Физрук-6: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Это что еще за театр? Притворяется? Или — это снова проделки… Кирюши? Нихренасе! Он так и убить, наверное, может… Я похлопал Илгу по щекам. Она вздохнула, глаза приняли осмысленность. Илга выпрямилась и и посмотрела на меня недоуменно. Если она разыгрывала сценку, чтобы убедить меня в суперспособностях своего подопечного, то делала это очень натурально.

— Что, высшие силы, в лице страдающего ДЦП пацаненка, мешают рассказать правду?— не удержался я от сарказма.

— Это отнюдь не так смешно, как кажется, — проворчала она.

— Тогда этот малыш просто опасен, — сказал я вполне серьезно, хотя верить во всю эту чертовщину мне не хотелось.

— Ты уловил самую суть, — кивнула моя бывшая. — И самое интересное, что в этом нет ни грамма мистики… Каждый мозг излучает биоволны — это давно установлено биофизиками, а Кирюша, похоже, умеет подключаться к мозговым волнам других людей и через них усиливать сигналы своего мозга. В физике это называется интерференцией — взаимным увеличением или уменьшением результирующей амплитуды двух или нескольких когерентных волн, при их наложении друг на друга. Вот этой интерференцией малыш и пользуется.

— Звучит солидно, — хмыкнул я. — Однако как он направляет свой сигнал нужному человеку?..

— В том-то и дело, что — никак.

— То есть?

— Ну вот смотри… Ближайший к нему мозг — бабушкин, она служит как бы первой инстанцией интерференции и поневоле усиливает слабое излучение мозга своего внука, потом в дело вступают мозговые волны соседей по дому, далее — жителей соседних домов, соседних кварталов, улиц, городских районов и так далее.

— Короче — волна распространяется по кругу?

— Может быть даже — сферически, — вздохнула гражданка Эглите. — Как бы то ни было, расходящаяся во все стороны волна, рано или поздно доносит до адресата то, что Кирюша хочет донести.

— А откуда он знает, что именно мы сейчас говорим?

— Трудно сказать, — пожала она плечами. — Возможно он вообще, знает кто о чем говорит в городе, но каким-то образом отфильтровывает нужную ему информацию.

— Тогда он не заменим для разведки.

— Да, но есть одна проблема. Кирюша не умеет говорить и скорее всего — никогда не научится. И писать — тоже.

— Выходит — для госбезопасности он бесполезен, равно как и для врагов?

— Да. Однако иллюзию в его полезности необходимо поддерживать.

— Ради чего?

— Прежде всего — ради него самого. Кирилл Иванович Цыганов уникален. Говоря не научным языком — он чудо. И потому его следует сберечь.

— Благородно, — кивнул я. — И я тебя понимаю, только зачем втягивать в эту историю моих пацанов?

— Их все равно втянут, Саша, и без нашего с тобой участия, — сказала Илга. — Наша задача смягчить этот процесс.

— Ты это искренне говоришь?

— А как тебе кажется?..

— Не знаю, надо подумать.

— Подумай, — кивнула она. — В том числе и о том, стоит ли втягивать в это родителей своих учеников. Начнутся разговоры, слухи поползут по городу. Все кончится тем, что тебя отстранят от руководства классом и это в лучшем случае.

— А в худшем — пристрелят?

— Нет. Класс отстранят от тебя.

Я понимал, что она права. Мой открытый бунт может выйти боком и мне и тем, кого я защищаю. А этого допустить нельзя. Что ж, кажется, моя бывшая вполне искренне за них переживает. Это мне на руку. Уж лучше иметь ее в союзниках, чем во врагах. Почему-то экстрасенса Кирюшу я не опасался. Ну да, если верить Илге, он кое-что может, но я-то ему не враг. Наоборот — мне его жалко: до конца дней будет игрушкой в руках спецслужб. Надеюсь, он почувствует мою к нему лояльность своим супермозгом.

— Все понятно, — сказал я. — Ну и каков план наших действий?

— В понедельник проведу первое тестирование. Если можно — прямо в школе. Можешь попросить ребят задержаться после уроков?

— Попрошу. Только помни, я должен присутствовать!

— Помню.

Не дожидаясь, покуда Кирюша опять накроет город своим мозговым излучением, я отвез Илгу к дому, где жили Разуваевы. А потом рванул к себе.

