Вадим Давыдов - Всем смертям назло
– Мы обязательно отыщем вашу жену и сына, Владимир Иванович, – проговорила Рэйчел, ласково накрывая огромную руку Ладягина своей ладонью. – Конечно, это будет совсем не просто, но Джейк… Вот увидите, Яков Кириллович непременно это сделает. Он у нас на самые настоящие чудеса способен. Вы, главное, не теряйте надежды.
– Да мне, собственно, – опять смутился Ладягин, – знать бы, что они живы-здоровы, и того вполне довольно. Я же прекрасно понимаю, что за такой срок жизнь необратимо переменилась, так что – какая там уж семья, о чём вы, сударыня…
– Не может быть, чтобы ваша жена вас забыла или разлюбила, голубчик Владимир Иванович, – покачала головой Рэйчел. – Вы же совершенно замечательный человек – разве можно, однажды с вами столкнувшись, забыть о вашем существовании или смириться с разлукой?! Конечно, Анна Сергеевна вас искала. Я совершенно уверена в этом! Но война, потом – война гражданская, весь этот переворот и водоворот совершенно, как вы верно заметили, переменившейся жизни – с этим и не всякий мужчина справится. Вы не должны думать о плохом. Всё образуется, вот увидите!
Изумлённо разглядывая сидящую перед ним молодую женщину, чьё неподдельное участие буквально перевернуло ему всю душу, Ладягин ясно и бесповоротно осознал, что ради неё готов – совершенно бескорыстно – решительно на всё, что угодно. И жаркая, кипящая ненависть к тем, кто посмел поднять руку на это невозможное чудо, накрыла его с головой.
* * *Наконец, мысли Ладягина пришли в некое удобоваримое для популярного изложения состояние, в связи с чем он потребовал заслушать его доклад «О возможной природе так называемой души, а также нечистой силы и современных методах борьбы с нею». Несколько юмористическое звучание темы сообщения вызвало недвусмысленное, хотя и тщательно скрываемое недовольство священника. Однако, поскольку голос отца Даниила во всём, что не касалось практических аспектов защиты, имел статус совещательного, ему в активном оппонировании было мягко, но решительно отказано. На помощь священнику неожиданно пришёл сам Ладягин:
– Напрасно вы, дамы и господа, батюшку задвигаете. То, что мы с вами тут закоснели в безбожии и материализме, совершенно ничего не означает. Я, например, уверен, что механика и физика этих самых духовных процессов нам ещё долгое время будет оставаться неясной. А многовековая практика человечества говорит о том, что искренняя молитва и символические предметы, на которые такая молитва опирается, вполне могут послужить весьма действенной защитой. В какое-то высшее существо я не верю, а вот внутри нас, кажется, такие силы сокрыты, что просто удивительно…
– Это интересно, Владимир Иванович, – прищурился Гурьев. – Очень интересно. К вашим словам у меня имеется филологическое дополнение. Не примечательно ли, что глагол «молиться» имеет в русском языке возвратную форму? То есть мы молим более себя самих, нежели кого-то, самих себя на определённые действия и восприятие настраиваем. В английском или немецком такого, кажется, не замечено, а вот в древнееврейском – почти то же самое: молиться там тоже глагол возвратный, в буквальном переводе на русский означает «судить себя». Что скажете, отче?
– Скажу, что ваши, Яков Кириллович, поразительно энциклопедические познания во всех мыслимых областях вовсе вашего неверия не объясняют, – улыбнулся священник. – Во всяком случае, для меня. И как вам удаётся, неся такой груз познаний, сохранять возможность не только здраво размышлять, но и здраво действовать – для меня загадка едва ли не большая. Но давайте всё-таки выслушаем сперва глубокоуважаемого Владимира Ивановича.
В каминном зале собрались Рэйчел, генерал Матюшин, Осоргин, Тэдди, отец Даниил, Гурьев и, собственно, докладчик. Для наглядности установили грифельную доску и выложили мел, с тем, чтобы, возникни у Ладягина необходимость пояснять свои рассуждения рисунками и опорными словами, ему было легко это сделать. Несколько взволнованный всеобщим благосклонным вниманием, Ладягин, постепенно воодушевляясь, заговорил:
– Если представить, что моя теория верна, то каждый человек имеет непременно внутри своего тела образование, именуемое душою, совершенно уникальное, ничем, кроме собственно природы своей, на душу другого человеческого существа непохожую. Из курса элементарной физики известно, что водород – самый распространенный элемент в природе. Следовательно, вполне допустимо предположение, что таковая душа есть некая субстанция на основе атомов водорода, как самых простых и наиболее широко распространённых, обладающая особыми свойствами. Скажем, атомы такой субстанции лишены электронов и состоят из одних только нейтронов, что многократно увеличивает плотность и вероятность межатомных связей, образующих в том числе молекулы и некие совокупности молекул. Поскольку я прилагал усилия к тому, чтобы мыслить совершенно практически, этот экскурс в атомную теорию скоро станет вам, дамы и господа, понятен.
Ладягин, убедившись, что вступление не вызвало словесных возражений и его по-прежнему благожелательно слушают, перевёл дух и продолжил:
– Теперь позвольте мне провести некоторую достаточно поверхностную, однако при этом весьма наглядную аналогию. Всем вам, безусловно, известен такой бытовой прибор, как фонограф. Как известно, звук, точно так же, как иглой на воске, металле либо пластической массе, возможно записать в другом виде. Например, в виде букв, что мы делаем с вами постоянно, когда пишем на бумаге и затем воспроизводим при помощи наших губ, языка и голосовых связок обратно в звуки членораздельной речи. Так это, дамы и господа, есть не что иное, как процесс кодирования и декодирования. Так же само – в принципе – работает и радиоприёмник с передатчиком. Я же полагаю, что похожий принцип можно применить к записи любой информации. Именно этим и занимается наш мозг. На основании рассуждении о бессмертии души я предположил, что содержание души есть не что иное, как информация, каким-то неизвестным нам образом записанная и сохраняемая в структуре этого самого газа, о котором я вёл речь выше. Душа, что, опять же, известно и не противоречит никаким религиозным воззрениям, на протяжении жизни человека претерпевает изменения – что означает, в узко теоретическом смысле, накопление либо утрату информации. Известно и то, что информация не просто накапливается, но и обрабатывается – отсюда проистекают наши мнения, воззрения, убеждения и тому подобное. Следующее моё предположение, имеющее целью как-то придать гипотезе стройность и завершённость, заключается в том, что душа каждого человека, будучи информационно организованным «газом», имеет нечто, названное мною «результирующим зарядом». Зарядов этих, как можно предположить, только два – плюс либо минус. Это совершенно не моральный плюс или минус, а абсолютно физический, электрический, ничего общего с отрицательными или положительными качествами человека не имеющий. Моё глубокое убеждение состоит в том, что в общем случае души людей умных, высокоразвитых, образованных и общественно полезных, если хотите, мотивированных, высокоморальных, чьи устремления направлены на всеобщее благо…
Гурьев при этом привстал и шутовски раскланялся, чем несколько разрядил обстановку и внёс необходимое оживление – все засмеялись, улыбнулся и Ладягин, признательный Гурьеву за своеобразную поддержку. Когда «шеф» уселся, успев что-то шепнуть Рэйчел, от чего та медленно, но очевидно порозовела, опуская глаза, Ладягин, кивнув, продолжил:
– Так вот, души таких людей имеют, как и земля, заряд минус. Именно потому они от земли отталкиваются, устремляясь вверх, в космос, к звёздам, где, возможно, впоследствии становятся источником образования новых звёзд и вообще того, что мы называем «светом Вселенной». – При этих его словах присутствующие переглянулись. – Это не совсем, возможно, та «вечная жизнь», о которой говорят нам в Церкви, но, по крайней мере, это нечто не менее возвышенное и, если хотите, почётное… По крайней мере, меня такая судьба после окончания земного пути вполне бы устроила. В противоположность тому, души людей низких, глупых, злонамеренных, имеют заряд плюс, почему и стремятся, в некотором смысле, к центру земли, где, как известно, располагается, по мнению людей верующих, ад. Исходя из этого теперь предположения, легко допустить, что религия, духовные практики как-то пытаются человеческим душам… помочь, если можно так выразиться, устремиться не вниз, а вверх. Покаяние, прощение, соборование, отпущение грехов, всё, с этим связанное – это и есть не что иное, как направление и перенаправление души. Разумеется, всё это чрезвычайно сложно и неоднозначно, – например, покаяние, раскаяние может означать в том числе и реорганизацию информации, её переосмысление в определённом ключе, что меняет, опять же, результирующий заряд… Я, право же, не хотел бы чрезмерно в физику углубляться, поскольку и так уже всех бесконечно утомил.
