Татьяна Апраксина - Порождения ехиднины
Что ж она очки не носит... неловко? А может и хорошо, что не носит. Потому что Максим ей врет и Алваро это видно, а ей наверняка нет. Врет как на работе, объясняет, спокойненько так, что в ходе текущего расследования обнаружилось, что за одним из детей сотрудников корпорации некоторое время следили - и вообще выглядело все это нехорошо. Кое что из виденного навело Максима на мысль о Докторе Моро, а потому он хотел бы поговорить с кем-то из следователей и обязательно ознакомиться с материалами дела, потому что если его выводы подтвердятся, то целую ветку расследования можно будет просто закрыть и сосредоточиться на более перспективных вариантах.
Сидит, чуть ладонью поводит. Свеженький такой, разве что на сгибах не хрустит. Не вписывается в кабинет: здесь все что не дешевый, уже выстарившийся пластик - то дешевое полированное дерево, поцарапанное и залапанное. Папки - и те какие-то захватанные, с обмятыми корешками, с пятнами на наклейках. У самой госпожи Суарес такой вид, будто она только что поднялась из спортзала, а там впахивала на тренажерах прямо в своем костюме. Пахнет спитым кофе, окурками, залитыми водой и настоявшимися до бурого цвета, подгоревшим хлебом от стоящей на подоконнике мини-печки. Рабочая, в общем, обстановка...
Когда-то давно Максим перевел для Алваро очередную шутку - о женщине, у которой от постоянного вранья глаза сошлись к переносице. Глупости. Они от постоянного вранья расходятся от переносицы и стремятся спрятаться за ушами. Госпожа офицер Суарес являет тому наглядный пример. Дело она отдавать не хочет: говорит, запрещено. Ага, запрещено - одному из высших руководителей филиала корпорации? Взятку вымогает - не может быть, не дура же она? Копии снимать и то не стремится как-то: секретность. Интересная у них тут секретность - сначала восемь интервью у Доктора Моро взять позволили и по всем каналам прокрутили, а теперь ни-ни, великая тайна.
Так, стоп. А зачем Максиму сейчас материалы по Доктору? Ах, это он мне полчаса назад угрожал, вполне всерьез - мол, застрелю и скажу, что так и было. А у него самого основная версия... э... а... я сейчас этой неперелетной гусыне все перья повыщиплю, если она все срочно сама не принесет!
- Госпожа Суарес, - журчит Максим, - я, признаться, вас не понимаю. Вернее, я вас прекрасно понимаю, но почему вы не сказали мне сразу? Ваш непосредственный начальник запретил вам выдавать материалы - он был в своем праве, а вы не можете нарушить его распоряжение. Ну так скажите мне, к кому мне обратиться, чтобы этот приказ отменить - я во всем полицейском управлении знаю только господина Аболса да нескольких сотрудников отдела по расследованию убийств.
- К нему самому, к капитану Дельгадо - ну или к господину Аболсу, коль вы к нему вхожи. Я без их распоряжения не могу вам ничего выдать.
- Госпожа Суарес, - любопытствует Максим, смакуя поданную газировку со льдом. Алваро с удивлением вертит свой стакан: стерильный, как из автоклава и скрипящий под пальцами. Напитки приносила секретарша. - А как вышло, что эксперт по делу выкинул старшего следователя, ведущего дело, через перегородку в общую комнату?
Если бы глаза госпожи Суарес могли, то они бы сбежали с ее лица вообще, как в рисованном фильме. И зарылись в узел волос на затылке. И засели бы там, подрагивая.
- Доктор Камински - превосходный специалист, - цедит она, - Но отличается вспыльчивым характером. А капитан Дельгадо не всегда сдержан на язык, особенно когда устает.
В переводе "наш капитан обругал нашего психолога, а психолог в ответ пробил им стенку. И дело это настолько обычное, что даже не вызвало шума". Вроде и правда. А все равно вранье.
- А что на сей раз сказал капитан Дельгадо доктору Камински?
- Не знаю, - врет офицер Суарес. - Какую-нибудь грубость, как обычно. Капитан Дельгадо иногда так шутит, что не знаешь, дать ему пощечину или выброситься в окно. Все давным-давно привыкли. Иногда ему действительно дают оплеухи или кидают через стену. Господин Аболс в курсе особенностей характера лучших сотрудников. Выйдет из больницы, извинится, капитан извинится. Да и Камински остынет.
И опять врет. Не остынет их эксперт, что-то там посерьезнее грубой брани проскочило.
- А где сейчас доктор Камински?
- В Веракрус де Санта-Мария, - любезно сообщает офицер Суарес. - Это на плоскогорье. По личному распоряжению господина Аболса. У них там свой маньяк объявился. Как говорит господин Аболс, плоды просвещения.
- Спасибо. Так вы мне дадите материалы - или мне ехать к господину Аболсу за разрешением?
