Владислав Конюшевский - Главный день
Ухватившись за знакомое слово, я удивленно спросил:
— Интернетовские? Я думал, у нас Интернету почти полный кирдык настал. Работает только внутрироссийский, и тот активно цензурят…
Собеседница многозначительно пошевелила бровями и гордо сказала:
— Это для лузеров он — только внутренний. А знающий человек всегда дырочку найдет! — А потом, шутливо нахмурившись, поинтересовалась: — Ты будешь смотреть файл, или как?!
— Буду, буду!
После чего, добросовестно просмотрев несколько Excel΄евских таблиц, на Настино «что скажешь?» я пожал плечами:
— Немного. Ведь только то, что в тамбовском филиале три месяца назад была изменена номенклатура собачьего корма и ее увеличили почти в два раза, нам ни о чем не говорит. Потому что вот здесь, — я открыл другое окно. — Видишь, заявка на будущий месяц на Руднево. Там тоже, судя по запросу, собачки появятся. Но мы точно знаем, что в Руднево никаких тайных тюрем нет, а есть лишь пиндосовский поселок и обширная техническая стройка. Или Красновку, что под Пермью, к примеру, взять. Заявка начала года для К-9, на девять псов с вожатыми. За каким бесом они там нужны, сказать невозможно. Тут нужно вдумчиво смотреть, совмещать эти косвенные данные с другими источниками, проводить анализ с последующей разведкой. А нам это просто не по силам… Так что пока не найдется выход на остальных «колхозников», эти данные никак использовать не получится. И сейчас надо думать не о тюрьмах, а о том, как нам дальше жить.
Услышав эти слова, сидящий возле окна Толик как-то странно взглянул на Анастасию и, после ее чуть заметного кивка, подал голос:
— Серега, а ты вообще как дальше сам думаешь? Ну к примеру, находим мы наших. А ты что делать будешь?
Я ухмыльнулся:
— Бурно радоваться! В этой деревне, конечно, можно какое-то время протянуть, но всю жизнь здесь не просидишь. Да и с работой что-то думать надо… У вас ведь нет должности «помощник подпольщика», «главный партизан» или «резидент сопротивления третьего класса» с соответственными тарифными ставками? Вот видите… А меня с работы уже поперли за прогулы… Так что у нас есть месяц, после чего можно дружно класть зубы на полку. Хорошо еще, что я у своего братана запойного на халяву живу, а то бы сейчас вместе с вами обитался…
Ребята смутились, а я злорадно подумал, что не фиг тут тайны разводить! Не зря ведь они переглядываниями занимались? Да я и с самого начала не верил, что у них ВООБЩЕ никакого выхода на своих коллег не осталось. Он мог быть сложным, он мог быть долгим, он мог быть геморройным, но он должен быть! Но Ловягин смущался недолго и продолжил задавать вопросы:
— Серега, я вообще-то про другое спрашиваю. Если, к примеру, через несколько дней сюда приедет человек и вывезет нас в безопасное место, то ты с нами поедешь или тут останешься, прежней жизнью жить?
Ого! А ведь этот вопрос подразумевает, что у них уже есть связь! Интересно только, как это получилось? Не по телефону же созвонились, хотя зона приема тут есть… Стоп! Настькин навороченный наладонник и ее слова, что умный человек всегда дырочку найдет! Пусть эти слова были сказаны по другому поводу, но они подразумевали, что она — точно не лузер. Угу… угу… Получается, через Интернет на своих вышли. Небось, есть какой-нибудь почтовый адресок, на который можно скинуть паническое письмо. Вот только в том, что они сразу после провала письмо это написали, я глубоко сомневаюсь. Паника, погоня, раненый товарищ на руках… Да и зона покрытия связью далеко не везде есть. Поэтому и вспомнили про Ванина. И «мыло», скорее всего, Настя скинула уже утром, перед тем как мы в воронежскую больницу собрались идти. А потом стало не до того…
Но почему столько времени им ответа не было? Ладно в течение суток не ответили. Только ведь почти десять дней прошло с того времени… Блин! Вот я тупой! У Настены в наладоннике скорее всего просто аккумуляторы сели! И зарядить их было негде до тех пор, пока я в прошлый свой приход конвертор не притащил. Угу, здесь все понятно. Единственно, что меня тревожит, так это… Цыкнув зубом, поспешил уточнить:
— Настя, в твоем мини-компе «симка» на чьё имя оформлена?
Надо отдать должное девчонке — она сразу поняла ход моих мыслей и, уважительно кивнув, ответила:
— Не беспокойся, на «левого» человека. Но как ты догадался?
— Тоже мне бином Ньютона! Тут и дурак сообразит, что вы не зря этот разговор завели. Если завели, значит — связь появилась. Но так как она появилась лишь после того, как ты свой «НР» зарядить смогла, вариантов осталось немного. У меня только один вопрос — а что, на трассе, когда вы в Воронеж ехали, зоны покрытия не было?
— Нет… И у Алексея в доме ее тоже не было. То есть была, но очень плохая. Письмо не проходило. Только когда мы уже Толика в больницу повезли, я смогла нормально в сеть выйти…
Вот теперь все встало на свои места. Но насладиться собственной прозорливостью я не успел, потому что Ловягин опять затребовал ответа на свой вопрос. Настя ничего не спрашивала, просто смотрела весьма выжидающе. Побарабанив пальцами по столу, я вздохнул:
— Ну фигли вы наезжаете? Я вот так сразу как-то не готов отвечать. Да и вообще, чего бежать впереди паровоза? Леха в больнице еще неделю как минимум лежать будет. А как он выйдет, тогда и решим, с вами я или сам по себе. Договорились?
Анастасия разочарованно кивнула и отвернулась, а Толян ответил:
— Хорошо, так и сделаем. Просто я сам недодумал. Нам всем новые документы нужны будут, так что заранее хотел узнать — ты в деле или нет. А потом дошло — Корнев ведь нигде не засвечен, поэтому ты и со своим паспортом вполне можешь дальше жить…
Услыхав про возможность халявного изготовления местного «папира», я встрепенулся:
— Эй, эй, насчет «корочек» — я в доле! Как бы ни повернулось, будем считать их платой за беспокойство. Сами понимаете — при нашей жизни запасные бумаги не помешают… Единственно — они не совсем «липой» будут?
Ловягин хмыкнул:
— Насколько знаю, пока никто при проверках не попадался.
— Вот и добре…
А насчет документов я так подумал — мало ли что в моем мире может произойти? Может, папаша Ахмета со товарищи так прижмет, что здешняя обстановка мне раем покажется? Поэтому паспорт, позволяющий легализоваться в России-2, будет вовсе не лишним.
В общем, закончив на этой оптимистической ноте разговор, я пообедал с ребятами, уточнил возможную дату появления их коллег — колхозников и, выцыганив трофейный ноутбук у Насти (она с него все, что нужно, уже перекинула на свой наладонник), выдвинулся в Юрьево. То есть всем сказал, что поеду в город, а сам, дойдя до трассы, тайком вернулся назад и минут двадцать сидел в кустах, ожидая открытия портала.
* * *— Очень интересно… Сергей, как, ты говорил, зовут того араба, который на тебя охоту объявил?
Отложив кусок ветоши, которой чистил пристрелянный сегодня в степи «Каштан», я ответил:
— Исрани. Полностью — Мухаммад-аль-Исрани. Правда, где у него тут имя, а где фамилия, до сих пор так и не разобрался. А что?
Профессор, который увлеченно изучал оставленный мною ноутбук, поправил очки и, жестом подзывая подойти поближе, произнес:
— Посмотри, что я нашел. Вот тут, в папке «Организации Ближнего Востока».
— Чего там?
Я эту папку тоже просматривал, но ничего интересного не обнаружил. Те же панические интернетовские статьи, только с описаниями дел, творимых беспредельствующими потомками Хоттабыча. Единственно, помимо английского, они были на самых разных языках, включая арабский. Сосед тем временем, постучав ногтем по экрану, многозначительно глянул на меня:
— Читай.
Наклонившись к компьютеру, я начал с заголовка:
— Ла Трибуне… Э-э-э, фрюва… фрювуа… — тут до меня дошло: — Блин, это же на французском. А я в нем ни бум-бум!
Игорь Михайлович вздохнул и начал переводить. Суть статьи была в том, что турецкая полиция при содействии американских спецслужб в Стамбуле задержала некоего Малика Чиханмера, принадлежащего к группировке «Эль-Мухафа». Так вот, этот Чиханмер не просто жил в небольшом домике на тихой улице, а являлся доверенным лицом и кассиром моего недоброго знакомца — Исрани. Когда копы брали Малика, то у него дома только налом изъяли около трех миллионов евро. А потом стали арестовывать «выясненные в ходе следствия» счета группировки. В результате этих действий полиции «Мухафу» начало лихорадить, и ее лидер, обвинив во всем папу Ахмета, вынес своему первому заместителю приговор, который тут же исполнили. Исраневские сторонники возмутились и схватились за оружие. После чего «Эль-Мухафа» распалась на две жутко ненавидящие друг друга банды, которые принялись активно убавлять поголовье бывших коллег и практически совсем выпали из террористической борьбы.
Выслушав перевод, я ошарашенно покрутил головой:
