Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том первый (СИ)
Конечно, самой известной была эпидемия холеры, пиком которой стал холерный бунт 1831 года. Смертельное заболевание начала свой путь в 1821 году из Индии. Затем она проникла в Китай, а через год — в Персию, Турцию, Аравию, Закавказье. В некоторых городах вымирало до половины населения.
В 1823 году случаи этой болезни были зарегистрированы в Астрахани. Власти карантинами сумели сдержать ее распространение. Но в 1827 году холера снова пришла в Россию из Азии. На этот раз борьба с ней была тяжелой. Миновав карантины, она уверенно зашагала по России. Власти вели борьбу с этим бедствием, но так, что старания медиков вызывали народные бунты.
Причин для недовольства было много. Например, неумеренное употребление врачами хлорной извести. Стараясь обеззаразить воду, эскулапы и их помощники сыпали горстями хлорку в колодцы, да так, что потом, употребляя воду из этих колодцев, люди получали отравления, часто смертельные. Учитывая, что значительная часть врачей были немецкого происхождения, поползли слухи о том, что "лекари — немцы специально травят православных".
Холерные бунты вспыхнули в Тамбове, Новгородской губернии, Севастополе и Санкт — Петербурге. Часто они сопровождались убийствами медиков. Во время холерного бунта в Старой Руссе было убито 18 офицеров, врачей, фельдшеров и даже священников. Толпа подвергала пыткам офицеров, заставляла их признаваться в "отравлениях" и подписываться под этими "признаниями".
Первые случаи заболевания холерой были отмечены в Санкт — Петербурге в июне 1831 года. Очевидцы вспоминали, что столица Российской империи являла тогда собой страшное зрелище. По пустынным безмолвным улицам катились зловещие холерные возки. На мостовой и тротуарах лежали трупы, которых еще не успели убрать. На кладбище везли и везли гробы, а в день умирало по 600 человек.
При первых признаках холеры Николай I и его двор выехали в Петергоф, люди состоятельные тоже поспешили покинуть столицу.
Ну, а простой народ был предоставлен самому себе. Поползли слухи, что "холеру в Питер завезли иностранцы, чтобы извести простой народ, и сделать город сплошь немецким".
Со второй половины июня в разных концах Петербурга начались погромы: толпы обезумевших людей останавливали и разбивали санитарные кареты в которых везли больных, и выпускали их. Народ, дошедший до полного озверения, вступал в схватку с полицией.
Настоящий разгром был устроен на Сенной площади, где находилась временная холерная больница. Озверелая толпа ворвалась в здание, во всех этажах выбила стекла в окнах, выбросила мебель, разогнали больничную прислугу, убили двух врачей. Кстати один из них, Дмитрий Дмитриевич Бланк, был родным братом дедушки Владимира Ильича Ленина по материнской линии.
Перепуганные столичные власти решили применить военную силу. Дело могло закончиться большим кровопролитием. Но его предотвратил император Николай I, спешно прибывший в столицу из Петергофа. Въехав в открытой коляске на Сенную площадь, окруженную войсками, царь прямо из экипажа обратился к народу: "Учинены были злодейства, общий порядок был нарушен. Стыдно народу русскому, забыв веру отцов, подражать буйству французов и поляков…". И чтобы успокоить народ, он решил лично продемонстрировать всем, что лекари не давали им отраву.
Он взял склянку со ртутью (было такое, этот жидкий метал в те годы использовали в качестве лекарства), и приготовился ее выпить. Лейб — медик царя Арендт, присутствовавший при этом, бросился к Николаю и предупредил его: "Ваше Величество, лишитесь зубов!", на что Николай спокойно ответил: "Ну, так вы сделаете мне челюсть". И спокойно, словно стакан любимой минеральной воды, государь — император выпил ртуть. Увидев это, народ повалились на колени, а Николай закончил все тем, что подозвал какого‑то старика, трижды облобызал его и уехал. Таким образом, царь достаточно мирным путем усмирил народ на Сенной площади, хотя волнения в городе продолжались еще некоторое время.
Но это все касалось холеры. Алексей знал, что предохраниться от этого заболевания можно соблюдая элементарные правила гигиены. Некоторые болезни можно предотвратить сделанными прививками. Надо будет сказать будущим хронопутешественникам, чтобы они зашли к нему в больницу, и подставили для уколов те части тела, которые обычно не показывают посторонним. Алексей мерзко ухмыльнулся.