- А чего, - встревает Алваро, - давай доедем? Я его месяц не видел.
Чистая правда. Хотел сказать "у нас уже месяц никого не убивали" - но постеснялся.
- Может быть, - вдруг говорит офицер Суарес, - я ему позвоню?
Кажется, поняла, что материалы мы добудем все равно - и не хочет быть тем человеком, который нам мешал.
- Это очень любезно с вашей стороны, - отзывается Максим.
Я бы на его месте здесь бы уже все разнес. А если голова болит, помощнику поручил бы. Мне. Мало что с делом что-то нечисто, мало что они эксперта в глушь к лягушкам закатали - на плоскогорье сезон дождей, оттуда не выберешься же, и связи наверняка нет... так еще и нам голову морочат.
Промолчать или вякнуть? Вякнуть или промолчать? У Максима изумительно получатся быть безупречно вежливым, тихим, почти неживым. Не человек, а функция корпоративной системы. Место в штатном расписании. Не обижается, не злится и не сердится, ибо не умеет. Ставке не положено.
- А что они там не поделили - мы самого Дельгадо спросим, - "напоминает" Алваро. - Может, ему заодно и средство от хамства назначат...
- Васкес, госпожа Суарес пытается нам помочь.
По фамилии. Да, мол, да. Это тот самый Алваро Васкес, которого вы сравнительно недавно видели в прямой трансляции. Боевик "Черных Бригад", выкормыш иезуитов, участник государственного переворота, а ныне - личный секретарь господина Сфорца. И вакансию он получил, осуществив покушение на господина Сфорца. Практически удачное. Высоко оцененное. Вы все еще думаете, что табель о рангах вас защитит?
Тот самый Васкес робко так улыбается. Невинное оклеветанное дитя, да и только. Это почему-то всех пугает куда больше, чем угрозы и искушенный вид. А госпожа офицер несколько ближе к начальству, нежели обычно принято между коллегами, и с похвальным героизмом думает не о себе - о любовнике. Сообразила, поймала улыбку ангела - и "поплыла"...
- Да ничего там не было интересного. Гонсалеса, то есть, Моро, сняли с очередной жертвы. Буквально. И без малейшего участия доктора Камински, по наводке информатора. Доктор, конечно, величина - но тут Парис... капитан Дельгадо сам обошелся. И доктору апломб ударил в голову - это у вас не тот псих. Гонсалес поет, как соловей - а не то, видите ли. Дельгадо и высказался на тему зависти и гордыни.
- И вылетел в трубу. Но это вопиющее совершенно поведение. - Максим не поясняет, чье. - Почему же господин Аболс не принял меры?
- Потому что Гонсалес не последний. И убийство это не последнее. А других толковых экспертов у нас вообще нет! Камински из Винланда выписали.
Госпожа Суарес кивает сама себе, снимает трубку. И докладывает. Потом кивает еще раз.
- Я покажу вам все, что у меня есть, - говорит она. - И копии сделаю.
- И не забудьте про координаты доктора Камински. Телефон, электронная почта, - тихо напоминает Максим. - С вашего позволения, мы подождем внизу, в буфете. - Офицеру вручаются визитка и прямоугольник накопителя данных. - Пригласите нас, когда закончите копировать бумажные материалы. И большое вам спасибо за содействие.
Глаза у офицера Суарес никуда не бегают, не прыгают и не порываются даже. Смотрят в одну точку. Офицер Суарес, кажется, думает, что только что счастливо разминулась со смертью. Это мы еще посмотрим, разминулась или нет. Юный ангел в белой рубашке элегантно кланяется с порога. Может быть, я сюда еще вернусь.
- Максим, - спрашивает по дороге Алваро, - с чего это ты вдруг такой добренький?
- Потому что у меня нет сил быть злобненьким, - честно отвечает спутник. - А ты можешь свирепствовать, только голос при мне не повышай.
- Это как же свирепствовать-то? Шепотом?
- Ну, значит, не свирепствуй.
- Слушай, а у тебя всегда так... внутри?
- Что?
- Плавает все. Одни пятна и полосы, хуже, чем у Антонио.
- Это я так выгляжу, если меня стукнуть. Знаешь такое слово "синяк"? И вообще - сгинь, нечистая сила. Знаешь, как ты обычно выглядишь?
- Знаю, как хамелеон. А кто тебя стукнул? Старший Антонио?
- Удавлю, - тихо обещает Максим, и по совершенно бесцветному взгляду ясно: и правда что удавит. - Дай я хоть проверю, что у нас там - потом уже болтать будем.
- А что у вас там может быть? - смеется Алваро, для приличия и снижения громкости прикрывая рот ладонью. Смех, правда, выходит очень злобный. - Безупречный порядок под руководством твоего клона и никакого прогресса.
