Андрей Захаров - Перекресток времен. Новые россы
Сержант хотел потрогать толстую золотую цепочку, висевшую на шеи у одной из мумий, но случайно зацепил ее головной убор с золотой маской. Упав с головы, они обнажили череп мумии с рыжевато-каштановыми волосами. Рот у мумии оказался открытым и где были видны хорошо сохранившиеся неиспорченные кариесом зубы.
- Ни хрена себе, сказал я себе! - присвистнул Нечипоренко. - Ну, точно, инопланетяне!
Череп мумии не был похож на привычный им череп человека. Черепная коробка была деморфирована, затылочная часть сильно вытянута назад и имела продолговатую форму.
- Они что, не люди, Павел Иванович? - поинтересовался Юрченко.
- Нет, почему, люди. - пояснил Левковский, освещая фонариком череп, стараясь рассмотреть его получше. - Просто им в детстве кто-то череп зажал с боков, вот он и деформировался, не туда рос, как у всех. Вот ведите, следы от сжатия.
- Вот, людям не повезло! - воскликнул Аксенов. - И за что им такие мучения?
- Скорее всего, это жрецы местных богов, поэтому, они и должны отличаться от других, простых смертных. - продолжил профессор. - Кто-то ухаживает на ними. Меняет одежду и приносит пищу. Есть много разных народов на Земле, где существует культ умерших родственников или правителей. Кстати, такой культ существует и у индейцев Анд - инков, живущих в нашем мире, в этих местах. Они считают, что человек и дальше живет после своей физической смерти. Даже после смерти продолжают заботиться о нем, кормить, переодевать и разговаривать, советоваться с умершим…
- Ничего себе! - воскликнул Аксенов. - Это значит, если я, допустим, здесь умру, то к моей мумии все приходить здороваться будут?!
- А чему вы удивляетесь! Вспомните себя! Вы же ходите на могилы к своим родственникам и друзьям, чтобы вспомнить и когда у вас на душе тяжело… - парировал Левковский. - Здесь почти тоже самое, только внешне немного по-другому…
- И то верно… - пограничник почесал себя за ухом.
- У нас тоже так дома бывает. Есть народ такой, однако. - подтвердил Будаев.
- То, что о них кто-то заботиться, это говорит о том, что скоро нам придется встретиться с живыми. Хорошо хоть, что они не динозавры, а люди, как мы. - сделал вывод Антоненко.
- О том, как скоро это произойдет или не очень, я уверенно сказать не могу. - задумчиво ответил профессор. - Но могу сказать одно. Судя по состоянию одежды и продуктам, живые сюда не часто приходят.
- Это уже радует. Хоть немного осмотримся и приготовимся к встрече. - завершил разговоры Николай. - А сейчас, перекус и спать. С утра толком-то и не поели. Аксенов, ты первым дежуришь…
Едва забрезжил рассвет, как команду Антоненко разбудили частые выстрелы, раздававшиеся в долине. Горное эхо далеко разнесло их звук. Все моментально вскочили на ноги, взявшись за оружие.
- Что случилось? Нападение на наших?
- Вроде как "светка" била. - неуверенно произнес Юрченко. - Похоже, что наши по ком-то стреляли…
- Алексей! Немедленно связь с лагерем! Узнай, что там стряслось! - бросил Николай в сторону Нечипоренко. Затем посмотрел на небо. - Похоже, что сегодня ветерок будет. Может облачность разгонит. Надо осмотреться вокруг…
Переговорив по рации с Дулевичем, Нечипоренко сообщил, что внизу все нормально, просто часовой с перепугу подстрелил местного медведя. Сейчас лагерь поднимается и после завтрака будет спускаться к озеру.
- Попросили все в округе осмотреть и дать знать, если что. - добавил он.
- Это, что там за боец такой, что медведя с перепугу завалил?! - усмехнулся Николай. - Все бы так боялись… Ладно. Спать уже не прийдется. Сейчас похаваем и за работу…
- А у нас говорят, почуфаним… - произнес Юрченко.
- Где это - "у нас"? - поинтересовался Нечипоренко.
- На Дальнем востоке. Я ведь родом из Хабаровска. - вспомнил свою малую родину пограничник. - До призыва там жил. Потом, военкомат и на запад, службу нести по защите рубежей советского отечества…
- А это что означает?