Потом он сел за стол и стал набрасывать на листке бумаги список лекарств, которые следовало бы иметь при себе тем, кто отправится в далекий XIX век…
Глава 2
"По одежке встречают"
О быте, "вокзалах" и князе Одоевском…
После визита к Ольге Румянцевой, Шумилин спровадил к ней и всех прочих кандидатов в путешественники по времени. Каждый должен был заказать себе костюм с учетом своих вкусов и той легенды, под которой он появится в первой половине XIX века.
На общем собрании друзья решили изображать из себя среднестатистических представителей той группы населения, которую сегодня принято называть средним классом. То ли дворян среднего достатка, то ли дельцов, с претензией на "благородство". Или "почетных граждан" — существовала в то время такая прослойка среди жителей российских городов.
Александр Шумилин, к примеру, решил, что он назовется отставным поручиком, всю жизнь тянувшим армейскую лямку в одном из провинциальных гарнизонов. Отсюда у него и некоторая неловкость в ношении партикулярного костюма, и незнание многих реалий столичной жизни.
Антон, главное действующее лицо в будущем межвременном путешествии, решил, что он появится в прошлом, как негоциант из САСШ, приехавший в Россию для налаживания торговых связей. Английский язык Антон знал неплохо, во всяком случае, за типичного янки того времени он вполне мог сойти.
Пока неутомимая Ольга Румянцева шила для них костюмы, и обеспечивала весь необходимый реквизит, Антон и Александр старательно штудировали книги об императоре Николае I и его времени. А так же о том, как жили не только всем известные исторические личности, но и обычные люди в славном граде Петра.
А жили они, надо сказать, совсем нескучно. Конечно, тогда еще на Руси не существовало таких повседневных радостей нынешних граждан Российской Федерации, вроде интернета, видео и мобильников, дискотек и спортбаров. Но зато люди больше общались лично, посещали театры, балы, места увеселений. Последние же, как ни странно, назывались в ту пору "вокзалами". Но к железной дороге, или, как ее тогда называли, "чугунке", эти заведения никакого отношения не имели.
Вокзалы — это сады, городские и загородные, в которых владельцы организовывали концерты и дивертисменты с танцевальными вечерами и маскарадами. Само же понятие "вокзал" произошло от названия небольшого британского поместья расположенного недалеко от Лондона, и принадлежавшего Воксу де Броте, в котором устраивались балы, спектакли и фейерверки.
В России первые вокзалы появились еще при императоре Петре Великом. Они были платные и бесплатные. А в 1836 году в Павловске был построен первый "вокзал" в том виде, в котором мы сегодня называем подобные станционные сооружения. Именно в этот год в России была открыта первая железная дорога, соединяющая Павловск и Царское село с Петербургом.
Общество Царскосельской железной дороги выстроило в Павловске в числе прочих сооружений и залы для балов и концертов, а так же с общей столовой. В самом большом зале даже находился фонтан, построенный одним заморским умельцем.
Весной 1837 года, согласно утвержденному императором Николаем I проекту, на территории Павловского вокзала появились открытые концертные площадки и места для танцев с эстрадой. Здесь выступали известнейшие музыканты и певцы. Например, в Павловке в течение нескольких сезонов выступал с симфоническим оркестром сам король вальсов Иоганн Штраус. Правда, это было уже во времена царствования императора Александра II.
Таким образом, Павловский музыкальный вокзал служил не только, как пункт посадки пассажиров в поезда, но и как место народных гуляний и концертов. Тогдашние вокзалы были чем‑то вроде нынешних парков культуры и дискотек.
Надо сказать, что полезная привычка гулять на свежем воздухе была распространена среди столичной знати. Даже сам император Николай Павлович любил поутру прогуляться по дорожкам Летнего сада, причем безо всякой охраны. В простой шинели он шел, вежливо раскланиваясь с теми, кого он знал лично. Погуляв часик — другой, царь отправлялся по Дворцовой набережной в Зимний дворец, и занимался там государственными делами. Времена тогда были патриархальные, и никто еще слыхом не слыхивал про террористов с зарядом динамита в руках. Ну, а в нашей истории правитель, имеющий подобные привычки, быстро бы переселился в мир иной, а его место занял бы более осторожный преемник.
