Анатолий Логинов - Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар
– Кроме прочего, при исследовании имеющейся англоязычной литературы был обнаружен небольшой рассказ о создании машины, перебрасывающей в прошлое как отдельных лиц, так и участки местности. Возможно, это была утечка информации, аналогичная вышеприведенному примеру, с описанием атомной бомбы в художественном рассказе. Следовательно, можно сделать вывод о причастности иностранных, вероятнее всего англо-американских, ученых к созданию данной ситуации. Исходя из анализа имеющихся данных и соответствия их приведенным выше гипотезам следует считать установленным факт о хронологической катастрофе или опыте, перенесшем территорию Советского Союза из тысяча девятьсот пятьдесят третьего в тысяча девятьсот сорок первый год.
После этих слов в зале наступила оглушительная тишина. Затем поднялся Маленков и спросил:
– Есть вопросы? Нет? Тогда будем считать, что выводы ГКЧС верны, и будем исходить из них при дальнейшем планировании. Благодарю вас, товарищ Курчатов. Сделаем перерыв.
Через пятнадцать минут члены ГКО, включая военного министра Василевского, опять собрались в душном от летней жары зале. Вопросов было много, все они были срочными, и практически по всем высказывались разные, порой прямо противоположные мнения. Серьезный спор разгорелся о применении атомных бомб. Соколовский, Булганин, Хрущев, Молотов были за бомбардировки. Первым выступил Булганин:
– Слишком большими были наши потери в Великой Отечественной войне. Теперь, после Катаклизма, мы можем ответить. Нам выпал второй шанс переиграть все. У нас появился единственный шанс стать сверхдержавой, а то и просто – единственной сверхдержавой. За такое дерутся до последнего. Имея полсотни боеприпасов старого типа и учитывая поступление до нового года еще не менее двадцати штук нового типа, можно решиться на расход как минимум десяти изделий.
На его выступление откликнулся Берия:
– Давайте проанализируем возможные последствия такого решения. По-моему, в результате мы откроем всему миру секрет возможности создания такого оружия, ускорим принятие американцами решения о начале Манхэттенского проекта, немцы тоже пересмотрят отношение к своему проекту. Считаю невозможным применение спецбоеприпасов до решения вопросов с американцами и немцами. МВД совместно с ГРУ уже разрабатывает план мероприятий по данному вопросу. До его завершения применение данного оружия нецелесообразно. А к тому же мы получаем много проблем с последствиями применения оружия, с остаточным заражением местности.
Тогда эстафету переняли Молотов и Хрущев.
– Мы не выдержим второй Отечественной войны. Народное хозяйство с трудом оправилось от последствий первой, внезапный переход от весны к лету оставляет нас в этом году без сельхоззаготовок. Результатом может быть нехватка продовольствия и резкое падение производства. Необходимо закончить войну в короткий срок, – сказал Молотов.
– Мы не готовы, мы многое потеряли в первой войне. К тому же у нас нет поддержки США, Англии, нет никаких союзников, кроме Монголии. А ведь мы можем показать кузькину мать Гитлеру и его присным, причем в кратчайшие сроки, ограничив потери наших людей, – добавил Хрущев.
Маленков предложил выслушать начальника Генштаба.
– Применение спецбоеприпасов позволит нанести поражение противнику с наименьшими потерями для своих войск. Вполне логичным представляется план нанесения ударов по наиболее важным точкам противника и скоплениям его войск на фронте. Согласно докладу главнокомандующего ВВС главного маршала авиации Жигарева, кроме полков Ту-4, имеющих всего десять специальных носителей, мы можем нанести удары еще несколькими современными бомбардировщиками: двумя Ту-85, двумя Ту-16, двумя М-4, одним Ту-95. Все они проходят испытания, но вполне могут быть привлечены для ведения боевых действий. Их характеристики позволяют не опасаться существующих средств ПВО противника. Зная историю развития средств ПВО противника, Генштаб считает неприемлемым затягивание с применением, уменьшающее неуязвимость наших бомбардировщиков. План нанесения ударов разработан, он включает несколько первоочередных целей: Цоссен, Пенемюнде, Бертехсгаден, Берлин, города Рура, группы немецких войск на левом фланге и в центре фронта, – доложил Соколовский.
– А ракеты? Мы можем их применить? – спросил Хрущев. – Насколько я помню, они вообще неуязвимы и позволят нанести внезапный и неотразимый удар.
