Владислав Савин - Восточный фронт (СИ)
На борту Щ-108 было получено оповещение по флоту. Но командир, увидев указание квадратов моря, просмотрел бегло и отложил в сторону: район лежал в стороне, а значит, происходящее там не имело для его корабля никакого значения. Он не знал, что из-за навигационной ошибки, Щ-108 сильно отклонилась к северо-востоку. И никогда не видел "двадцать первых" лодок (мелочь, упущенная штабом флота - альбом с силуэтами кораблей на старые лодки не попал). Зато знал твердо - то, что он видит, советскому флоту принадлежать не может!
Отвернул, япошка? Ну ничего, может мы его еще достанем! Не попадем, так напугаем... а может, и попадем? Что мы теряем - и что он нам может сделать после, мы же под водой?
-Лево руля! - приказал Видяев. Ход и так полный. Чудо что на посту ГАС что-то расслышали - хотя, мы не эсминец, у нас винты так не шумят. А аппаратура у фрицев отличная, надо им должное отдать. И кто же это там под водой затаился? По флоту оповещение, что мы идем, да и силуэт у "немок" характерный, без пушек на палубе, но с очень крупной рубкой, ни с чем не спутаешь! Летуны наши уже дважды нас облетали, приветливо крыльями качая. А наших лодок, по диспозиции, тут быть не должно! Радио в штаб - обнаружена подводная лодка, координаты! И запрос - могут ли наши быть тут?
-Торпеды! Пеленг 252!
Срочное погружение! Если акустик с дистанцией не ошибся, то две мили, это полторы минуты, даже если это японские "длинные копья"! А мы, на учениях, уходили под воду за двадцать две секунды - и вниз, нет у японцев самонаводящихся, тем более по глубине! Зато у нас есть - ну, поохотимся!
Успели и в этот раз - Н-4 была уже на глубине тридцать, когда торпеды прошумели выше и чуть в стороне. Акустик докладывает - пеленг 254, цель слышу хорошо. Ну что ж, теперь наш черед? Не повезло вам, япошки - у нас два аппарата могут стрелять управляемыми. Не все шесть носовых, как на К-ПЛО, но все же нас переоборудовать успели! А дальше - задача, которую мы еще на Щ-422 в Белом море отрабатывали, стреляя по притопленному понтону! С тем же уникальным экипажем: мы всяким штучкам и приемам "из будущего" еще летом сорок третьего учились, и Н-1 испытывали, так что особенности "двадцать первых" лучше всех знаем! Локатор в активный, определить элементы движения цели. Ввести в БИУС, перенести данные - на самых первых "катюшах" кассеты с магнитной проволокой, на которой программа записана, вручную из "Буси" вынимали, на торпеде горловину вскрывали, вставляли, досылали торпеду в аппарат, а у нас уже система доработана, к самой торпеде кабель кинут, команды ввести, как после пуска довернуть, на какой глубине, какие маневры совершать, и на каком удалении неконтактный взрыватель разблокировать - все это для противокорабельных торпед с СН на кильватер прежде всего актуально, но и для противолодочных тоже, какие-то элементы движения задаются, тот же угол доворота, а оператор лишь поправки вводит, сличая отметки на экране гидролокатора. Разъемы для ввода программы на всех аппаратах, а вот командное устройство для управления по проводам лишь на двух верхних, обычно так и заряжают, четыре противокорабельных, две противолодочных. Ну теперь получите, самураи!
У Щ-108 был еще один, последний шанс. На учениях Камчатской бригады, лодка, поймавшая прицельный сигнал чужого гидролокатора, посылала своим локатором условленный ответ, "я свой". Времени хватало - даже до выпуска торпед, да и после того, на участке управления по проводам, операторы могли успеть подать команду на подрыв или уход в сторону от цели. Все эти действия была отработаны до автоматизма экипажами "немок" и "катюш"; "ленинцы" и "щуки" Камчатской бригады были также, стараниями Котельникова, с этим ознакомлены - но ведь и Владивостокская бригада подплава обязана была знать порядок, утвержденный штабом ТОФ! А если не было локатора (советские "Тамиры" и английские "Драконы" шли в первую очередь, на новые лодки, их имели и "щуки" Х серии, но более старые так и обходились без), то была система звукоподводной связи "Вега", для которой также был предусмотрен условный сигнал. Отчего Щ-108 молчала (хотя как показала последующая проверка, эта система, также далеко не новая, и несовершенной конструкции, на старых лодках нередко была неисправной, даже в боевых походах - однако такой записи в журнале главного инженер-механика дивизиона, конкретно для Щ-108 нет), теперь не узнает никто. И почему даже не пыталась уклониться, совершить противоторпедный маневр (а ведь, согласно приказу, командир обязан был прослушать секретный курс, по основам применения управляемого противолодочного оружия - и присутствовал там, о чем также есть отметка в документах), тоже неясно - другое дело, что вряд ли такой маневр удался бы на старой "щуке", вот "немка" бы на такой дистанции вполне могла - но попробовать все равно стоило бы? Однако Щ-108 сохраняла прежний курс, на глубине 30, при скорости два с половиной узла - идеальная мишень!
