Александр Михайловский - Ветер с востока
Сошлись мы в двух шагах от насыпи.
– Здравствуйте, товарищи генералы, – сказал я, по очереди пожимая им руки. – Я командующий 1-й гвардейской тяжелой механизированной бригадой осназа, генерал-майор Вячеслав Бережной. А это мой заместитель по политчасти и правая рука – бригадный комиссар Леонид Брежнев.
– Здравствуйте и вы, товарищ Бережной, – пожал мне в ответ руку командующий 11-й армии, – скажите, а операция «Центавр» – это была ваша идея?
– Решение принимал лично товарищ Сталин, – ответил я, – а идея была моя. Без разблокирования транспортных путей в направлении Старой Руссы планируемое нами в дальнейшем наступление просто не могло состояться.
Генералы переглянулись, а потом Василий Иванович Морозов сказал:
– Мы тут с товарищами сразу об этом догадались. Уж больно все аккуратно было сделано. Не наш стиль. У нас если наступление, так это свежие маршевые роты со штыками наперевес на пулеметы пустить, авось кто-нибудь да и прорвется, – он посмотрел на Горбатова, – это я не про тебя, Александр Васильевич, говорю, ты как раз не из этих. А тут и дорогу от немцев освободили, и людей потеряли мало. – Генерал-лейтенант Морозов снова пожал мне руку. – Не могу вас не поблагодарить, Вячеслав Николаевич, нам эта железная дорога была нужна как воздух.
– Не стоит благодарить, – ответил я. – А на будущее стоит помнить, что при наших наступлениях немцы всегда стараются удерживать за собой опорные пункты с проходящими через них коммуникациями. Так было со Славянском на юге, так было со шверпунктами Лычково – Кневицы, ликвидированными при проведении операции «Центавр» Таким же опорным узлом, только для шоссейных дорог, является Демянск.
А самое главное то, что подобную же роль для немецкой обороны играют укрепления, возведенные ими вокруг Старой Руссы. Через них проходит стратегически важная для нас железная дорога Валдай – Старая Русса – Дно – Псков.
Я достал из планшета лист бумаги с директивой Верховного и отдал ее генералу Горбатову.
– Должен вам сообщить, что концентрирующиеся под Старой Руссой одна механизированная и одна танковая бригады осназа, а также 1-й и 2-й кавалерийский корпуса не будут участвовать в операции «Вега» по освобождению Старой Руссы, а должны уйти в глубокий рейд в направлении Дно – Псков. Задача 11-й армии и поддерживающих ее частей Северо-Западного фронта состоит в том, чтобы как можно скорее уничтожить обороняющую Старую Руссу немецкую 18-ю пехотную дивизию и обеспечить нашим резервам прямой доступ с помощью железной дороги к Псковскому плацдарму. Товарищ Сталин считает, что «концерт должен состояться точно по расписанию»
Прочитав директиву, генерал Горбатов кивнул и, сложив бумагу вчетверо, спрятал ее за отворот полушубка.
– Получив сообщение о вашем прибытии, я ожидал что-то подобное. Ваша бригада, Вячеслав Николаевич, совсем не штурмовая, а, как бы это сказать, мобильная. Вот штурмовые батальоны, которые к нам тоже перебрасывают с юга – это совсем другое дело. Ну что же, так даже лучше. Как дойдете до Пскова, так передайте привет генерал-полковникам Георгу Кюхлеру и Эрнсту Бушу.
– По нашим данным, штаб 16-й армии расположен на станции Дно, – заметил я. – Если все пойдет, как надо, то уже через несколько часов после начала операции эта армия будет обезглавлена. В настоящий момент главной задачей при разгрузке частей осназа на разъезде Крюково и переброске их на плацдарм за рекой Полнеть, а также в сосредоточении у деревни Вороново, является полная скрытность.
Эшелоны будут прибывать по ночам вплоть до ноля часов двадцать пятого февраля. Об истинной цели операции до ее начала вы не имеете права говорить даже начальникам своих штабов. Для всех, кроме нас троих, это должен быть только штурм Старой Руссы, и только. Должен вам сказать, что в Москве всей информацией по стратегическому замыслу операции владеют лишь два человека. Это исполняющий обязанности начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Василевский и Верховный Главнокомандующий товарищ Сталин.
То, что по этому поводу будут думать прочие армейские начальники, не должно иметь для вас никакого значения.
– Понятно, – кивнул генерал Морозов, – каждый солдат должен знать свой маневр. Но кроме него больше никто. Поскольку о районе сосредоточения вашей бригады нас предупредили заранее, инженерно-саперный батальон уже проложил просеку и подготовил ледяную гать через реку Полнеть.