- Это по-китайски. Что-то вроде еды…
- Чуфан или чафан, - добавил Левковский. - Это еще и китайский мясной салат так называется. Меня им как-то угощали…
- Слышал такое. - подтвердил Антоненко. - У меня когда-то тоже бойцы - дальневосточники были. Всегда так говорили. Аксенов, доставай последние консервы… Чуфанить будем…
Неторопливо позавтракав остатками своего сухпайка и запив его припасенной во флягах водой, решили дождаться когда солнце поднимется повыше и разгонит висевший над долиной туман. После еды на разговоры не тянуло, поэтому Антоненко приказал всем отдыхать, а сам, взяв бинокль, расположился в углу башенной площадки, огражденной каменными блоками. На ней не было, привычных для европейских крепостей, зубъев, служащих укрытием для стрелков. Ограждение доходило Николаю чуть ниже пояса, благодаря чему, можно было спокойно разглядеть, что находится на этом склоне горы, почти под самыми башнями…
Постепенно туман рассеялся и перед ним открылась удивительная по своей красоте панорама нового мира.
Долина представляла из себя большое продолговатое плато, окруженное со всех сторон горными хребтами. Его ширина возле горы, на которой находилась группа Николая, составляла около десятка километров. Плато, постепенно сужаясь, уходило вдаль, где окружавшие его хребты снова соединялись в одной целое и терялись в облачной дымке.
"Километров пятнадцать будет, а то и все двадцать!" - подумал Николай, глядя вдаль с почти трехсот метровой высоты над плато.
Склоны, окружавших плато горных хребтов, сначала отвесные, почти вертикальные, постепенно снижаясь, переходили в пологие холмы, заросшие густым зеленым лесом.
Плато не было ровным. Продолжая постепенно снижаться, холмы переходили в неширокую покрытую лесом наклонную равнину, в центре которой, расположилось голубое озеро, извивавшееся как змея и делившее плато вдоль почти на равные половинки.
"Как гигантская трещина в земле". - машинально сравнил Николай.
Озеро, как бы повторяло плато. Вблизи горы, оно имело ширину около километра, но по мере удаления, ее берега становились ближе друг к другу. От подножья большой горы до озера было около двух километров. Противоположный берег Николай не смог увидеть, так как он исчезал в дальнем лесу, где соединялись оба хребта.
Было хорошо заметно, что правый горный хребет, намного ниже левого, на котором они нашли взлетную полосу. Да и лес там был не таким густым, как на левом. Кое-где виднелись небольшие полянки и просеки. Вершина хребта была почти плоской, покрытой кустарником и другой низкой растительностью.
- А это что такое? - удивленной воскликнул Антоненко, разглядывая в бинокль правый хребет. - Террасы! Мать моя, женщина! Точно! Ступенчатые террасы и ведущие к ним сверху каналы! Творение рук человеческих!
Террас было около двух десятков. Неширокие возле вершины хребта, снижаясь по склону, они достигали в ширину до несколько десятков метров, а последняя была даже под сотню! В высоту каждая из террас была около пяти метров. Их стены были выложены каменной кладкой, а края террас заканчивались дамбой составленной из каменных блоков. Переходом между террасами, для их соединения, служили каменные лестницы с площадками. Общая длинна террас составляла несколько сот метров. Все террасы заросли густой растительностью и было заметно, что их давно никто не обрабатывает.
С вершины хребта к террасам было проложено несколько водных каналов выложенных каменными плитами, а водоводы, прорытые между террасами, позволяли воде переливаться с одного уровня на другой.
С высоты своего наблюдательного пункта Николай не мог увидеть есть ли в этих каналах вода, но было видно, что и с другой стороны хребта также имеются похожие террасы.
Проводя биноклем по террасам ближе к горе, Антоненко на мгновение замер:
- А слона-то я и не заметил! Старый пень, службу забыл?! Должны же ведь где-то жить те, кто это все построил!
В месте, где правый хребет врастает в большую гору, немного выше него, находилась почти ровная природная платформа, являющаяся большим выступом из горы. На ней был расположен небольшой город, состоящих из пару сотен каменных сооружений и зданий, имеющих различные формы и размеры. В центре города была большая, почти круглая площадь, а от нее радиально, в разные стороны, отходили улицы, делившие город на кварталы и отдельные дворы. Город был окружен высокой, больше пятнадцати метров, массивной каменной стеной постепенно переходящей в отвесный склон горы. Стена была около десяти метров шириной и имела небольшой уклон во внутрь к городу. Внешняя сторона стены была сложена из каменных плит высотой не менее пяти метров каждая и весом в несколько десятков тонн. Все они были тщательно обтесаны и подогнаны друг к другу, словно в гигантской мозаике, все швы прямоугольные, даже если у плиты восемь или двенадцать граней. Вход в город осуществлялся через проход в большой квадратной башне, находящейся в каменной стене, расположенной в нижней части города по склону горы. От проходной башни, вниз вела выложенная камнями дорога исчезавшая в лесу. Также по углам городской стены возвышались две угловые башни с которых контролировались все возможные подходы к городу. Проход в центральной башне был закрыт большой гранитной плитой. В нижней части города, перед проходной башней, была большая площадь, наверное ранее служившая местом для рынка.
