Сергей Симонов - Трамплин для прыжка
Итальянская полиция к таким находкам относилась без энтузиазма: "помер Массимо - и хрен с нимо..." Так было и в этом случае. До 30 июля.
А 30 июля был обнаружен сорвавшийся с горного серпантина, разбитый и сгоревший автомобиль. В нём нашли обгоревший труп князя Юнио Валерио Сципионе Боргезе, бывшего командира легендарной 10-й флотилии MAS.[106]
Обстоятельства смерти отнюдь не были загадочными. Исследование остатков машины показало, что причиной аварии была техническая неисправность рулевого управления.
Итальянские газеты, в основном - правой и ультраправой направленности - сообщили о смерти "легендарного ветерана" и предстоящих похоронах. Похороны прошли тихо и благопристойно. Присутствовавшие на них репортёры были несколько удивлены тем, что на похоронах были лишь члены семьи. Никто из сослуживцев покойного на церемонии не появился.
Одного из репортёров такая непочтительность ветеранов к своему бывшему командиру несколько озадачила. Репортёр запросил в адмиралтействе списки состава 10-й флотилии MAS и попытался разыскать кого-нибудь из членов "славного боевого братства подводных диверсантов". Выяснив несколько адресов, репортёр отправился по ближайшему из них. Он застал дома заплаканную вдову, сообщившую, что её муж три дня назад был найден мёртвым в переулке у порта.
Репортёр отправился по следующему адресу. И там услышал аналогичную историю. По третьему, четвёртому, пятому и так далее адресам он узнал то же самое. Заинтригованный репортёр начал проверять всех бойцов 10-й флотилии по списку. Разумеется, некоторые из них погибли в 1941-43 годах. Но, к своему удивлению, репортёр обнаружил, что все выжившие на момент окончания войны моряки 10-й флотилии мертвы. И более 20 из них погибли в последние 2-3 дня июля 1955 года.
Расследование заняло у репортёра несколько больше времени, чем он планировал. Ещё несколько дней ушло на подготовку статьи. Она вышла 20 августа 1955 года. Статья претендовала на статус сенсации - как-никак, кто-то в несколько дней истребил всех остававшихся в живых ветеранов 10-й флотилии MAS во главе с их легендарным командиром - "чёрным князем" Валерио Боргезе.
Но, как ни странно, статья осталась почти незамеченной. В этот день мир замер от удивления, когда "венгерский Сталин" Матиаш Ракоши был застрелен во время парада "агентом ЦРУ".
Сенсация - сенсацией, а полиция мимо такой информации пройти не могла. Началось повторное, куда более тщательное расследование, с объединением отдельных уголовных дел в единое делопроизводство и тщательным исследованием улик.
Одной из улик был окровавленный нож, найденный недалеко от одного из обнаруженных тел. Тщательная экспертиза показала, что кровь принадлежит убитому, а сам нож по конструкции очень похож на боевые ножи, использовавшиеся во время войны британскими коммандос.
В этот момент кто-то припомнил, что 18 декабря 1941 года в порту Александрия диверсантами 10-й флотилии были взорваны британские линкоры "Вэлиант" и "Куин Элизабет", а также танкер "Сагона". Были и другие, менее громкие операции против британского флота.
Естественным в подобном случае предположением стала ответная операция британской разведки флота, или, возможно, частных лиц из бывшего состава разведки флота. На причастность профессионалов указывало многое - тщательность маскировки под обычные убийства с целью ограбления, умение владеть ножом, сам тип использованных ножей. Экспертиза ножевых ранений показала, что во всех случаях, когда тип ножа удавалось установить по форме раны, это был десантный нож, используемый британскими коммандос.
На естественный вопрос: "почему так долго ждали - до 1955 года?" нашёлся столь же естественный ответ: с 1945 по 1954 год бывший командир 10-й флотилии князь Боргезе находился в заключении как военный преступник.
Исходя из этого, основной стала версия организации резни частными лицами из числа профессионалов британской разведки и бывших коммандос. Официальным лицам из разведки ничего не стоило организовать "случайную" смерть "черного князя" в тюремной камере.
Между Италией и Великобританией разразился дипломатический скандал. Причём британские официальные лица были искренне удивлены "наездом" итальянцев, ставших, к тому времени, союзниками по НАТО. Британцы, разумеется, с негодованием отвергли все обвинения. Итальянцы, разумеется, не поверили ни единому слову британцев.
Скандал продолжался пару месяцев и закончился продолжительным охлаждением отношений между союзниками.
В начале августа Серов доложил Хрущёву, что подготовка "окончательного варианта решения по Венгрии" вступила в завершающую фазу. Операция была согласована с наиболее влиятельными членами ЦК Венгерской партии труда и проводилась под совместным руководством Серова и венгерского министра госбезопасности Эрнё Герё. "Генератором идей" был Павел Анатольевич Судоплатов.
Фамилию исполнителя, этнического венгра, Серов Хрущёву не назвал. В оперативной переписке он проходил под псевдонимом "Дьёрдь".
- Никита Сергеич, чем меньше политики твоего уровня знают конкретных деталей, тем о меньшем они могут случайно проговориться, - честно объяснил Серов. - То, что для тебя - фигура ораторского искусства, то для наших людей может стать вопросом жизни и смерти.
Поразмыслив, Хрущёв с ним согласился. Гораздо проще для политика "честно" признаться, что он чего-то не знал, чем лавировать, пытаясь не запутаться в полуправде.
20 августа 1955 года Генеральный секретарь Венгерской партии труда Матиаш Ракоши должен был выступить на параде, посвящённом годовщине образования Венгерской Народной Республики.
Ракоши прибыл на проспект Сталина (сейчас - проспект Андраши), где проходил парад. Генеральный секретарь поднялся на трибуну и обратился к народу Венгрии. Его безопасность, помимо обычной охраны, обеспечивали несколько десятков снайперов. Одного из снайперов в последний момент заменили с разрешения Эрнё Герё. Человек, заменивший его, был венгерским эмигрантом, завербованным в Париже. Именно он и проходил под псевдонимом "Дьёрдь".
Ракоши произносил обычную в таких случаях торжественную речь. Снайпер ещё раз проверил винтовку и прицелился. Перекрестие аккуратно легло на лоб Генерального секретаря. "Дьёрдь" искренне верил, что завербовавшие его люди были агентами ЦРУ, и его выстрел станет прологом к крушению ненавистного ему социализма в Венгрии. Он поверил в существование заговора, в который вовлечён министр госбезопасности Герё. Собственно, это так и было, хотя снайперу и не сообщили некоторые ключевые подробности.
Выстрел гулко раскатился над толпой. Замершие в ужасе и удивлении манифестанты безмолвно смотрели, как Генеральный секретарь Ракоши отлетел от трибуны назад и упал навзничь.
Следом загремело ещё несколько выстрелов. Другие охранявшие мероприятие снайперы тут же ликвидировали стрелка. Это было их непосредственной обязанностью.
Остальные члены правительства тут же попадали, кто где стоял, пытаясь укрыться. Толпа ожила и в панике ломанулась во все стороны. Никто не знал, сколько человек из руководства страны пострадало - выстрелов было несколько, а падали все.
Эрнё Герё вскочил, схватил микрофон и взял на себя руководство, пытаясь остановить толпу и не допустить давки. Бледный, перепуганный Председатель Совета Министров Имре Надь пока был не в состоянии выполнять функции руководителя.
Одновременно Герё сделал знак своему помощнику. Тот позвонил по телефону и отдал приказ доставить в ЦК ВПТ заранее освобождённого из лагеря Яноша Кадара. Именно Кадар, по замыслу Хрущёва и Серова, должен был стать руководителем Венгрии, той фигурой, которая удержит страну от беспорядков.
Солдаты, оцепившие проспект Сталина и площадь, проходили специальные тренировки на случай возникновения беспорядков. Они расступились, образовав проходы, и частично выпустили толпу, а частично - успокоили людей, уговорив их оставаться на месте и не поддаваться панике.
Парад был прерван. Руководство Венгрии собралось на экстренное заседание. Смерть Ракоши была воспринята неоднозначно. Генеральный секретарь, бывший ярым последователем Сталина, в народе популярностью не пользовался. Если не принять срочных мер, его смерть гарантированно привела бы к социальному взрыву. Имре Надь, естественный в этой ситуации претендент на пост Генерального Секретаря, был слишком слабым политиком.
Перед началом заседания в зале появился Янош Кадар. Его появление вызвало довольно бурную реакцию - все знали, что он находился в заключении. Пожимая руки соратникам, заранее проинструктированный Кадар отвечал, что его выпустили несколько дней назад в обстановке строгой секретности, и он не знает, чья это была инициатива.