– В настоящее время ни одна из ракет не приспособлена для несения спецбоеприпасов. Разработка специальных ракет-носителей еще не закончена. Формируемые сейчас две первые инженерные бригады РГК могут применять только неэффективные изделия Р-1 и Р-2, которые не могут нести спецзаряд. Поэтому их применение на фронте нецелесообразно, – ответил Соколовский.
Микоян, внимательно слушавший все эти выступления, попросил слова и предложил компромиссное решение:
– Подготовку к нанесению ударов спецсредствами провести в полном объеме, но пока не наносить. Применение спецсредств – только по личному разрешению товарища Маленкова и его заместителя, товарища Берии. Мое мнение – применять только в самом крайнем случае. Цоссен и Пенемюнде разбомбить необходимо, но обычными бомбами.
– А применять спецзаряды на своей территории не вижу вообще никакой необходимости. Не забудьте, что при этом пострадают и наши советские люди, – добавил Берия.
Маленков поставил вопрос на голосование. Неожиданно на сторону Берии встал Василевский.
– Считаю, что необходимо сохранить в тайне наличие у нас спецбоеприпасов. Вспомните, как вели себя англо-американцы после победы. Вот для них и надо подготовить сюрприз, – сказал он.
Эти слова оказались решающими. С тем, что атомное оружие применять не следует, в итоге согласились все. Сразу обсудили вопросы о продолжении работ по созданию водородной бомбы и новых носителей оружия. С учетом возможности получения решающего превосходства было решено ускорить создание более мощной, чем урановые, водородной бомбы, а также новых бомбардировщиков и ракет. Особое внимание планировалось уделить бомбардировщикам межконтинентального радиуса действия, способным при необходимости достичь Америки.
Затем обсудили положение на южном участке советско-германского фронта. По предложению Хрущева на Второй Украинский фронт назначили Г. К. Жукова.
Не меньше времени заняло и обсуждение дальневосточных вопросов. Решено было поставить главнокомандующим войсками Дальнего Востока Р. Я. Малиновского. Как заметил при этом Маленков:
– Опыт действий на этом участке и с этим противником у него есть. Вот пусть и использует его.
На этом заседание ГКО закончилось.
Аэродром «Жуковский». Главный летно-испытательный центр
Генерал Молодчий был счастлив. Знаменитый летчик Дальней авиации, прошедший всю войну, получил в свое распоряжение группу таких самолетов, о которых раньше мог только мечтать. В его распоряжение перевели лучших летчиков из тяжелых бомбардировочных полков, и теперь они осваивали сверхновые, сверхскоростные и сверхдальние машины. А еще ему было обещано пополнение из спешно достраиваемых нескольких бомбардировщиков Туполева Ту-85, заканчивающего испытания туполевского же изделия «95» и нового варианта мясищевского реактивного сверхбомбовоза. Радости добавлял и самостоятельный полет, выполненный на Ту-85. Огромная серебристая машина, способная долететь до Америки со скоростью, превосходящей максимальную для самолетов военного времени, на недосягаемой ранее высоте, способная нести до цели вагон бомб и защищенная пушечными установками, была «лебединой песней» советских тяжелых бомбардировщиков с поршневыми двигателями. Именно это и стало причиной прекращения выпуска вполне готового к серийному производству бомбардировщика, по опыту войны в Корее устаревшего с появлением реактивных истребителей. В нынешней же ситуации он оказался вполне востребован, и на заводе в Казани поспешно восстанавливали его производство.
Тем временем летчиков переучивали по ускоренной программе, изучая самолеты и инструкции по их эксплуатации. Порой казалось, что летчики ночуют прямо в самолетах, столько времени проводили они в кабинах, «насиживая» и осваивая их. Прошло немного времени, и начались полеты над советской территорией на предельной высоте, тренировки в ночных и дневных сверхдальних перелетах.
Большой потерей для всех стала авария новейшего «девяносто пятого»[10], разбившегося в очередном испытательном полете из-за отказа двигателей. Несколько дней лихорадило весь ГЛИЦ и даже группу Молодчего. Представители МВД, армейские комиссии, представители КБ и заводов изучали, осматривали и едва ли не вынюхивали все бумаги, состояние всех самолетов и двигателей, опрашивали всех причастных и непричастных. Происшествие оказалась для Александра Молодчего вдвойне печальным: вместе с летчиками и испытателями ГЛИЦ погиб и его старый друг, полковник Журавлев. Он должен был получить этот самолет после испытаний и с разрешения командования знакомился с особенностями пилотирования, летая вместе с бригадой испытателей.
