каком заводе поставят?). Итого налицо восемь линкоров лишь у Еврорейха, нашего явного врага — два немецких, по три французских и итальянских. Англичане потеряли потопленными «Нельсон», «Родни», «Герцог Йоркский», янки — «Айову», но зато достраивают еще две, пятый и шестой в серии, у нас так и не вошедшие в строй, и заложили целых пять «Монтан», сверх-айовы, больше размером и сильней вооружены. А наши уже на Висле, и завязывается узел большой политики — нам разрубать?
— Михаил Петрович, вы там уже? Возвращайтесь, я ждать вас буду всегда!
А если нет? Не все от нас зависит — как там в песне, дан приказ ему на запад, ей в другую сторону? Хотя сработались мы — но бог знает, как решат в Москве? И ходить тебе с ярлыком «ППЖ», а ведь не заслужила ты, комсомолочка-фанатичка, с умом, образованием, и знанием на полвека вперед? Не похожа совсем на женщину-комиссара в кожанке, красной косынке и с маузером на ремне — но отчего-то шляпка, зонтик, красивое платье на тебе выглядят атрибутами не барышни, а «стальной леди Совершенство». Ну так майор ГБ в штатском нами воспринимался даже естественнее, чем в мундире — а если пересчитать здешние звания на наши, так и выходит, у нас ведь с сорок третьего не было разницы на две ступени в чинах между армией и ГБ?
