Украденная жизнь (СИ) - Седой Василий
Ну что ему ответить? Сказал, как есть:
— Не получилось бы разойтись по-доброму. Жадность их обуяла. Да и с какого перепугу я должен пытаться миром разойтись с чужими людьми, которые реально берега потеряли? Мало того, что не оказали помощь, когда она была необходима, так ещё и грабить пришли.
Я почувствовал, что начинаю заводиться. Поэтому, постарался свернуть разговор.
— Даже думать не хочу об этих уродах. Лучше скажи, договоренность об охране корабля в силе? А то видишь, как получается? Не успел пришвартоваться, как новые хозяева появились.
Дядька как-то странно на меня посмотрел, что-то для себя решил и ответил:
— В силе.
А после небольшой паузы добавил:
— Прекращай злиться. Больше не сунутся.
После этого встал и ушёл. Ну, а я продолжил дегустировать вино и думать над произошедшим. Самое главное, о последствиях. Теперь в селениях соплеменников мне отряд не набрать. Вряд ли после произошедшего меня там будут рады видеть. Настроение, и так не особо радостное, вообще ушло в ноль. Немного посокрушавшись, плюнул на все, и решил пока забить на это. Жизнь продолжается. Не наберу людей здесь, найду их в другом месте. А поступил я, думаю, правильно. Надо нарабатывать правильную репутацию.
На следующий день ко мне в дружину пришли проситься молодые пацаны. Они, с их слов, решили научиться сражаться и стать воинами. Я смотрю на них и реально не знаю, что мне делать. Два десятка пацанов лет по четырнадцать-пятнадцать. И что мне с ними делать? Детский сад какой-то. Какие тут сражения с викингами? С таким контингентом только в зарницы играть. Потом, ещё подумал и спросил себя:
— А кто, собственно, меня торопит? Если подойти к делу основательно, с чувством, толком, расстановкой, то из этих пацанов можно выучить таких волкодавов, что мало никому не покажется. И то, что они ни хрена не умеют, в данном случае, только в плюс. Можно будет сразу учить, как надо, а не как хочется. Исходя из этих соображений, сказал:
— В дружину возьму, но, при одном условии: моё слово — закон. Кто не понял, что я сказал, свободен. И ещё: услышу жалобы, что тяжело и трудно, выгоню сразу, без разговоров.
С этой толпой пришёл и десятилетий двоюродный брат, к которому я повернулся и сказал:
— Тебе, тёзка, ещё рано в походы ходить, подрасти и потом приходи.
Тот насупился и ответил:
— Я смогу делать все то же, что и другие. Поэтому — не рано. Посмотришь, я не подведу.
Поглядел на него, махнул рукой. Пусть будет. Через пару дней, когда начну давить нагрузкой по полной программе, сам сбежит. На сегодня распустил их по домам с наказом — завтра, с рассветом быть здесь. Сделал так, потому что надо было плотно подумать, как быть и что делать с этим детским садом. Подумал, огляделся вокруг и решил. Раз придётся здесь задержаться надолго (а по моим подсчетам не меньше, чем лет на пять), то надо устраиваться с комфортом. А то как-то неправильно, да и непривычно, когда дом топится по-черному, собственно, как и баня, а спишь на голых деревяшках. Будем начинать приобщать к цивилизации небольшой уголок этого мира. Да и жить новобранцам у себя дома не дело. Поэтому, придётся строить подобие казармы. Благо, мой дом стоит на окраине и проблем с новыми постройками быть не должно. Как подумаешь, сколько всего сделать надо, так руки опускаются. Но, как говорится, глаза боятся — а руки делают. А начинать стройку, как не крути, придётся с кузницы. Но, кажется, я это уже говорил. Или даже не с кузницы, а с похода за спрятанными товарами. С хорошим инструментом и работа будет спориться. А в заначке неплохое количество этого самого инструмента присутствует. Поэтому, поход за ним откладывать нельзя. А то, стыдно сказать, кроме привезенных мной железок, в деревне другого металла нет. То, что было раньше, викинги выгребли подчистую. Хоть и опасно в какой-то мере светиться на реке с кораблем, но, если хочу, чтобы все прошло быстро, придется рисковать. В море, где можно нарваться на чужой корабль, выходить не буду. А на реке чужим судам, по сути, делать нечего.
Пока сидел в раздумьях, нарисовалась ещё одна проблема. К дому подошла злая Забава и начала мне предъявлять, что я, дескать, козёл блудливый. Она так надеялась, что я, вернувшись, буду с ней. А я пошёл по рукам. Она из-за этого страдает, а я ничего не замечаю. В итоге, расплакалась и убежала. Я, даже потерялся от такого накала страстей. Да что там, реально охренел. Не видел я в этой голенастой егозе женщины. Чего уж тут? Сбитый с толку, я потопал к дядьке. Надо всё-таки предъявить за подставу с пацанами. Потому что по здравому размышлению я понял, что это дядькина работа. Я ведь говорил, что хочу набрать людей в отряд. Вот он и подсуетился с пацанами. Взрослые же, глядя на этот детсад, вряд ли захотят присоединиться. Получается, что дядька решил, таким образом, сразу несколько проблем. Во-первых, оставил в селении взрослых мужиков. Во-вторых, скинул с себя обузу в виде пацанов, которые жрут, как взрослые, а отдачи от них считай никакой. Есть ещё в-третьих и даже, в-четвёртых. Но перечислять все смысла нет, и сказанного достаточно.
