Александр Прозоров - Ключ Времен
В ратный круг уже без прежнего азарта выходили бойцы, но совладать с опытным воином не мог никто. Впрочем, перед ними и не ставилось такой цели. Нужно было хотя бы продержаться какое-то время. Но и это оказалось трудной задачей. Середин внимательно следил за поединками и не мог не заметить, что Сварт не просто сильный противник, а смертельно опасный. Быстрый, ловкий, хладнокровный, не знающий усталости и уверенный в себе.
Наконец, после очередного бесславного поражения нового добровольца, князь не выдержал и рассмеялся.
— Хватит, Сварт! Ты всех распугаешь, и идти в поход будет некому. А мне нужно еще человек пять выбрать.
Дружинник усмехнулся уголками губ и, отбросив со лба длинную белесую прядь, сказал:
— Отпусти меня в поход, княже. Позволь тебе послужить и помочь вернуть сына.
Радомир оглянулся на Олега. Ведун кивнул.
— Забирай его, коли так, — вздохнул князь. — Воспитатель это Андрейкин. В седле учил сына моего держаться, мечом владеть, с лука точно бить. Коли откажешься — сам за княжичем пойдет, я его знаю. А ты, Сварт… постарайся вернуться живым и невредимым, друг мой. Ладно, коли охотников ты распугал, то так выбирай, кто еще годен.
Сварт обернулся и поманил к себе одного из последних противников. Ратник неторопливо приблизился, поклонился князю и посмотрел синими сузившимися глазами на недавнего соперника. Рядом с невысоким Свартом он казался великаном.
— Этот воин лучший из тех, с кем пришлось сойтись в поединке, — сказал Сварт. — Пусть он идет с нами.
Ни у Середина, ни у князя возражений не нашлось.
— Как тебя зовут?
— Никита, вдовий сын.
— Итого четверо, — подвел итог Радомир. — Что скажешь, ведун, хватит или еще кого хочешь взять?
Олег немного поколебался и решил предложить еще одну кандидатуру.
— Вон тот, в синей рубахе, — указал он посохом на парня, который тоже сходился в поединке со Свартом и довольно успешно противостоял ему, но более опытный Сварт все же подловил его на подсечке.
— Хороший выбор, — кивнул князь. — Ермолай — отличный боец.
— А что же ты сам, ведун?
Олег медленно поднял взгляд на Сварта и осторожно огляделся. В нависшей тишине отчетливо прозвучали слова воина:
— Каков ты в сече? Сабельку не для красоты, небось, носишь?
— Угадал, — вздохнул ведун.
— Вот и покажи себя.
— С тобой?
— Коли не боязно, — усмехнулся Сварт. — Должен же я знать того, с кем хлеб делить придется. А то ты все стоишь и стоишь. Уж не хромый ли ты?
Середин ощущал на себе любопытные взгляды всех, кто собрался в детинце. Люди ждали. Всем было интересно, на что способен в деле знаменитый ведун. Вот оно, тяжкое бремя известности — от тебя всегда ждут втрое против того, что ты хотел бы сделать.
— Ладно, прогуляюсь…
Середин вышел в круг, образованный воинами, на ходу вынимая саблю. И сразу почувствовал, как все его существо заполняет чувство силы и покоя. Он был в своей стихии, в насквозь знакомом мире.
Олег глубоко вздохнул и, чуть улыбнувшись, остановился перед Свартом. Привязанный к запястью крестик опять тревожно уколол кожу теплом. Беловолосый воин оглянулся на товарищей. Кто-то протянул ему меч, и ратник, не дав Середину и мига для раздумий, рубанул противника поперек груди. Олег, отступив, увернулся, а клинок, рассекая воздух в рубящем ударе, уже устремился серебристой молнией к голове ведуна. Но тут же натолкнулся на клинок Олега, высекая искры.
Не бывает в бою времени для раздумий и размышлений. Мастер на то и мастер, чтобы действовать, не тратя времени на долгие колебания. Тренированное тело, мышцы работают, минуя неповоротливый мозг. Оттого и не бывает зрелищным бой мастеров. Точные, идеально выверенные движения редко поражают зрителей красивым и неторопливым замахом. Шаг, еще шаг, легкий поворот кисти, уклон, блок. Кажется, что оружие живет своей жизнью, воет и стонет от жажды крови, выискивает слабые места и ни за что не пропустит прореху в защите, немедленно метнувшись к беззащитной жертве.
Меч дружинника весил как минимум втрое больше сабли ведуна, но тот, как рассчитывал Олег, минута за минутой работал в прежнем темпе, ничуть не выдыхаясь. А вот сабля постепенно начинала тяжелеть. Середин понял, что пора вспоминать заветы Ворона, и, уйдя из-под очередного выпада, положил клинок на сгиб левой руки. Сварт, увидев столь странную боевую позицию, с удивлением остановился, пошел по кругу. Ведун ждал, переводя дух и отдыхая. Ратник сообразил, что теряет преимущество, взмахнул мечом — и в этот миг Середин, локтем бросив клинок вперед, резко толкнул его правой рукой. Выпад получился столь стремительным, что парировать его Сварт не успел — однако извернулся, пропуская мимо груди. И попятился, опуская оружие.
— Это было быстро, — покачал он головой.
— Я знаю, — усмехнулся Олег, возвращая саблю в прежнее положение.
Сварт слегка улыбнулся Середину и, не глядя, протянул меч в толпу.
— Подходит, — сказал он, обращаясь к князю.
Отбор воинов окончился. Дружинники стали расходиться. Те, что были при оружии, вытягивали мечи, укладывали на локоть левой руки, пытаясь повторить хитрый удар ведуна. Сварт и Середин поднялись на крыльцо.
— Итак, вас пятеро, — поднялся с кресла Радомир. — Еще, воевода, Кире я обещал в поход ее отпустить, и волхв с вами отправится. На ночь глядя вас гнать ни к чему, отправитесь завтра поутру. Чего еще кто спросить желает?
— Есть ли у вас в городе мастер, который делает боевые луки? — поинтересовался Середин.
— Есть два мастера. Один старый уже, но у него лучшие луки. За его оружием из самого Царьграда приезжали!
— А где мне его найти?
— Да вон Ванька тебя проводит. — Радомир кликнул мальчишку и велел отвести ведуна к мастеру Архипу.
Олег покинул детинец и вслед за бежавшим вприпрыжку Ванькой пошел по главной улице Изборска, с любопытством оглядываясь, точно провинциал, впервые попавший в большой город. Каблуки глухо стучали по мостовой, мимо проходили женщины и девушки, одетые в уже ставшие привычными сарафаны. Одни несли на коромысле объемные бадьи, другие — корзины с бельем или огурцами, гнали весело визжащих поросят или медлительных коров. Прогрохотала колесами телега с внушительной горой сена — ее понуро тащила чахлая лошадка, которую, покрикивая, подгонял кнутом дедок в широкополой войлочной шапке, сильно смахивающей на ковбойскую шляпу. С важным видом расхаживала разная мелкая живность. Словом, город жил обычной повседневной жизнью.
— Вот тут мастер Архип и живет, — указал Ванька на широкие добротные ворота с небольшой калиткой сбоку.
— Спасибо, — кивнул Олег и кинул ему «чешуйку». Мальчик ловко поймал денежку, развернулся и побежал обратно.
Олег обошел троих парней в поддоспешниках, которые отчаянно раскачивались из стороны в сторону и пытались удержаться на ногах, цепляясь друг за дружку. Однако через несколько шагов один из них споткнулся об собственную ногу и рухнул, подняв тучу пыли и завалив обоих своих товарищей, которые успели только сказать что-то вроде «эть…» и распластались сверху. Почти сразу улицу огласил мощный богатырский храп. Олег фыркнул, представив что осталось бы от него, окажись он на месте самого нижнего. Ребятки подобрались на редкость крепкие.
— Вот ведь охальники! — беззубо прошамкала проходившая мимо старушка и недовольно поджала губы. — Молодежь пошла ныне…
Усмехнувшись, Олег постучал в ворота. На его стук раздался отчаянный собачий лай, из-под створки высунулась широкая пасть самого настоящего дога.
— Оп-па… — изумленно выдохнул ведун. Это была первая породистая собака, которую он встретил в этом мире. Разумеется, всякого рода псин в городах и весях тявкало немало. У кого собака на веревке двор сторожила, у кого со стадом бегала, у кого просто так, без дела слонялась, крыс давила, лис да хорьков отпугивала. Но собак везде и всюду на Руси считали животными нечистыми, особого внимания недостойными. Князья и бояре охотились не с гончими, а с поджарыми гепардами, на крупного зверя ходили с рогатиной, гонялись за ним верхом. Специально разводить собак, следить за чистотой их породы — никому и в голову прийти не могло. И то, что во дворе мастера Архипа бесновался породистый пес, говорило о многом. Непрост, значит, мастер. Ох, как непрост.
Почти сразу открылась калитка, и на Олега глянули огромные ярко-синие глазищи на почти детском лице. Такие чистые и глубокие, что чуть не утонул в них ведун. И только чуть позже разглядел, что перед ним стоит совсем еще девчонка, едва-едва вступающая в пору юности.
Светлые волосы в длинную косу заплетены и за спину переброшены, серьги в ушах в виде листиков березки, сарафан голубенький, затейливым узором украшенный, рукава рубахи на запястьях браслетами перехвачены. Бусы из синих прозрачных камешков, похожих на корунды, а среди них — металлический кулон со стилизованным изображением челюстей. Насколько помнил Середин, это был оберег от диких зверей в лесу. Вообще он давно заметил, что и женщины, и мужчины не носят украшения просто так. Любое из них является оберегом и имеет конкретную цель.
