Игра по своим правилам (СИ) - Романов Герман Иванович

— Что вы предлагаете, Алексей Николаевич?

— Увеличить число дивизионов и батарей переводом на половинные штаты — с восьми орудий на четыре. Мы значительно увеличим количество «очагов огня» в дивизии с шести до двенадцати — доведем до числа имеющихся в германской дивизии батарей.

— У немцев они шести орудийные, а у нас будет четыре ствола — перевес в огне останется за неприятелем.

— Считать нужно батареи со скорострельными пушками, а не число орудий в оных. При надлежащем количестве снарядов, врага можно просто засыпать гранатами и шрапнелью. К тому же эта мера по «разделению» будет совершена быстро и безболезненно, но главное с «экономией» — она не потребует от казны расходов. И отправка на Дальний Восток одного из четырех артиллерийских дивизионов не так снизит боеготовность дивизий в западных округах, как отправка одного из двух имеющихся.

— Пожалуй, вы полностью правы, Алексей Николаевич — французы имеют четыре орудия в батарее, им этого вполне достаточно. Я был на учениях и видел, насколько эффективно они поражают цели. К тому же мы просто поделим батареи и дивизионы, останется только сменить нумерацию.

— Ввести дополнительные номера, и не нужно ничего менять. «Стройность цифири» радует только сердца бюрократов, пользы делу не несет. Поверьте, важно считать реальные батареи, а не их номера. Да, кстати, что вы намерены делать с заменяемыми на трехдюймовки старыми четырех фунтовыми пушками? Передать в крепости и на склады? Не стоит этого делать — пехоту в наступлении нужно поддерживать огнем, а эти пушки можно передвигать в боевых порядках. Они намного легче трехдюймовки, веса всего двадцать восемь пудов, можно катить руками расчета. И главное — в боекомплекте есть гранаты, пусть слабые, у трехдюймовой пушки только шрапнель. По четыре орудия на полк вполне достаточно. К тому же они как нельзя лучше подходят в качестве конной артиллерии, их число при кавалерийских дивизиях нужно удвоить, как мы сделали в Маньчжурии — одну пушку считаем на каждую сотню или эскадрон.

— Тогда придется изменять штаты…

— Зачем? Все изменения, кроме артиллерии, лучше провести в Сибирских дивизиях на опыте войны с японцами, и лишь потом вводить во всех корпусах. Сейчас Маньчжурия есть то самое место, где можно опробовать все новинки вооружения — они пройдут там своеобразный экзамен. И лишь потом изменять штаты, вводить новые уставы. Но вначале нам с вами следует выполнить повеление его величества — и время не терпит. Все требуемые расчеты мы должны представить с вами послезавтра. Вот ознакомьтесь с набросками — я их наскоро сделал. Мобилизация объявляться пока не будет — войну предстоит вести силами кадровой армии, а потому необходимо, чтобы каждая дивизия имела на фронте свою экспедиционную часть. А все Сибирские корпуса для пополнения закрепить за военными округами. Времени на обдумывание мало, Виктор Викторович — государь ожидает нашего общего решения, вполне продуманного и взвешенного! Русская четырех фунтовая (87 мм) пушка образца 1877 года неплохо показала себя на полях сражений в Маньчжурии, ведь трехдюймовых пушек, чуть ли не втрое более тяжелых было еще мало. Да и в войну 1914 года она состояла на вооружении войск, а финны ее использовали даже четверть века спустя…

Глава 8

— Пусть наши силы и невелики, Михаил Павлович, но и с ними можно причинить немалый ущерб неприятелю. Главное, чтобы он о своих берегах опасение имел, и тем уже не докучал нам в квантунских водах. А стиснем его в морях Желтом и Японском, начнем каботажное плавание с рыболовством пресекать. Положение у японцев ухудшиться, и то нам во благо будет. Не хотелось разделять мне эскадру, но надобно.

Адмирал Макаров расхаживал по мостику «Пересвета» — броненосец ремонтировали первым, исправление полученных в сражении повреждений заняло три недели. Вместе с ним в Дальнем чинили «Цесаревич» и «Ретвизан». А вот «Громобой» и «Победа» стояли в Порт-Артуре, как и быстроходные крейсера Вирена — «Баян» и «Богатырь». Дороговато обошлось русскому флоту сражения у Эллиотов и в Желтом море — потерей «Петропавловска» и «Рюрика», хотя враг потерял тоже немало «Асаму» и «Адзуму». Но у адмирала Того осталось десять вымпелов в линии, а он смог вывести в море только шесть, и теперь потери недопустимы.

— «Россию» нужно ремонтировать только во Владивостоке, там для нее подходящий док. И пока германские пушки на крейсер не поставят, угрозы неприятелю представлять крейсер не будет. Там же и обе «богини» нужны — скорость у них вровень с флагманом Безобразова, и мореходность на уровне, да и дальность плавания можно увеличить, приняв уголь на батарейную палубу. Могут в океан выходить, и с восточного побережья мешать неприятельскому судоходству. Японцам в открытом море им нечего противопоставить, а при волнении, таком как сейчас, догнать просто не смогут.

Молас был прав, указав на море. И хотя волны пологие, но для низкобортных японских кораблей и такие служили препятствием, хотя по тихой воде броненосные крейсера противника бегали довольно резво, и уйти от них будет проблематично. Да и бой принимать нельзя — русские моряки уже оценили на себе всю мощь неприятельских кораблей.

Макаров окинул взглядом эскадру — за флагманским «Пересветом» шла «Победа», замыкали короткую колонну колону броненосцы. Головным «Ретвизан» под флагом контр-адмирала Иессена, за ним «Цесаревич», но без привычного флага наместника на мачте — адмирал Алексеев остался в Мукдене, у него и без флота навалилась масса дел. Японцы сосредоточили на Ялу еще одну армию, и теперь семь вражеских дивизий пытались проломить оборону сразу трех русских корпусов. Бои начались там жестокие, но в обороне сибиряки стояли твердо, с каждым днем получая подкрепления.

Чуть в стороне шли два броненосных крейсера под флагом контр-адмирала Вирена, первым шел его «Баян», за ним «Громобой». Даже издали был хорошо виден массивный щит восьмидюймового орудия на баке, точно такой же торчал на юте. Да и на флагмане за четвертой трубой возвышался длинный ствол 203 мм пушки — дополнительно установили, усиливая артиллерийскую мощь. Вот только команда «России» оба этих крейсера именовала не иначе как «каннибалами» — главный калибр ведь с нее сняли, все четыре орудия выдрали из казематов.

Сам крейсер в сопровождении двух «богинь» следовал чуть в стороне — на нем держал свой флаг вице-адмирал Безобразов. Отряд следовал во Владивосток, в обход Японии, а там на выбор Петра Алексеевича — или через Цугары, либо проливом Лаперуза. Вместе с крейсерами уходили все четыре миноносца германской постройки, с надежными машинами — «Бдительный», «Бесстрашный», «Бесшумный» и «Беспощадный». Уголь они должны были получить в океане со вспомогательных крейсеров, что ожидали отряд в условленной точке. И все потому, что во Владивостоке были только малые миноносцы, небольшого водоизмещения, тихоходные, с плохой мореходностью. Им самое место в Порт-Артуре или Дальнем, но «мудрые головы» в столице решали по-своему. Теперь приходилось исправлять ошибки, но поздно — война диктовала свои правила.

— Готовились к войне, готовились, программы принимали, уйму кораблей заказали, а пушки сделать не удосужились. Всего тринадцать штук, как кость бросили. А как только десятидюймовые стволы на «иноках» расстреляем, конец всему будет. Других нет, а те, что на броненосцах береговой обороны на Балтике, или на черноморском «Ростиславе», уже изношены. Запаса не сделали, а с береговых батарей для башен не подойдут. И все это ради копеечной «экономии», министерством финансов армии и флоту навязанной, а многие миллионы при этом разворовывают!

— Теперь куда больше тратим, Степан Осипович. Хотя те же германские пушки обойдутся нам дешевле, чем произведенные на отечественных заводах. Да и ту же броню возьмите — закупали у северо-американских штатов для «Полтавы» и «Петропавловска» по цене ниже, и качеством лучше, чем ту, что с наших заводов получили для «иноков».