Дядька на предъяву только хитро улыбнулся и пояснил, что со взрослых толку не будет. А молодёжь ещё не поздно обучить и направить на правильный путь. Поэтому — не благодари. Вот же психолог местного разлива выискался, но, в чем-то он прав. Ладно, что случилось -то случилось. Поставил его в известность, что завтра с пацанами ухожу в поход и понаблюдал за изменением в его поведении. Он как-то засуетился и начал говорить, что, дескать, пацаны же ничего ещё не умеют. Маленькие они ещё, куда им в поход, ну и так далее, в том же духе. В конце концов, я не выдержал и заржал. Он в недоумении на меня посмотрел, как-то тяжело вздохнул и сказал:
— Говори уже, что задумал?
Ответил, что просто сходим на драккаре за спрятанными вещами и заодно посмотрю на пацанов в деле. Мало ли, вдруг кто из них воды боится. Было видно, как он успокаивается прямо на глазах. На самом деле, меня радует, что за своих переживает. От таких людей подлости можно не ждать.
Вернулся к себе, подобрал подходящую деревяшку и занялся изготовлением челнока для вязки сети. Хочу научить своих вдовушек вязать сети. Как раз, пока будем отсутствовать, думаю, они успеют все сделать. А то скоро путина, и прозевать её совсем не хочется. У меня большие планы на этот продукт. Правда, надо ещё решить проблему с бочками. Но, думаю, она решаемая. В селении есть дедок, знакомый с этим делом. Правда, заготовленного материала, подходящего для этого дела, нет. Но и здесь можно что-нибудь придумать. Челноков, как и плашек, сделал сразу два комплекта, по количеству посещающих меня вдовушек. Они, похоже, установили очерёдность эксплуатации моего организма, потому что на следующую после стычки с соплеменниками ночь, меня навестила другая женщина, которая была чуть постарше первой, но такая же жадная до подобных утех. Затягивать с обучением не стал, попросил пацана, пробегающего мимо, позвать вышеупомянутых тёток и вытащил из дома два довольно больших мотка тонких шёлковых ниток. По моим прикидкам, их хватит на две сети метра два высотой и метров тридцать, а может и сорок, длинной. Обвязывать и собирать буду по возвращении и, скорее всего, сделаю, так называемые, квадраты. Они чем-то напоминают двухстенку. Но ячея одной из стенок намного больше, чем это принято у трехстенок или двухстенок. Подумаю ещё.
Вдовушки, на удивление быстро, поняли принцип плетения и согласились поработать. На нитки глядели с каким-то благоговением, и все допытывались, а есть ли у меня ещё такие. Отвечать не стал, просто пообещал, что по возвращении подарю им по отрезу ткани, если, конечно, они к этому времени сплетут сети. Судя по их глазам, сети у меня появятся вовремя, переживать по этому поводу не стоит.
Ночью пришла третья вдовушка, и после всего завела речь о нитках и сетях. Аж плюнул с досады. Выдал ей такой же клубок, как и остальным, велел договориться об обучении с подругами, а челнок с планкой попросить сделать дядьку. Самому некогда, с рассветом ухожу в поход. Проводив даму, попытался уснуть, но сон пропал напрочь. В голову лезла всякая хрень ненужная. Поэтому, поднялся и решил пробежаться к кораблю. Посмотреть, как он охраняется. По привычке застегнул пояс с клинками, взял арбалет с несколькими стрелами и, не торопясь, потопал в нужном направлении. На улице был абсолютный штиль. Тишина такая, что казалось нахожусь не в лесу, а где-нибудь в пустыне, где нет ничего живого. Надо сказать, небывалое явление для леса. Здесь всегда что-нибудь происходит, он всегда наполнен разнообразными звуками. Сейчас же слышал только свое дыхание, да звуки, которые сам же и издавал при ходьбе. Километр, отделяющий меня от судна, прошагал быстро и не обнаружил ни одного охранника. А ведь дядька клятвенно обещал отправить сюда кого-нибудь. Ничего плохого придумывать себе не стал. Но, на всякий случай, сделал пару шагов в сторону, чтобы зайти за разлапистую ель и зарядил арбалет. После этого застыл, как изваяние, стараясь раствориться в лесу и слиться с тенью ели, за которой укрылся. Долго ничего не нарушало покой предрассветного леса, а потом раздался тихий шорох на корабле и прозвучал шепот:
