Андрей Валентинов - Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы
Пространство за оградой было узким, мешая развернуться. Наконец, удалось поддеть веревки, и гроб медленно выполз наружу. Кто-то притоптал землю. Мрачную находку поставили рядом с ямой, впритык к ограде.
– Двоим остаться, остальные – прочь!
По этой команде парни один за другим стали выбираться на дорожку. На Сергея вновь повеяло холодом, и вдруг он ощутил странную вещь – молчаливые землекопы тоже боялись…
Двое оставшихся взялись за крышку.
– Открывайте! – выдохнул Волков. Голос его звучал странно, словно он уже знал, что он увидит через секунду.
…Расколотые доски упали на землю, луч фонаря скользнул по истлевшим клочьям ткани, присыпанным комьями глины, затем дернулся в сторону и вновь вернулся, неуверенно дрогнул…
– Значит, все-таки правда… – товарищ Иванов стоял рядом и смотрел на пустой гроб. – Не думал…
– Я же предупреждал! – повторил Волков. – Его нельзя было трогать, он же видел Большой Рубин!
– Отставить! – голос человека в плаще прозвучал словно удар бича. Комбриг вздрогнул и отвернулся.
– Не паниковать! Прикажите осмотреть гроб…
Один из парней нагнулся, светя фонарем, и вдруг, вскрикнув, отскочил в сторону. Второй тоже наклонился, но, не удержав равновесия, сполз в вырытую яму. Иванов покачал головой.
– Сергей Павлович, прошу вас!
На миг старшему лейтенанту стало холодно, затем – жарко. Он на всякий случай расстегнул кобуру и быстро перелез через ограду.
От гроба пахло гнилым деревом и мокрой землей. Кто-то подал фонарь. Сергей склонился, осторожно отбрасывая рукой засохшие куски глины, лежавшие на истлевшей обложке. Ничего… Но вот тут рука коснулась чего-то холодного, прямоугольной формы.
Сергей быстро счистил налипшую глину. Кристалл – правильная призма, тщательно отшлифованная и ограненная. Свет фонаря приблизился, камень заиграл темно-красным светом. Пустельга внезапно заметил, что боковые грани покрыты небольшими странными значками. Буквы, не русские, не латинские, но все-таки знакомые…
– Что у вас? – голос Иванова вывел его из задумчивости. Сергей быстро закончил осмотр, убедившись, что больше в гробу ничего нет, зажал кристалл в руке и перелез обратно через ограду.
– Вот, товарищ Иванов… Больше ничего.
Человек в плаще осторожно взял темно-красный кристалл и поднес к самому лицу. Волков подвинулся поближе и вдруг, охнув, отшатнулся.
– Не ожидали? – понял Иванов и негромко хмыкнул. – Я тоже… Прикажите навести здесь полный порядок. Составите рапорт и перешлете ко мне. Все!
Волков козырнул и повернулся, чтобы отдать приказ парням с лопатами. Товарищ Иванов отошел вглубь аллеи и кивнул Сергею. Тот понял и, подойдя поближе, стал по стойке «смирно».
– Что ж, Сергей Павлович… Ваши подозрения оправдались. От имени правительства выражаю благодарность. Все, что видели сегодня, – забыть. Вопросы?
– Что мне делать, если я его встречу? – ляпнул Сергей, тут же сообразив, что сморозил что-то не то.
В ответ послышался легкий, необидный смех:
– Кого? Косухина Степана Ивановича? Не думаю, что у вас появится такая возможность, товарищ старший лейтенант… Впрочем, ежели встретите, передайте ему от меня привет. Еще вопросы?
Сергей на миг замялся, но затем все же решился.
– Товарищ Иванов! Я по поводу этого камня… рубина. Там есть надпись. Это какой-то восточный язык, буквы похожи на уйгурские…
– Вы специалист? – Иванов явно удивился. – Ах да, вы же служили в Туркестане! В таком случае спасибо за консультацию…
Он кивнул, прощаясь. Сергей поспешил подбросить ладонь к фуражке. Иванов повернулся, но, внезапно остановившись, заговорил, не оборачиваясь:
– Чтоб вас не мучило любопытство, товарищ старший лейтенант… Это не рубин. Это вообще не камень. А оказался он здесь, потому что тот, кто провернул это дельце, хотел оставить нечто вроде визитной карточки. Надпись действительно на восточном языке. Это бхотский, одно из тибетских наречий. Все ясно?
– Т-так… – сказать «точно» Сергей не успел. Темная фигура, стоявшая перед ним, исчезла, словно осенняя ночь поглотила странного незнакомца в плаще…
Через час Пустельга вновь оказался в комнате № 317, правда на этот раз без караула у дверей. Он повалился на диван и мгновенно заснул, решив начисто забыть об этом неприятном деле. Одно было плохо. Сергей понимал, что краснолицый комбриг и таинственный товарищ Иванов едва ли забудут его самого – излишне бдительного старшего лейтенанта из Ташкента.
Второй визит к кадровику прошел совсем иначе. Тот, ни о чем не спрашивая, сразу же направил Сергея к одному из заместителей наркома. Фамилия не была названа, и Пустельга почувствовал себя неуверенно. Приятно, что обыкновенного старшего лейтенанта принимает столь высокий чин, но лучше бы обойтись без этого.
Впрочем, на этот раз Сергею повезло. Заместителем наркома оказался не кто иной, как сам товарищ Фриневский – давний знакомый, когда-то руководивший его стажировкой в Столице. Фриневский, теперь уже комиссар госбезопасности, не только узнал Пустельгу, но, казалось даже обрадовался. Во всяком случае, в его привычном: «Чего стал? Садись!» – звучал тот максимум радушия, который был возможен для руководителей такого ранга.
– Все еще старший лейтенант? – покачал он головой, бегло просмотрев документы Сергея. – Ты чего там, проштрафился? Да тебе уже пора майором быть!
Пустельга искренне удивился. Его карьера шла вполне нормально, без всяких сбоев. Правда, он сам неоднократно был свидетелем внезапных «взлетов», но хорошо знал им цену, а главное – последствия.
– Ну что, много басмачей поймал?
Фриневский улыбался. Можно было не отвечать. Заместитель наркома, конечно, представлял, чем занимается Иностранный отдел НКВД.
– Ладно… – продолжал замнаркома. – Небось на Украину тянет, домой?
Сергей поспешно кивнул. Сердце екнуло и замерло. Неужели? И в самом деле, зачем он тут нужен, в Главном Управлении?
– Нет, дорогой, не выйдет! Послужишь в Столице. Комнату дадим, паек. По театрам походишь… Не робей, Пустельга, привыкнешь!
Он постучал карандашом по крышке стола, помолчал минуту.
– Для начала направляешься в группу майора Айзенберга. Пока рядовым сотрудником. Вопросы?
Сергей растерялся. Уж чего-чего, а подобного он не ожидал. Было ясно, что здесь он не получит высокой должности, но идти рядовым сотрудником в группу какого-то майора! Ему, в одиночку занимавшемуся всей иностранной агентурой в Туркестане!.. Пустельга понял, что не зря его не тянуло в Столицу.
– Обиделся! – понял замнаркома. – В Ташкенте ты был кум королю, а тут – чуть ли не рядовым «наружником»? Эх ты, провинция! Ладно, слушай…
Фриневский закурил и начал говорить – негромко, почти шепотом. Сергею приходилось напрягаться, чтобы расслышать слова, гаснувшие в пустоте огромного кабинета.
– Про твои подвиги в Туркестане все знаю, и зря бы тебя с места не сдергивал. Группа Айзенберга – одна из самых ключевых в Главном Управлении. Айзенберг занимается только одним делом, но таким, что тебе еще и не снилось. Месяц поработаешь с ним, а потом…
Он замолчал, словно не решаясь закончить. Наконец заговорил вновь, но еще тише:
– Потом ты его заменишь. Кинем тебе «шпалу», возглавишь группу. А за месяц ты должен полностью войти в курс дела. Учти, Айзенберг ничего не знает и знать не должен. Все понял?
– Так точно! – выдохнул Сергей. Хотелось расспросить про саму группу, но он чувствовал: сейчас не время.
– Все! – подытожил замнаркома. – Беги к Айзенбергу, он в 542-й комнате. Приказ на тебя уже есть. Действуй, дзержинец!
Очутившись в коридоре, Пустельга перевел дух. Хотелось посидеть где-нибудь в укромном уголке, выпить зеленого кок-чая, к которому успел привыкнуть в Ташкенте, и не спеша все обдумать. Но времени не было, и Сергей поспешил в загадочную 542-ю комнату.
Дверь была приоткрыта, оттуда слышался гул голосов. Тянуло табачным дымом, да так, что отвыкший от этого зелья Пустельга затосковал. Он неуверенно тронул дверь рукой и заглянул внутрь.
Здесь действительно курили. Пятеро крепких мужчин, сидели вокруг стола, уставленного стаканами с чаем. При виде Сергея, разговор смолк, и старший лейтенант поспешил отрекомендоваться по всей форме.
– А, товарищ Пустельга! – высокий здоровяк с майорскими петлицами неторопливо вышел из-за стола. Фамилию он произнес правильно, и старший лейтенант сразу же почувствовал себя увереннее.
– Майор Айзенберг, – представился здоровяк. – В курс дела вас ввели?
– Никак нет! – выдохнул Сергей. – Мне товарищ Фриневский… То есть, он сразу послал меня сюда…
– Ага!
Пустельгу усадили за стол и угостили чаем. Начало ему понравилось.
– Ладно, перерыв! – решил майор. – Ну вот, товарищ старший лейтенант, вы теперь полноправный сотрудник группы «Вандея». Поздравляю!
