Артур Прядильщик - Сирахама
— Способность побеждать, сэнсэй! — Отвечаю мгновенно.
— Тц! Перечитал манги, малец! — Послышался голос Сакаки Сио…
Вон он — пристроился на энгава… Странно: раз одет в цивильное — значит, не тренируется. А если не тренируется — то где же пиво?! Заболел? Плохо себя чувствует? «Сотый дан»-то? Пф!
— Ну, отчего ж, Сакаки. — Рядом с тумбами-ногами Сакаки с энгава свесились широкие полы темно-синих брюк хакама Коэтсуджи. — Если задуматься, то смысл, который вкладывают в слово «хорошо», действительно, для каждого свой. И желание побеждать — еще не самая плохая цель, хочу заметить. — Акисамэ помолчал, возясь с чем-то. — Будешь?
От Сакаки Сио плеснуло неудовольствием:
— Издеваешься, Акисамэ?
Пшикнула открываемая банка:
— Издеваюсь? — Удивился внутренне улыбающийся Акисамэ. — Ты о чем, вообще, друг мой Сакаки?
— Забудь. — Буркнул «сотый дан».
— Ну, здрасьте! Вы таки сюда пиво кушать и посторонние разговоры разговаривать, или в тренировке помочь? — Недовольно спросил Кэнсэй. — И шо вы мене глазки строите? На вопрос ученика отвечать собираемся, нет?
— Мы пиво не кушаем! — Возмутился Сакаки. — Это Акисамэ мешает тренировочному процессу! Более того, Коэтсудзи-сан злостно нарушает закон, распивая спиртные напитки ближе десяти метров от места проведения мероприятий с участием несовершеннолетних! Поправка к административному кодексу префектуры Канагава! Штраф — сорок тысяч йен!
— Ай-яй-яй! Сакаки-кун, нет никаких правовых актов, запрещающих распивать газировку ближе десяти метров…
— Кхе… — Поперхнулся «сотый дан»… — Ну, ладно… Если газировка, то — давай!
— Прости, друг Сакаки! Я тебе предлагал единственную бывшую у меня банку. От сердца отрывал. Но ты был так деликатен и тактичен, что отказался, не став лишать меня последнего… Спасибо тебе, друг Сакаки!
Что-то странное творится вокруг — судя по эмоциям, рядом находились и остальные мастера. Вот весело плещущее «море» Апачая. Вот — стальная непоколебимая «скала» Старейшего… А это…
— Бу!
Прямо передо мной с крыши вниз головой свесилась Сигурэ. Она опустилась вниз головой почти до земли и теперь висела так, что наши лица оказались на одном уровне… Интересно, как она держится? Я осторожно посмотрел. Понятно — как-то ногами уцепилась за канат, привязанный к крыше. Как обычно, в своем ультракоротком ги. Которое, к тому же, задралось. Там. Сверху. Отсюда не видно. Я даже ощутил зависть к мастерам, которые сейчас могли беспрепятственно рассматривать крепкие ягодицы мастерицы любого оружия. Но тут же понял, что с моего места открывается не менее захватывающий вид.
Интересно мы… расположились. Я — стою вверх ногами у стены, а она — тоже вверх ногами, но — висит.
— Добрый день, Сигурэ-сан! Вы, как всегда прелестны и очаровательны… Особенно с этого ракурса. Минуточку… Э-э-э… сейчас… сейчас… м-м-м…
Утро настало.
На груди волшебной спит
солнечный зайчик.
— О! Неплохо, Кенчи! — Одобрил Акисамэ… он даже, кажется, отсалютовал банкой. — Хотя, над ритмом я бы еще поработал! Но на бумаге, написанное пером, будет смотреться отлично! Если передашь мне права на этот замечательный стих, я даже внизу могу и твой штампик поставить!
— Слабо дотронуться? — Спросила Сигурэ, откровенно смотря мне в глаза…
Странно-странно-странно…
— Нет. Но «хорошо» ли это будет для моего кэмпо?
Сакаки хрюкнул. Акисамэ хмыкнул. А Старейший мощно расхохотался. И только Ма Кэнсэй под шумок успел сделать несколько фотографий и, сколько-то раз, увернуться от чего-то метательного… Как Сигурэ из этого положения умудрилась что-то метнуть?!
— Ой, Сигурэ-доно, ну шо ви так бурно реагируете! Разве ж я могу пройти мимо очередного шедевра! За такой снимок мне будут деньги, а вам — судебное преследование за растление несовершеннолетних… Но за отдельную плату я вырежу молодого человека. С фотографии, разумеется.
— Сигурэ-сан! Как вам не стыдно! — Возмущенный голос Миу. — У вас кимоно задралось.
— Ой. — Спокойным невыразительным голосом отреагировала Сигурэ. — Косяк. Нравится? — Уже обращаясь ко мне.
— Ага… — Ответ сорвался с губ раньше, чем я успел его обдумать.
Опять смешки учителей и шипение рассерженной кошки от Миу, которая от возмущения даже задохнулась.
— Значит, сегодня остаешься… — Сделала неожиданный вывод Сигурэ.
Она сделала стремительно-плавный переворот и встала на ноги.
— А так? Нравится?
Я сглотнул…
— Нравится… — Легко определила Сигурэ. — Значит, и завтра остаешься.
«Да что тут происходит?!»
«Есть у меня маленькое подозрение…»
— Вот как? Кенчи остается сегодня ночевать! — Одобрительно пробасил Старейший. — Хорошо! Очень хорошо! Миу, проверь-ка гостевой домик…
— Кенчи остается! — Голос Апачая откуда-то из ветвей ближайшего дерева. — Больше тренировка! Больше схватка! Апачай рад-рад!
«А? Это и было твое маленькое подозрение?»
«Ну, да… видимо, за нас решили взяться всерьез. А знаешь, малыш, что это означает? Это означает, что мастера — целиком за нас! И считают, что какие-то шансы у нас с Миу есть… Кстати, посмотри на нее… ну, в смысле, на ее эмоции»
В эмоциях Миу… мрачность, беспомощность и бессилие.
«Значит, сначала поговорили с ней, а теперь — с нами?»
«С нами еще не поговорили… Спорим на три онигири, что после ужина будет разговор со Старейшим?»
«Без проблем. Чисто ради того, чтобы посмотреть, как ты попытаешься лишить меня моих онигири»
«Что-нибудь придумаю. Только вот спать мы сегодня не будем…»
«Почему? Сигурэ придет ночью показывать остальные части своего великолепного тела?»
«Ну и кто из нас пошляк? Нет, не придет. А если и придет, то не для исполнения эротических танцев. Вспомни, какой способ считается самым эффективным для пробуждения крови.»
«Ой-ё! Да, думаю, ты прав!»
«А теперь обрати внимание на эмоции мастеров…»
«Уй-яяяя…»
В эмоциях мастеров плескалось ПРЕДВКУШЕНИЕ.
* * *— В высококлассных прицелах иногда используют указатель уровня, что позволяет избегать сваливания оружия. С моей точки зрения, это — целиком коммерческое решение производителей оптических прицелов — практическая ценность такого «улучшения» сомнительна… Понятно, что марка в виде сплошного перекрестья, особенно с жирными линиями, непрактична, так как может закрыть малоразмерные или удаленные цели… В последнее время на рынке оружия появились прицелы с баллистическим вычислителем… опять-таки, если вы, господа курсанты, не умеете считать в уме…
Нудный однотонный голос лектора не поменял своей тональности и громкости:
— Все, кто внимательно меня слушает — сидят на попе ровно, а кто спит, — Наставник набрал в грудь воздуха и рявкнул. — ВСТА-А-АТЬ! Та-а-ак… Курсант Сирахама…
— Я, господин наставник!
— Изволите спать на моих лекциях!
— Никак нет, господин наставник!
— А вот это мы сейчас и проверим. Взять ружье! Положение для стрельбы стоя принять!
На доске включился экран-имитатор. Красная точка показала, куда в данный момент целится курсант. Второй экран показал, что наблюдает курсант в оптический прицел.
— Цель — голова «клиента». В оптический прицел от нашей любимой винтовочки… Какой прицел используется на нашей любимой винтовочке, курсант?
— «Леопольд Марк Четыре», господин наставник!
— Итак, как вы сейчас видите, Сирахама, в оптический прицел «Леопольд Марк Четыре» мы наблюдаем, что угловой размер цели — голова «клиента» — пол риски. Расстояние до цели — быстро! Через пятнадцать секунд вас накроет антиснайпер! Быстро! Быстро! Быстро!
— Четыреста метров, господин наставник! — Через десять секунд.
— Неудовлетворительно… До момента вашей смерти осталось всего пять секунд. Одно хорошо, за это время вы хотя бы выполните задание! Но почему вы, снайпер, зажмурились, когда вычисляли? Откройте же глаза — ваша цель уже — тю-тю! — Тихие смешки в классе. — Боковой ветер — четыре. Упреждение?
— Один с половиной, господин наставник!
— Движение цели — две угловые в секунду… в противоположную от ветра сторону.
— Три, господин наставник!
— Ну, не все так плохо, курсант Сирахама… Но глаза вы больше не закрывайте — хотя бы будете видеть, откуда к вам прилетит пуля. Второе. В боевых кодах нет обращения «господин наставник». Есть «второй» и есть «первый». И даже они не всегда употребляются экономии времени для. Вы поняли, Сирахама?
— Екай, господин наставник!
— Вы больше не спите?
— Никак нет, господин наставник!
— Точно?
— Так точно, господин наставник!
— Сирахама?
— Я, господин наставник!
