Злой гений Порт-Артура - Романов Герман Иванович
Это был действительно торговый, уже промышленный город, предприятия которого могли начать работу на удовлетворение нужд армии и флота. В городе уже по-хозяйски обосновались десятки контор торгово-промышленных компаний, таких как Гинсбурга, который являлся главным поставщиком Тихоокеанской эскадры, «Товарищество братьев Нобель», которое уже построило резервуары для керосина, крупнейшего чаеторговца Губкина, присутствовали и многие другие известные имена.
Действовали первая в Маньчжурии электростанция, возле которой возвышались груды угля; городская телефонная сеть, к тому же соединенная с Порт-Артуром; прекрасно оборудованные железнодорожные мастерские со множеством станков и литейным цехом. Порт, пусть и недостроенный, впечатлял размерами и должен был стать крупнейшим в России по обороту, оставив позади себя Одесский и Кронштадтский, причем с необычайно высоким уровнем механизации, с широким применением земснарядов, плавучих кранов, экскаваторов, бетономешалок и прочих технологических инноваций. Возведены сухой док и множество складов, отнюдь не пустых.
Лучшими специалистами по земляным работам считались корейцы, которых завезли в немалом числе, хотя от наплыва китайцев, которым платили в три-четыре раза больше, чем в других городах, отбоя не было. Хватало и иностранных специалистов, что не торопились уехать со столь прибыльного места и ожидали, согласно поговорке, у моря погоды.
Уже два года давал продукцию кирпичный завод, недавно введен чугунолитейный, спешно возводился трубопрокатный завод. Шли работы по возведению трамвайной линии в городе, закончено строительство узкоколейных железных дорог в порту и на промышленной окраине города. По ним уже резво ходили небольшие паровозы с вереницами платформ, углярок и самых разнообразных вагонов. Пожалуй, Дальний по своей экономической мощи не уступал Владивостоку и Порт-Артуру, а как порт на несколько порядков превосходил последний, ведь выход из внутренней гавани там был сильно ограничен ежедневными приливами и отливами.
С утра, проехавшись по городу на извозчике (хотя рикш на улицах хватало с избытком, но то генералу невместно), Александр Викторович увидел все нужное и сделал выводы: сдача Дальнего японцам была преступлением с большой буквы русского военного командования, и ответственны за это три человека. Первым является военный министр генерал Куропаткин, приказавший решительного боя не принимать и при давлении японцев отходить к Порт-Артуру якобы для сбережения сил. Ему и в голову не пришло, что Дальний может быть использован как главная перевалочная база грузов для японских армий, что воевали в Маньчжурии. Вроде бы генштабист, а не понимал, что логистика на войне определяет если не все, то очень многое. Ведь японцы с захватом Дальнего практически выиграли войну: перемещение грузов гужевым транспортом из Кореи по грунтовым дорогам не обеспечило бы и десятой части потребности. Оборудование временного порта у побережья Квантуна являлось бы долгим и затратным предприятием с небольшим эффектом.
Впрочем, ошибок главнокомандующий допустил множество. Точно такие же приказы получили Засулич с Штакельбергом, японские десанты не сбрасывались в море, наоборот, Куропаткин, находясь под воздействием собственных планов, выстраивал неприятелю «золотой мост». И в конечном итоге получил то, что получилось, со всеми потрясающими Россию последствиями от этой «маленькой победоносной войны».
А вот генералы Стессель и Фок старательно выполняли приказы главнокомандующего, не имея ни решимости настоящего военного проигнорировать их, ни мозгов, чтобы осознать, к чему могут привести их действия. И это притом, что тот же генерал Кондратенко требовал удерживать перешеек как можно дольше, чтобы в спокойной обстановке полностью закончить строительство укреплений Порт-Артура. К тому же три-четыре версты фронта – не тридцать, да и орудий с боеприпасами хватало с избытком, что устроить японцам самую горячую встречу.
Не прислушались! Обремененное отсутствием интеллекта начальство поступило иначе. Целую неделю в Порт-Артуре после высадки японцев у Бицзыво обсуждали, какую отправить артиллерию на перешеек. Судили-рядили и пришли к решению: отправили четыре 152-мм пушки Кане к тем трем, что были установлены у Дальнего береговой батареей. Но привезли только одну (к счастью, другие не выгрузили с платформ), которую стали устанавливать у западного побережья. А в это время японские канонерки уже снесли русские позиции на западном фланге и обошли гору Наньшань.
Отправили и пять крепостных 42-линейных пушек, что стали трофеями противника, их даже не успели поставить на тифаншинские позиции, с возведением которых катастрофически запоздали. Александру Викторовичу довелось в свое время разглядывать фотографии, где японцы из этих самых пушек обстреливают укрепления Порт-Артура.
Можно было драться, ведь разбит один полк, а в резерве стояла полнокровная дивизия, выиграть несколько дней, за которые можно было вывезти из Дальнего немало ценного, а сам город и порт основательно разрушить. Но Фок настолько быстро отвел свои войска, что успели увести в Порт-Артур землечерпалки и половину пароходов – увы, с пустыми трюмами. И все. Русские жители бросились в бегство, а градоначальник Сахаров в сопровождении полицмейстера Меньшова прибыли в Порт-Артур верхами.
Последним покинул город на поезде военный инженер порта капитан Зедгенидзе с оставшимися солдатами гарнизона, которых Фок попросту бросил. Вот они отступали достойно, повредив все семь мостов на сорокаверстном перегоне. В гавани затопили только один пароход, который японцы быстро подняли. Мол, дамба, сам порт, мастерские и прочие сооружения достались торжествующим японцам в полной исправности.
В самом Дальнем неделю работала комиссия, отправленная в город генералом Стесселем. Задача у нее была ответственная: определить объекты, которые нужно взорвать, а также вывезти из гавани железной дорогой и пароходами все необходимое. Кое-что увезли (например, экскаваторы), все остальное бросили, сбежав в панике. Причем японцы перехватили только два судна из полусотни, что отправились в Порт-Артур.
Японцы получили Дальний даром – и сами не могли поверить свалившемуся на них счастью. Склады были забиты сырьем и товарами, перечень содержимого скрупулезно составлен самураями. Александр Викторович имел удовольствие с ним ознакомиться. Более того, кое-что за сорок лет прекрасно сохранилось, и он это видел тогда в сорок пятом собственными глазами – японцы оказались рачительными хозяевами.
Еще в руки самураев попал огромный вагонный парк – десятки эшелонов бесперебойно обеспечивали поставку боеприпасов и пополнения войскам маршала Ойямы. Терриконы угля в порту впечатляли, его надолго хватило как кораблям блокирующей эскадры, так и паровозам. И главное, в гавани выгрузили осадные одиннадцатидюймовые мортиры, что сломили сопротивление осажденной русской крепости.
Было ли это предательством, как гениально описал в своем романе талантливый писатель? За банальную ли взятку в десять тысяч фунтов Фок и Сахаров отдали город целым? Ответ на этот вопрос Александр Викторович нашел для себя два часа тому назад, когда разглядывал роскошный дворец градоначальника. Владелец столь впечатляющего особняка остался бы в городе и получил от японцев пресловутые тридцать сребреников. Но Владимир Васильевич бежал, бросив все, и умер в Порт-Артуре от брюшного тифа. И не его вина, что город сдан и все огромные ресурсы перешли к японцам. Да и разрушить просто не успели – слишком стремительным оказался драп дивизии Фока.
Нет, в приказе это было названо образцовым отходом на заранее подготовленные позиции, вот только на всех русских сдача ворот на Порт-Артур произвела самое тягостное впечатление. Ведь все знали, что полк Третьякова яростно сражался, нанес японцам втрое большие потери, но помощи так и не получил. А потому вполне резонно и посчитали предшествовавшие сдаче события предательством!
Глава 8
– Гранаты и мины – оружие крайне полезное, Владимир Васильевич, причем в Дальнем есть абсолютно все для начала их производства. У вас ведь лежит на складах привезенная из Германии новейшая взрывчатка, тринитротолуол называется, или тротил. Где-то около семидесяти пудов. И нашего пироксилина столько же. Зачем вам она?