-Попадание! - доложил акустик Н-4 - еще одно! Звук разрушения корпуса. Готов самурай!
Видяев приказал тщательно прослушать горизонт - не прячется ли рядом еще один? Затем, по всплытии, доложить - атакован подводной лодкой, успешно уклонился, противник уничтожен, продолжаю следовать предписанным курсом. И подумал, что японцев все ж недооценивать нельзя - наверное, перехватили приказ нам, и выслали свои лодки в засаду. Что ж, будем бдительны - и верно нас предупредили, о низком уровне японской техники, шумят как телеги по плохой дороге! Сунутся - еще огребут. А мы предупредили - пусть в этот район наши силы ПЛО выходят, и устраивают японцам веселую жизнь!
Поиск был проведен. При этом летчики чуть не утопили Щ-113, также оказавшуюся вне обозначенной позиции. В свете последующих событий факт пропажи без вести лодки Щ-108 поначалу не привлек внимания штаба. Лишь после сражения стали разбираться - и кому-то пришло в голову сопоставить это с атакой Видяева. Расследование ни к чему не привело - поскольку факт нахождения Щ-108 там, где она никак быть не должна, и ее атака по Н-4 (в свете оповещения по флоту, и формального ознакомления командира "сто восьмой" со всей информацией, о чем имелись записи в секретных журналах) никак не могли быть объяснены. Зато казалось весьма вероятным, что японская лодка, потопившая Щ-108, после попала под торпеды Видяеву. Какая версия была предпочтительнее для штаба флота?
Данные разведки, и даже уточнение информации после войны, не прояснили вопрос. В эти дни Императорский флот потерял в Японском море лодки I-47 и I-153 - в то время как в штаб ТОФ поступили доклады о потоплении одной субмарины дивизионом "охотников" у корейского берега (достоверное - всплыли соляр и обломки), и еще трех атаках подводных целей, с неясными результатами (предположительно - повреждены). Так что одна из потопленных японок до того вполне могла оказаться рядом с Щ-108. Тем дело и завершилось, сданное в архив. Обломки лежат на ндосягаемой глубине в три километра, в точке с координатами 44 с.ш, 138 в.д. Тридцать семь человек экипажа, приказом комфлота были внесены в список погибших за Родину, а не пропавших без вести (что значит - семьи положенную пенсию получат). И на памятнике во Владивостоке есть имя Щ-108, в числе других кораблей Тихоокеанского флота, погибших в эту войну.
Вы хотите правды? А кому и зачем нужна правда, в данном конкретном вопросе? И к каким последствиям она приведет? Контр-адмирал Видяев, герой Советского Союза, в этой истории умерший во славе и почете в 1989 году, так и не узнал, кого потопил тогда, в Японском море. Что изменилось бы - если узнал?
Лазарев Михаил Петрович , командующий ТОФ . Что не вошло в мемуары (и никогда не войдет).
Командир всегда прав! А если неправ - смотри пункт первый.
Это не самодурство - выслушать подчиненных ты обязан! Речь идет лишь о том, что все должны быть уверены: ситуация под контролем, идет по задуманному тобой плану. И ни в коем случае не видеть твоей растерянности, неуверенности, сомнений.
Иначе будет... да ничего хорошего! Как в реальном морском анекдоте - трансатлантический лайнер, не "Титаник", но типа того, примерно в то же время. Капитан входит в салон первого класса, чтобы предупредить пассажиров, о шлюпочных учениях - дело нужное, чтоб каждый знал, в случае чего, куда ему бежать. Может, он был отличным моряком, этот капитан, но паршивым психологом: это каким местом надо было думать, чтобы, потребовав внимания, начать свою речь словами - господа, прошу, только без паники. А теперь представьте, что после началось!
Положим, мой штаб паниковать не будет - Зозуля с Роговым тут всех построили, вбивая в головы, что можно, а что нельзя. Но какое первое следствие сомнения в мудрости начальства - правильно: "не спеши выполнять приказ, его могут и отменить". Будут исполнять без старания, спустя рукава, что в иной ситуации равнозначно прямому саботажу! Это ведь пока они, офицеры, кто смотрят на меня в ожидании приказаний, уверены - у меня есть план, и все будет хорошо. А сам я в этом не уверен. Все ж японцы - очень серьезный противник на море, в эту войну! И выходят на меня не парой крейсеров, а главными силами!
