Федор Березин - Параллельный катаклизм
– Так чего ж вы веслами не гребли? – осудил буржуазный пережиток – пассивность – лже-адмирал.
– А куда? Я же вам объяснял, Полярной звезды оттуда не видно.
– А… – вспомнил Баженов.
– Механик-водитель тоже не знал, куда плыть. Есть еще такая штука – компас, но мы про него поначалу забыли, да и вообще, вы его когда-нибудь видели? Стрелка у него дурацкая – красно-синяя, кто разберет, какая сторона показывает на север? Так нас и таскало ветром и солнцем, покуда вдали берег не показался, на третью или четвертую неделю, не помню. Погребли мы чуток веслами – ни с места подлая железяка, я же не знаю, сколько в ней, может, тонн сто-двести будет. Тогда говорю механику моему: «Пошли вплавь». Он ни в какую. Может, плыть боится, Сталин его знает. Пожали мы тогда друг другу руки, а он довольный, небось подсчитал, что если я за борт сигану, у него пайков в два раза больше окажется на душу населения. Но я, конечно, ничего с собой не взял, только водички хлебнул напоследок вволю и нырнул. Уж не знаю, сколько часов плыл. Вы спросили, каким стилем? Я, похоже, все перепробовал.
– Может, выпьем за героев? – предложили дамы.
– Вы достойны жить в будущем коммунизме, – сообщил Колокололову Баженов.
Потом они заказали еще бутылку коньяка и даже икру.
70. Штыки в землю
И вот теперь эту славную Машину, это достижение конструкторской мысли, это выдающееся детище мировой цивилизации двадцать первого века, которая в подавляющем большинстве про Машину ведать не ведало, это великое творение, достойное од, поэм и прочего, необходимо было разрушить до основания. Зачем, спросите вы. А вот зачем.
С помощью такой Машины можно забросить ядерный заряд сквозь любой барьер противоракетной либо противокосмической обороны, достаточно лишь запрограммировать ее так, чтобы исконная боеголовка на пару десятков минут ушла в тот мир, а затем явилась обратно, но в другом месте – эдакий параллельный перенос – ведь все эти минуты меченная Машиной железяка двигалась бы там, резала неугомонно мили, а здесь не наблюдалась. Каково? То-то. Такая машина сделала любое существующее оружие устаревшим, все эти «МХсы» и «Стеллсы» стали после ее появления кремневыми ружьями, заряжающимися, кроме всего прочего, через ствол.
Вот потому-то эта самая Машина и минировалась теперь. Зачем была одной супердержаве и одной бывшей супердержаве такая болезнь, обнуляющая все их грандиозные арсеналы? Нужно было прятать концы в воду, покуда другие страны не разобрались, что к чему, и срочно подписывать соглашение о прекращении всяческих подобных экспериментов.
И взорваться обе Машины должны были одновременно, минута в минуту по Гринвичу, но, конечно, после того как…
71. Оставленные моря
Жизнь все-таки похожа на зебру. Вот и кончилась в жизни Баженова долгая, спектрально-плотная белая полоса.
Однажды, возвратившись в родную одноместную комнату санатория, лже-Скрипов застал в своих адмиральских апартаментах троих симпатичных мордатых курортников.
– Вам не кажется, товарищи граждане, что вы ошиблись номером? – сказал Баженов-Скрипов, отрыгивая послеобеденное пивко.
– Адмирал Скрипов? – спросил его один из мордоворотов в красивой, расшитой национальными украинскими узорами белой рубахе.
– Так точно, а вы что, мои новые соседи?
– Собирайтесь, товарищ адмирал, вас срочно вызывают в Ставку Верховного Главнокомандующего.
– А кто вы будете? – удивился Скрипов-Баженов.
– Майор Сидоров, – представился самый крупногабаритный гость, – а это капитан Петров и старший лейтенант Иванов.
– А когда мне надо быть в столице? – трезвел на глазах лже-Скрипов.
– Очень немедленно, но пять минут мы подождем.
– А можно попрощаться с другом-однополчанином?
– Знаем мы, какие тут однополчане. Потом пошлете им срочную телеграмму.
А когда ему не слишком вежливо помогли усесться в ожидающий у входа в санаторий «ЗИС», он совсем расстроился, вспомнив о Веронике.
За что же меня, думал он по дороге в аэропорт и даже взбираясь на лестницу военно-пассажирского «Дугласа», вроде бы получку исправно посылал семье, а о разводе еще никому не намекал.
А правильно ли я уплатил партийные взносы за последние месяцы, внезапно предположил Баженов. В этом он не был уверен, черт его знает, что в процентах платится от большого адмиральского жалованья. Как бы из партии не исключили.
Весь полет он был в тоске и печали.
72. На Европу!
– Что приуныли, коллеги? – спросил у присутствующих профессор Литскоффер.
В помещении находились его подчиненные, поэтому конкретно никто не мог ответить на риторический вопрос.
– Мучаемся последствиями решения правительства, осуществляющего идею брата нашего по труду Эйнштейна?
– А то как же, – в тон ему отозвался, наконец, один из молодых гениев физики.
– И не будет теперь у нас с вами, милые коллеги, возможности изучать парадоксы иных пространств и измерений, правда?
– Так точно, шеф. Но куда денешься. Вы ведь сами всегда говорили, что прошли времена Ньютонов и теперь головы теоретиков надежно защищены облицованными потолками.
– Да, коллеги, прямой путь исследований нам начисто обрезали, но… – Литскоффер обвел всех глазами, заполненными бегающими искринками разума. Те, кого касался его взгляд, сразу получали заряд надежды. Странно, что лаборатория Литскоффера не занималась изучением телепатии.
– Но, господин Литскоффер, даже для нащупывания альтернативных путей нужны средства и, разумеется, разрешение сверху. Ведь договор – с русскими.
– Я убедил нашего президента, что предложенный мной обход будет настолько непрямым действием, что проконтролировать его будет просто невозможно.
– Да?! – произнесло сразу несколько голосов.
– Придется, правда, посотрудничать с НАСА. Вопрос на засыпку: как вы думаете, по какому поводу?
– Новый блок-излучатель, не состыкованный с «Альфой»?
– Ответ неверный. Еще варианты?.. Ладно, наводящие подсказки. Теперь жареный петух не клюет правительство, срочные проблемы решены. Так что у нас проект очень долгосрочный. Помните, наверное, что для наших «перескоков» нужны океаны?
– Еще бы не помнить.
– А где, скажите на милость, в нашей Солнечной системе есть много-много воды, кроме нашей родной планеты?
– Э… – некоторые из коллег замялись. Но уж, конечно, не все. – Спутник Юпитера – Европа, если не ошибаюсь, да?
– Пять баллов, коллега Соранцо! В самую точку.
– Но ведь там лед, а не вода. Двухсоткилометровая толща, как помнится.
– Вот над этой проблемой мы и поработаем, как теоретики, в первую очередь. За дело, братцы кролики. – И снова во всех присутствующих перетекли искры из его сияющих глаз.
73. Использование морей с умом
Все оказалось гораздо хуже – дело было вовсе не в комсомольско-партийных взносах. И привезли его не в Москву, а вообще неизвестно куда. И светло-праздничные погоны с его белорубашечных плеч тоже сорвали, без жалости и без особого гнева, так, по принятому давным-давно ритуалу и привычке службы. А когда ему первый раз умело дали по зубам, вышибая передние вместе с корнями, Баженов внезапно вспомнил, что он вовсе не Скрипов и совсем даже не адмирал, а так – младший офицерский состав большой воюющей армии. Наверное, стране требовалось срочное пополнение в обыкновенные, быстро редеющие штрафные роты.
Но на второй встрече со следователем он понял, что снова ошибся. Никто до сих пор его не разоблачил. Похоже, Великий Поход временно приостановился, откатившись от Большого Водораздельного хребта. Теперь партия искала виновных. По большому счету, была виновата вся родимая армия и весь родненький Краснознаменный флот, вместе с винтокрылой, отращивающей реактивные мускулы авиацией, но ведь марксистки неправильно огульно обвинять всю доблестную ораву. Давно отгремели революционные ливни массового использования заложников. Теперь, в соответствии с новыми директивами, в каждом деле нужно было выявлять конкретных виновников. Вопрос был только в том, в чем конкретно обвинить.
– Итак, – спросил Баженова-Скрипова дознаватель, пыхая недорогой папиросой, – я долго изучал ваше дело.
– И что? – испуганно глянул на него Баженов сквозь заплывшие от синяков веки.
– А вот чего. Будь моя воля, я бы привлек вас по поводу утраты боевого знамени безвременно почившего линкора, но…
– Что?
– Нет, а почему все-таки «нет»? – задумался задавший себе работу для головы правовед. – Бог с ним, с утопленником-командиром, у него и в уставе указано – сходить с борта последним, но какая забота у заместителя по политчасти?
– Ну, у него много обязанностей, например сбор комсомольских взносов и…
– Кстати, о взносах. Можно было бы привлечь вас по поводу утраты сейфа с корабельной кассой, – мечтательно произнес следователь, пуская дымные кольца. – Хотя нет, с такими мелкоуголовными делами вы бы ко мне не попали.