Обернувшись, командующий 11-й армией махнул рукой, и от ожидающей в стороне кучки командиров, загребая валенками снег, к нам подбежал плотный низенький тип в белом командирском полушубке.
– Вот, – сказал командарм Морозов, – это командир того батальона, майор инженерной службы Жерехов. До завершения сосредоточения вашей бригады на исходных позициях передаю его батальон в ваше распоряжение. Если что не так, то пусть исправляют…
23 февраля 1942 года, ночь. Ленинградская область, 54-я отдельная армия РККА. Линия фронта под Синявино. Операция «Игла»
Пятьдесят четвертую отдельную армию с полным правом можно было бы назвать забытой. Дальний медвежий угол советско-германского фронта; местность, не приспособленная для ведения активных боевых действий: реки, леса, болота, бездорожье… Скверное снабжение и сильная, противостоящая ей группировка немецко-фашистских войск, осаждающая Ленинград. Выстроенные немцами долговременные оборонительные сооружения на шлиссельбургско-синявинском выступе не оставляли советской пехоте никаких шансов на прорыв.
Но однажды все изменилось. В битве, развернувшейся далеко на юге, без остатка сгорели две полевых и одна танковая армии вермахта. Еще одна армия была вдребезги разгромлена и, потеряв командующего, отошла к стенам Харькова.
Результатом этой эпической битвы стало то, что немецкому командованию пришлось решать, чем заткнуть дыру протяженностью почти в пятьсот километров и возместить потери личного состава в триста тысяч солдат и офицеров. Резервов не было, все, что ОКХ сумело накопить к середине января, было отдано Гудериану и бесславно сгорело в кровавой бойне под Чаплинкой. Части, спешно переброшенные из Франции на Восточном фронте, буквально за несколько дней вымерзали от лютых морозов, да и сколько их было в этой самой Франции? На фронт были брошены учебные батальоны пехотных дивизий, но и этого оказалось мало. Тогда командующий группой армий «Юг» пошел с шапкой по соседям – подайте, мол, нищему на пропитание…
На пропитание подали, но за счет снятия боеспособных частей, в первую очередь с Ленинградского направления, которое в ОКХ считалось спокойным. Собранные с миру по нитке двести тысяч немецких солдат вытянулись редкой цепочкой шверпунктов от Днепропетровска до Херсона. Еще примерно столько же окапывались по линии берега от Херсона до Варны и далее до турецкой границы.
Черноморский флот, который уже провел успешные десанты в Керчи, Феодосии, Евпатории, внушал немецкому командованию ужас грядущих поражений. Поэтому береговая линия Черного моря укреплялась, так же как и линия фронта. А тут еще Гитлеру попала вожжа под хвост, и он, напуганный советским механизированным осназом, стал обирать уже обобранных, создавая так называемый «смоленский резерв» на случай внезапного советского наступления в полосе труппы армий «Центр» Здесь взвод, там рота, тут артиллерийская батарея. С миру по нитке… На все стоны командующего 18-й полевой армией вермахта генерала от кавалерии Георга Линдеманна, из Берлина следовал только один ответ: «У вас спокойный участок фронта»
Но ничто не вечно под луной. В начале февраля командующего 54-й армией генерала Ивана Федюнинского вызвали в Москву к товарищу Сталину. Кроме Верховного Главнокомандующего в знаменитом кабинете присутствовали еще два человека: и. о. начальника Генштаба генерал-лейтенант Василевский и «личный враг Гитлера» генерал-майор Бережной. Поговорили хорошо. Командующему 54-й армией был представлен план операции «Игла» целью которой был захват станции Мга, важного для немцев логистического узла, и жесточайшее требование советского командования соблюдать этот план с немецкой пунктуальностью. Чтоб выполнить все предписанное, и при этом без особых лишних потерь, армия должна была прорвать долговременную оборону 1-го АК вермахта и продвинуться вперед на десять километров.
При этом генерал-майор Бережной больше молчал, сказав только один раз, что если Федюнинский возьмет Мгу, то вся Шлиссельбургско-Синявинская группировка повиснет в воздухе. Других дорог там нет, так что придется немцам или отступать через болота, или сдаваться.
Для выполнения поставленной задачи 54-ю армию усилили не только обычными маршевыми пополнениями, но и четырьмя прибывшими с юга саперноштурмовыми батальонами, гвардейским минометным полком РВГК и отдельной артгруппой осназа в составе двух батарей Нона-С и дивизиона установок ТОС-1М «Солнцепек» ПВО обеспечивала батарея из шести машин «Панцирь-С»