Наташа, конечно, спала, но будить ее я не стал. Успеется. Залез под душ, потом тихонько прилег рядом с ней. И отрубился. Проснулся я в свое обычное субботнее время. И прогадал. Гостьи моей и след уже простыл. То ли пожалела меня, как я ее — ночью, то ли наоборот — отомстила за долгое отсутствие. Делать нечего. Пришлось вставать, не солоно хлебавши.

Завтракал тоже в одиночестве. Пятничные приключения вспоминались как какой-то дурацкий фильм. Впереди были обычные дела, без всякой интерференции мозговых волн. Сначала секция в «Литейщике». Что-то пацанята меня сегодня не радовали. Отработав на тренировке, я заскочил в «Старт», чтобы перекусить и уж потом, не торопясь покатил к школе. Петюнин «МАЗ» уже торчал у ворот, а в кабине дремал водила. Я его не стал будить прежде времени. Вернулся в свою «Волгу» и дождался, когда из школы покажется Рунге.

Тогда я посигналил. В кабине своего грузовика вскинулся Петюня. Я выбрался из салона и велел ему ехать к стройбазе, а мы с Карлом — следом. Так и покатили. Шофер грузовика лучше меня знал, куда ехать, потому он двигался впереди, а я за ним. На базе нас ждали. Ворота отворились, впустив и «МАЗ», и «Волгу» на территорию. Сам заведующий встречал. День был выходной и, кроме охраны, товарища Запечкина и кладовщика, никого не было. Пришлось нам таскать стройматериалы втроем. Работенка оказалась лучше любой тренировки.

После погрузки, я рассчитался с хозяином базы, и мы двинулись в обратный путь. Когда въехали во двор дома, где обитали литейские немцы, меня ждал приятный сюрприз. И как только я сам не догадался. Двор был полон пацанами и девчонками. Карл хитро улыбался. Сразу стало понятно, что это он подтянул школяров. Так что разгрузка пошла веселее. Рунге отпер подвал своими ключами, и вся команда принялась перетаскивать рейки, металлические уголки, ведра с краской, мешки с побелкой и прочее внутрь будущего клуба.

Когда кузов грузовика был опустошен, я подошел к Петюне, протянул ему четвертак. Шоферюга деловито сунул его в карман, радостно пожал мне и Карлу руки, прыгнул в кабину и укатил. Видать, у него уже были планы на сегодняшний вечер. Кстати, не мешало бы как-то отблагодарить грузчиков-добровольцев. Не деньги же им совать. В конце концов, ребятня для себя старалась. Клуб же будет их. И к мелким ремонтным работам можно будет привлечь. И даже — нужно… И у меня родилась идея.

— Так, мальчики и девочки, это дело надо отметить, — обратился я ко всей этой банде. — Нужны добровольцы, которые сходят со мною в магазин, для закупки питья и продуктов на всю ораву. Человека четыре, не больше.

Желающих оказалось больше, чем требовалось, пришлось мне самому отобрать из вызвавшихся добровольцев. Рунге успел подсчитать количество едоков и даже выразил готовность поучаствовать финансово, но я сказал ему, что перед ним стоит гораздо более сложная задача, придумать за время нашего отсутствия какой-нибудь стол. Карл заверил меня, что все будет сделано. Тогда я отдал команду и вся «закупочная комиссия», как окрестил нас остряк Доронин, отправилась в ближайший гастроном.

Продавщицы магазина, увидев ватагу школьников, ввалившуюся в торговый зал, хмуро покосились в нашу сторону, но увидев, что команду возглавляю я, натянули на свои откормленные физии дежурные улыбки. Я купил ящик «Байкала» и ящик «Буратино», выгреб из кулинарии всю выпечку, потребовал нарезать пару батонов колбасы «Любительской» и полкруга сыра. Все это жрицам советской гастрономии пришлось упаковать максимально удобно для переноски. Касса выбила чек и, забрав покупки, мы вернулись в подвал.

Нас встретили громовым «Ура!». Еще бы. Школяры после занятий были голодны, аки волки, а тут еще и поработали на свежем воздухе. Впрочем, оставшиеся тоже время даром не теряли. Рунге организовал изготовление временного стола. Он принес из дому инструменты, а реек и досок в подвале хватало. Девочки застелили столешницу куском обоев, и получилась импровизированная скатерть. На ней-то и были расставлены и разложены яства. Прежде, чем начать пир горой, Карл толкнул небольшую речь: